Прикладная рунология - Дайре Грей

Первый раз меня привел сюда дедушка. Мне было двенадцать, мы приехали в столицу на несколько дней, чтобы встретиться с каким-то знакомым дедушки. Меня взяли с условием, что я буду хорошо себя вести и не создавать проблем. Я их и не создавала, была послушна и тиха. В итоге поездка продлилась почти неделю. Каждый день мы гуляли по городу, посещали выставки и Музеи, ели мороженое в центральном парке, слушали шарманщика, я даже поиграла с его мартышкой. Но больше всего мне запомнился именно Музей. И дело не в архитектурном наследии, в котором проявлялись черты поздне-изрилионской застройки. Нет, нас с дедом обоих очаровало совершенно иное.

Я подошла к дверям и запрокинула голову, разглядывая доступное только магам зрелище — старинное рунное плетение, созданное по всем классическим канонам и защищавшее здание столько веков. Самообновляющиеся элементы, узлы связок, спрятанные столь виртуозно, что до сих пор не нашелся тот, кто смог бы повторить или разрушить плетение. Да, оно выглядело громоздко, излишне сложно, но в то же время надежно и непоколебимо. Такие шедевры, как говорил дедушка, создаются раз в столетие. А иногда и в тысячелетие. Именно поэтому Музей не разрушился и даже ни разу не был затоплен, он не горел, не перестраивался, разве что добавлялись внутренние тонкие перегородки, не мешавшие плетению работать. Глядя на него, я всегда вспоминала тот первый восторг, который испытала, оказавшись здесь. А еще причину, по которой захотела стать рунологом. Чтобы однажды создать нечто подобное. Великое. И неподвластное времени.

— Фройляйн Ланге?

Я обернулась, встречаясь взглядом с молодым мужчиной выше меня на голову, его каштановые волосы на солнце отсвечивали яркой рыжиной, а глаза казались янтарными, при том, что веснушки на лице отсутствовали, а общий тон кожи был теплым — отличительные особенности сильных магов огня.

— Добрый день, герр Рофхогель, — мы договорились встретиться около входа, и мой кавалер пришел даже чуть раньше назначенного срока. Я протянула ему руку, и он с готовностью оставил на пальцах поцелуй.

— Вы сегодня чудесно выглядите, несмотря на все эти слухи и расследование…

Вот, неужели сложно не упоминать о столь неприятном в первые же минуты встречи? Лицо удалось удержать, все же к встрече я готовилась. Хлопнуть ресничками, изобразить удивление и недоумение.

— Вы читали эти кошмарные статьи в газетах?

— Я — нет, предпочитаю занимать свое время тренировками, но вот мои однокурсники…

Рохфогель заметно погрустнел. Летом он продолжал проживать на территории Академии, и хотя занятия не велись, имел доступ к тренировочным полигонам и лабораториям. К сожалению, носить Конрад тоже предпочитал форму, предназначенную для его факультета, а значит, наши свидания очень скоро перестанут быть тайной. Все же одежда весьма приметна.

— Да, боевые маги, к сожалению, часто бывают лишены чувства такта. К вам это, конечно, не относится.

Снова хлопнуть ресничками, пусть терзается совестью. Конечно же, предсказуемый боевик сразу же бросился убеждать меня, что совершенно не хотел задеть или обидеть, и вообще имел в виду что-то там совершенно иное. И не стоит ли нам уже пойти внутрь на выставку?

Я благосклонно выслушала весь поток слов, а затем грустно вздохнула и согласилась. Еще четверть часа помучается совестью, а затем нужно выдать что-нибудь о беспомощности юной фройляйн в этом кошмарном, жестоком мире. Пусть почувствует себя героем, пора уже заканчивать фарс и переходить к более решительным действиям.

Мы благополучно углубились в изучение тонкостей выставки рассматривая модель движения Небесных тел вокруг Солнца. На астрономии, которую я посещала только из необходимости, рассказывали, что наш мир изначально построен на шести элементах. И даже планеты отражают эту концепцию. Солнце — свет, Игнис — первая к нему планета — огонь, наша Терра — вторая по счету — земля, Аквария — голубая планета — вода, Хермес — огромный гигант, похожий на грозовую тучу — воздух, и самая далекая и почти незаметная на небе — Тенебра — тьма.

В модели, представленной на выставке, планеты были показаны относительно своих реальных размеров и положений их орбит. Оказалось, что герр Рохфогель невероятно увлечен теорией Небесных тел и вполне мог вести экскурсию, не прибегая к помощи пожилого гида. Мне удавалось слушать, улыбаться, изображать должный восторг, ненавязчиво поглаживая рукав спутника, а порой даже прикасаясь к его груди, что вызывало у него сбои в дыхании.

Все шло настолько прекрасно, что мне стоило бы заподозрить, что подобное не будет длиться вечно. Однако интуиция молчала, и раздавшийся громоподобный выстрел стал настоящим потрясением.

— Смерть Сантамэлям! Магия — зло! Маги должны умереть!

Огромный шар, изображавший Солнце, полыхнул и осыпался на пол сотней осколков. Вокруг заметались люди, кто-то закричал, снова раздались выстрелы, меня толкнули, потом рванули за плечо, отрывая от надежной руки боевого мага…

Глава 26

О героях и спасении…

— Вы погрязли в грехах! Считаете магию основой всего! Хотя на самом деле она — лишь порождение демонов!

Высокий мужчина расхаживал по постаменту, над которым крепилась модель Небесных тел, и периодически стрелял в оставшиеся планеты. Грохот отражался от стен, заставляя вздрагивать и вызывая физическую боль. Все, кто мог, разбежались. Но, судя по крикам из соседнего зала и выстрелам, там несчастным тоже не повезло. Некоторые пострадавшие лежали на полу и стонали, то ли затоптанные, то ли раненные…

Меня крепко держал за плечо один из нападавших, и вокруг нас быстро образовалось пустое пространство. Не успевшие убежать жались к стенам, женщины прижимали к себе детей, мужчины пытались закрыть собой жен. Происходящее напоминало кошмар, от которого все не получается проснуться.

— Не дергайся, пташка! — несвежее дыхание, щедро сдобренное алкоголем и дешевым табаком, ударило в нос. В ином случае я бы изобразила обморок, но когда под ребро упирается дуло пистолета, терпимость резко повышается. Разглядеть мужчину не получалось, но ростом он был примерно с меня, потому что дышал ровно в затылок, а вот весом и габаритами значительно превосходил. Вырваться я даже не пыталась, наоборот стараясь не дергаться и не провоцировать его.

— Сабина! — Конрад отделился от толпы, сбившейся у противоположной стены. Волосы у него растрепались, китель сидел заметно криво — его явно толкнули и не один раз. — Отпустите ее!

— А вот и маг! — оратор на постаменте направил пистолет на него. — Ну, что, проверим, спасет ли