Тяжёлая реальность-2. Клетка - Хайдарали Мирзоевич Усманов

что-то сделать без доклада – я обязана буду остановить тебя. Пойми – это не просто приказ. Это защита дома. Но… я не буду смотреть, если с ним будут биться так, как с мелкой зверушкой. Я буду рядом.

Лираэль почувствовала в груди разрыв шаблонов. С одной стороны – обещание сестры, с другой – холодный реализм жизни двора Великого дома. Она коротко кивнула, и дверь с гулким щелчком отворилась.

Коридор внутри карцера был ниже по тону, чем медицинский отсек. Тишина здесь была плотнее, как ткань, на которой можно было услышать шепот. Металлическая клетка, в которой держали пленников, стояла в центре зала на небольшом возвышении. Решётки тускло сияли, ъ а магические жилы в них извивались, как застывшие змеи. За ними топтались фигуры охранников, один из них держал в руках прибор, похожий на тот, что вырубил их в поле. Тот самый парализатор. Только мобильную версию этого устройства.

Тяжёлые створки открылись со скрипом, и прохладный воздух карцера ударил в лицо: каменные стены, металлические вставки, тусклые кристаллы света, решётки с переплетёнными магическими жилами, излучавшие глухой рой вибрации. По обе стороны коридора стояли ровные ряды клеток, в которых можно было бы содержать, как минимум, несколько пленных тварей и людей. Но сейчас та клетка, куда должен был быть помещён Кирилл, зияла пустотой.

Лираэль резко обернулась к охране:

– Где он? – Её голос прозвенел, как клинок. – Вы сказали, что он здесь!

Дежурный эльф-страж, в возрасте чуть старше её самой, внезапно замялся. Он не смел прямо смотреть на неё, лишь поклонился и выдавил:

– Госпожа… Его действительно доставили сюда сразу после поимки. Но… приказами офицера Сейрион… пленника перевели в… зал допросов.

Слово “допрос” прозвучало, как нож по коже. Лираэль сузила глаза:

– Ты хочешь сказать – в “игровые камеры”?

Страж сморщился, но кивнул. Его голос дрогнул:

– Да. Уже несколько часов как.

Внутри у Лираэль всё похолодело. Она почувствовала, как её ладони сами собой сжались в кулаки, а ногти впились в кожу. Воспоминания о тех залах были ещё свежи. Каждый юный наследник Великого дома хотя бы раз видел, как именно “играют” старшие офицеры. Там не искали правду – там ломали волю ради удовольствия или показного устрашения.

– Кто дал на это разрешение? – Буквально прорычала она, шагнув к решётке так близко, что страж едва не отшатнулся.

– Приказ пришёл от офицера Сейрион, под прикрытием резолюции Совета аванпоста. – Пробормотал он, не поднимая глаз. – Сказали… что дикарь слишком опасен, чтобы держать его рядом с другими узниками.

Лираэль почувствовала, как по телу разливается злость, смешанная с отчаянием. Она резко повернулась к сестре:

– Ты знала? – Её голос дрожал, но в нём было больше стали, чем слабости.

Арианэль нахмурилась, на мгновение потеряв обычное самообладание. Она явно не ожидала такого поворота.

– Нет. – Признала она коротко, слегка охрипшим голосом. – Я думала, его действительно держат здесь. Сейрион действовал за моей спиной.

Лираэль закрыла глаза на миг, чтобы сдержать клокочущий гнев. Внутри неё бушевала буря. В её памяти тут же всплыли образы – Кирилл, поднимающий её в лесу, его настороженный взгляд, его руки, которые поддерживали, когда она падала, и вели её к аванпосту, сталкивались с ужасными мыслями о том, что он сейчас мог испытывать в пыточной камере.

Она снова открыла глаза и тихо, но твёрдо произнесла:

– Тогда ведите меня туда. Сейчас.

Стражи переминались, оглядываясь на Арианэль. Старшая сестра на мгновение помедлила, потом кивнула:

– Ведите! Быстро!

И колонна двинулась дальше, оставив позади пустую клетку, которая должна была быть убежищем… Но стала лишь свидетельством чужого предательства и жестокости…

Двери игровой камеры распахнулись для них, и в тот же миг воздух будто сжался – стал тяжёлым от железа и застарелого запаха крови, густым от печали и боли. Лираэль шагнула вперёд за сестрой, но мир вокруг немедленно ускользнул в странный замедленный кадр. Свет от магических световых линий отражался в лужицах крови, чьи капли на полу блестели, словно тёмные звёзды, и каждый звук – шёпот, скрип ремня, приглушённый хохот – дошёл до неё не столько слухом, сколько всем телом.

И тут она увидела его. На дыбе, на том самом мучительном станке, где тело допрашиваемого фиксируют, где каждое движение – рывок в бездну боли, сейчас висел человек. Он не был мраморным изображением. Его грудь поднималась с явным трудом – как лодка в шторм… Лицо было искажено… Губы потрескавшиеся и пересохшие… Волосы липкие от пота, грязи и крови… Одежда сорвана, эластичные бинты сползали. С них сочилась тёмно-красная масса – но это были скорее знаки того, что над ним уже работали долго, чем открытые внутренности. Его руки и ноги были прижаты ремнями, на запястьях – следы верёвки, на шее – отметины, как будто кто-то тянул и отпускал, меряя предел.

Рядом – молодая офицер Сейрион. Она стояла над ним так, словно дирижёр оркестра в момент кульминации. Её тёмные глаза блестели сумасшедшей радостью. Она была вся в крови. Даже на кителе, и на руках. Но эта кровь не портила её вида, а как будто дополняла его, делая её краше в собственных глазах. В одной руке у неё блестел острейший нож. Она двигала инструментом короткими, уверенными штрихами, технично и с очевидным наслаждением. Её дыхание было ровным, почти деловым. А губы кривились в тонкой линии удовольствия.

Лираэль тут же дёрнулась вперёд, как в нервном рывке. Её голос прорвал вязкую тишину этого места:

– Кирилл! – И это имя, выкрикнутое из глубины её души, просто разорвало тишину. Парень на дыбе слегка дернулся, на мгновение открыл глаза и взглянул на неё. Его взгляд —мутный, такой же бесцветный, как старые тени – встретился с её глазами. И ив этом взгляде было то, что она просто не могла описать. Так как в нём смешалось всё… Ярость… Ненависть… И… Презрение…

Офицер остановилась, удивлённо подняла голову, и на её лице промелькнула искривлённая улыбка, в которой смешались презрение и удовлетворение.

– О, вот и наша маленькая потеря… – Сказала она голосом, отточенным для насмешки. – Как мило. Пришла посмотреть на результат? Ты просила трофей. Вот он – цель, очищенная до костей.

Слова срезали Лираэль как лед. Её ноги подкосились, но она всё ещё стояла. Арианэль резко шагнула вперёд, и окаменевшее её лицо уже было белым, но в голосе проскрежетало железо:

– Прекратить! – И в этот приказ вплелось столько власти, что не только находящиеся в этом помещении, но и в коридоре на миг замерли.

Но Сейрион лишь рассмеялась – коротко и