Тяжёлая реальность-2. Клетка - Хайдарали Мирзоевич Усманов

один тревожный феномен. Энергетические выбросы, что шли из тела “дикаря”, были несовместимы с аппаратурой. Время от времени мониторы начинали “прыгать” – не из-за помех сети, а в ответ на неведомую вибрацию в тканях пациента. Техник, который подключал дополнительную защиту, заметил, что вблизи капсулы мелкие металлические предметы начинали притягиваться к грудной клетке пациента, и вскоре на датчике зафиксировали слабое локальное магнитное поле. Это выглядело, как маленький камертон силы, и тот же техник вскоре заметил и другое. Когда в комнате появился дурной запах горелой рыбы, откуда-то из вентиляции, возможно прошёл сквозь фильтры из кухни, тело резче начала реагировать, и пульсация увеличилась. Казалось, что оно умеет “чувствовать” элементы – жар, воду, движение воздуха – на уровне, который для них всех был новым и опасным одновременно.

Охрана на коридоре слышала эти обсуждения и прижималась к двери, словно к ней приближалась буря. Их выводы были просты:

“Если это человек, он – оружие в руках того, кто его обучит…”

Или даже:

“Если это не человек… Это ходячая катастрофа.”

Один из старших стражей, у которого на лице были шрамы от прежних стычек, посмотрел на монитор и сказал словами, где смешивалась и осторожность, и прямо сейчас ощущаемая угроза:

– Он может быть смертельно опасен с оружием и без него. Сила – не в технике, а в инерции тела. Это не то, что мы умеем предсказать.

Часы шли. Медицинская капсула работала, подавая короткие волны регенераторов, направляя к местам ожогов “магнитные нити” и посылая в мозг мягкие транквилизаторы – чтобы снять шок. Постепенно дыхание пациента выровнялось, аритмии стихли, и в какой-то момент на панели замигал индикатор “сознание… уровень первый”. Его глаза под веками дернулись – сначала беспорядочно, затем в один момент – открылись.

Взгляд был усталый, но живой – и в нём, как показалось наблюдавшим, отражалась не только боль, но и что-то древнее, тихое и настороженное, как лес, который помнит шаги тех, кто давно ушёл. Врач, едва слышно, спросил:

– Что ты чувствуешь?

Слабый хриплый голос ответил раньше, чем пациент снова провалился в тьму беспамятства, и его слова были еле слышны:

“Больно… но как будто внутри что-то гудит.”

Это “гудение” медики ещё не могли классифицировать, и в их разговорах слышалась тревога. Если его “гудение” – это та самая стихийная подпитка, то кто-то, кто умеет направлять эти потоки, получил бы в руки не просто бойца, а фактичекски ожившую стихию, плоть и ум, спаянные в одном существе.

За первые часы в медкомплексе сложилась ясная, но пугающая картина. Да, он – по генетике человек, и это открытие взорвало представления старших служителей Великого дома… Да, его тело подверглось множественным магическим трансформациям – стихийная магия “встроилась” в ткани, создав нечто иное… Да, он мог бы быть смертельно эффективен в бою даже без специальной техники, потому что его телесная структура сама по себе уже была наполовину оружием… И в этом же – главная угроза. Столько же, сколько и ценность.

Арианэль, всё ещё стоя у стекла капсулы, видела это всё глазами стратега и старшей представительницы семьи Ильвэ. Она понимала, что теперь от судьбы этого человека будет зависеть не только карьера её младшей родственницы… Не только её слава или падение… Теперь на кону стояла грань между великой возможностью и большой катастрофой. Она приказала хранить всё в секрете. Врач кивнул, но в его взгляде блеснула скрытая тревога. Так как даже он сам прекрасно понимал, что такие вещи редко остаются тайной надолго.

Так началось восстановление – тонкое, осторожное, с чувством, что каждая инъекция, каждая проверка может либо вытащить человека из лап смерти, либо пробудить в нём то, что нельзя будет потом удержать. И в первые часы, пока медицинская капсула слегка покачивалась на своих амортизаторах и жилы света в его коже ещё мерцали, все, кто наблюдал, уже знали, что всё это отнюдь не мелкая аномалия. Это – начало новой главы, где человек и Стихии шли рядом, и где их дом стоял перед выбором – сделать из него сокровище или трофей… Гуманность ли победит, или политическая жажда власти.

…………

Большая и роскошная каюта была залита мягким золотистым светом светильников, будто специально подобранным для того, чтобы помочь телу и душе отдохнуть. Воздух в этом помещении был пропитан тонким ароматом лечебных трав – смесью эльфийской лаванды и цветков айлиры, которые успокаивали сердце и очищали дыхание. Молодая эльфийка, лежавшая под тонким одеялом на огромной кровати, медленно открыла свои глаза, и первое, что она увидела – силуэты двух врачей, один мужчина и одна женщина, склонившихся рядом с её ложем. Их белоснежные мантии с вплетёнными серебряными рунами слегка мерцали в такт её дыханию, а на запястьях светились магические браслеты контроля состояния.

Она резко вдохнула, сердце болезненно сжалось, и, мгновенно подхватив силы, попыталась сесть. Врачи осторожно потянулись, чтобы удержать её, но она, словно забыв о собственном теле, вырвалась, и в её глазах на миг вспыхнул тревожный свет – память вернулась внезапно. Перед внутренним взором возникло истерзанное, едва живое тело Кирилла, висящее на цепях в той проклятой “игровой комнате”.

Вспомнив об этом, молодая эльфийка коротко вскрикнула – пронзительно, с болью и яростью. Её тонкий голос сорвался на крик, полный ужаса:

– Где он?! Где Кирилл?! Что вы с ним сделали?! – Она хватала врачей за руки, почти дрожа, и требовала ответа. – Кто посмел его тронуть? Кто посмел?!

Врачи растерянно переглянулись, но ничего сказать не успели – двери каюты распахнулись, и в проём вошла Арианэль. Её шаги были быстрыми, но всё же сохраняли достоинство. Годами отработанная осанка не позволяла ей показать, насколько сильным было её внутреннее волнение.

– Ты проснулась… – Сказала она мягко, чуть приглушённым голосом, и подошла ближе, и сначала она присела рядом, взяла её за руку, словно проверяя силу в пальцах. – Как ты себя чувствуешь?

Но Лиарэль уже не могла скрыть своего отчаяния и гнева. Она рванулась, словно хотела вцепиться сестре в плечо:

– Чувствую? Ты спрашиваешь, как я себя чувствую?! Я привела его сюда сама! Я старалась… Я пыталась показать, что он может доверять мне! А вы всё… Всё разрушили… Всё! – Её голос сорвался в рыдания, но в глазах горела ярость. – Кто-то посмел тронуть его, словно он вещь!

Старшая сестра глубоко вдохнула. Она не любила оправдываться, и обычно ей хватало одного взгляда, чтобы подчинить любого. Но сейчас перед ней стояла не подчинённая, и не офицер. А её собственная родственница, младшая из семьи,