Старые недобрые времена 2 - Василий Сергеевич Панфилов

А Гарри, полыхнув торжеством на окровавленной физиономии, бешеным быком бросился на попаданца, сигналя глазами кому-то в толпе!

' — Чёрт тебя…'

Ванька, резко, с разножки подавшись навстречу, качнулся корпусом в сторону. Прикрываясь предплечьем, в длинном выпаде всадил в колено под рёбра противнику, а потом, не останавливаясь, открытой ладонью не ударил, а скорее вздёрнул за лицо согнувшегося бойца, поднимая его, и…

… локтем снизу! Нокаут…

* * *

Хмурая физиономия, отражающаяся в облупившемся зеркале крохотного номера, сейчас, на следующее утро после боя, обмазанная вонючей, но, по уверению аптекаря, весьма действенной мазью, выглядит сносно. По крайней мере, в Ванькиной жизни были куда как худшие эпизоды, даже в той ещё, мирной, и, в общем-то, безопасной жизни, он пару раз огребал в школе сильнее, чем сейчас. Ах, детство, чудесная пора…

Лицо, не считая сечки на скуле и лёгкого, почти незаметного бланша под левым глазом, почти не пострадало. Сечки на лбу и отбитые предплечья, наливающиеся интересным колером, в общем, не в счёт…

… а вот самолюбие пострадало, да ещё как!

Здесь всё разом! И то, что его, такого умного развели, подловили на самолюбии, стравили с профессиональным бойцом, и…

… в общем, собой попаданец недоволен более чем!

— Возраст, — мрачно сказал он, констатируя очевидное, — а ещё — гормоны! А ещё, скорее всего, это было не в последний раз…

— Суки, — добавил он, чуть помедлив, — мудаки еба…

Ругательства, равно как понимание, что не он первый, и не он последний попадается на такой развод, принесли некоторое облегчение. Даже его кручёные знакомые из той, прошлой жизни, влетали порой куда веселей… хотя казалось бы!

— Хороший повод пересмотреть некоторые моменты жизни, — мрачно сказал он, впадая, как это свойственно иногда подросткам, в излишний пессимизм.

Вспомнив, как импровизированный ринг внезапно уменьшался, он поклялся себе запомнить, что если игра идёт по чужим правилам, на чужой территории, то правила эти могут измениться в любой момент!

Осторожно умывшись, Ванька нанёс на лицо мазь, стараясь не думать, из чего она сделана, промокнул чистой тряпочкой излишки, а потом той же тряпочкой, смочив её водой из кувшина, обтёрся, и принялся одеваться, непроизвольно морщась от резких движений. Зубы, поводив по ним языком и поскалившись в зеркало, сегодня он решил не чистить, лишний раз не тревожа.

Вроде и не прилетало вчера по ним, и губы не разбиты, а поди ж ты… ноют, и неприятно так! Куда уж там лезть с жёсткой щёткой из свиной щетины…

Кстати…

… выдвинув ногой ночной горшок из-под узкой кровати, он воспользовался им по назначению, ностальгически вспоминая былые удобства.

Спустившись вниз, Ванька сухо кивнул портье, и, выйдя на улицу, встал неподалёку от входа, болезненно щурясь на бледное, в кои-то веки выглянувшее солнце.

' — Ушиб всей бабки, это вполне себе диагноз' — вспомнив известный анекдот, непроизвольно усмехнулся попаданец, примеряя его на себя. Настроение от анекдота, впрочем, не улучшилось.

— Парламент в Ирландии выдвинул требования! — истошно заорал мальчишка газетчик, и попаданец, непроизвольно поморщившись от крика, подозвал мальчишку к себе, решив, что привычная утренняя медитация с газетой за чашкой кофе поможет привести мысли в порядок.

— О переговорах с Россией что-нибудь есть? — вяло поинтересовался он у мальчишки, бледного, золотушного вида, но с умными, не по возрасту, глазами, и, на удивление, чистенького, хотя и бедно одетого.

— Есть, мистер! — звонко отозвался тот, весело вытягиваясь в струнку и шутливо отдавая честь, а потом подмигивая обоими глазами по очереди, что вышло очень забавно, о чём мальчишка, очевидно, прекрасно осведомлён, — На второй странице! Сэр Генри Эквет очень интересно разбирает действия лорда Палмерстона на переговорах с Россией!

Покивав с умным видом, вручил мальчику пару лишних пенни, и, рассеянно глядя по сторонам, отправился в одну из кофеен, которых здесь, равно как и иных подобных заведений, на все вкусы, в большом избытке.

Ковент-Гарден обычно переполнен с самого утра, когда через него проходят на рынок торговцы, слуги и домашние хозяйки, да чуть погодя на работу идут клерки. А потом, до самого вечера, район пустеет, чтобы вечером, в темноте, расцвести огнями газовых фонарей, подсвеченных афиш и рекламой, зазвучать музыкой, голосами зазывал и швейцаров, загудеть стуком колёс и топотом копыт по мостовой. Именно в эти часы и оживает квартал, засыпая под самое утро.

А сейчас редкие прохожие, щурясь похмельно на солнечный свет, спешат скрыться с улиц, перебегая из одной двери в другую, либо бредут по ним потеряно, сами не зная, куда. Деловитые клерки из Сити, забредшие сюда днём невесть по какому-то делу, выглядят чужеродными фигурами, бросаясь в глаза и даже вызывая толику недоумённого раздражения.

Дойдя до ближайшего… а вернее, до ближайшего из полюбившихся кафе, попаданец устроился в пустом зале поближе к окну, взглядом подзывая немолодого услужливого официанта. Тот, уже зная привычки клиента, не спрашивая, принёс кофе, молочник со сливками, немного выпечки, сыр, масло и ветчину.

Сделав пару глотков кофе, Ванька, то бишь Джордж, развернул газету, лениво бродя глазами по заголовкам. Мозг, не желая участвовать в жизни туловища, с трудом складывает буквы в слова, но с осмысление оных выходит скверно.

Пролистав несколько статей о внутренней и внешней политике Британии, о переговорах с Россией, где запнулся на том, что обсуждается, якобы, передача Аландов от Швеции обратно Российской Империи, под некие гарантии и компенсации…

… но то ли в статье было слишком много «возможно», то ли мозг не захотел просчитывать эту информацию, отложив её в дальние кладовки, он точно так же, не вдумываясь особо, прочитал о проблемах в Индии и ситуации с парламентом Ирландии.

Затем попаданец наткнулся на заметку о бое Мясника Бена и Джо Стила.

' — Бой на звание Чемпиона Лондона по правилам Лондонского Призового Ринга!' — кричал со страниц свежий, ещё пахнущий типографской краской, заголовок. Ванька, не без некоторого труда, заставил себя не просто прочитать, но и, пусть со скрипом, осмыслить прочитанное.

Неизвестный ему репортёр, бывший, очевидно, в числе зрителей, весьма претенциозно описал бой, делая акцент даже не на самом бое, а неких Особах, которые своим участием как бы освятили это, быть может, историческое, но безусловно варварское и бесчеловечное событие. Статья, по мнению присутствовавшего там героя, вышла слабенькая и натужная, но вот рисунки удались на славу!

— Так… — он потратил некоторое время, разглядывая