Танец Клинков: Академия убийц - kv23 Иван

О том, как двадцать лет назад он был молодым преподавателем. Как он видел, как Директор Громов, тогда ещё заместитель, фабриковал доказательства против Дмитрия Теневого.

«Твой отец был честным человеком. Слишком честным для этого мира. Громов приказал ему убить политического противника — аристократа, который выступал против расширения власти Академии. Дмитрий провёл расследование и обнаружил, что цель невинна. Он отказался выполнять приказ».

Григорий замолчал, дыша тяжело.

«Громов не мог позволить отказ. Это показало бы слабость. Поэтому он обвинил Дмитрия в измене. Создал ложные документы, якобы доказывающие, что твой отец работал на вражескую империю. Подкупил свидетелей. Использовал магию, чтобы подделать магические печати».

«И вы видели это, — прошептала Анна. — Вы знали».

«Да, — голос Григория был полон стыда. — Я видел. Но я боялся. Я был молод, слаб. У меня не было доказательств, которые смог бы представить Совету. А Громов… он пообещал убить меня и мою семью, если я скажу хоть слово. Я… я позволил твоему отцу умереть. Я предал его. Я трус».

Анна закрыла глаза. Слёзы текли, но она не рыдала. Внутри неё рождалось что-то другое. Не горе. Ярость. Холодная, непоколебимая ярость.

«Нет, учитель, — сказала она тихо. — Вы не трус. Вы помогли мне. Научили меня. Дали мне силу, чтобы я могла бороться. Без вас я бы не дошла до этого момента».

«Но теперь мы оба здесь. В клетке. Ожидаем казни».

«Тогда мы выберемся из клетки, — твёрдо сказала Анна. — И найдём справедливость».

Свет факелов осветил коридор. Тяжёлые шаги эхом отдавались в тишине подземелья.

Директор Антон Громов спустился в тюрьму. Он был один, без охраны. Не нуждался в ней. Здесь он был всесилен.

Он остановился перед камерой Анны. Посмотрел на неё сквозь решётку. Его лицо было маской абсолютного спокойствия. Победное спокойствие.

«Анастасия Теневая, — произнёс он медленно, наслаждаясь каждым словом. — Дочь предателя Дмитрия Теневого. Ты выполнила свою роль прекрасно».

«Роль?» — Анна заставила себя встать, опираясь на стену.

«Да. Роль второго предателя Теневого. Ты доказала миру, что дочь предателя — тоже предатель. Что гнилые корни дают гнилые плоды. Завтра тебя судят. И весь Совет, вся Академия, весь город увидит: ты ворвалась в дом невинного аристократа, чтобы убить его».

«Но я не убила его!»

«Неважно, — холодно усмехнулся Громов. — У меня есть свидетели, которые скажут обратное. У меня есть доказательства, которые покажут, что ты готовила убийство неделями. Ты вторая версия своего отца — убийца, готовая убить кого угодно ради приказа. Или ради мести».

Он наклонился ближе к решётке.

«Через неделю ты будешь казнена. Публично. На площади, где двадцать лет назад был казнён твой отец. История повторяется. Как прекрасно, не правда ли?»

Анна смотрела на него. И впервые Громов увидел в её глазах не страх. Не отчаяние.

Холодную, абсолютную ненависть.

«Ты совершил ошибку, Громов, — тихо сказала она. — Ты оставил меня в живых. Хотя бы на неделю. Этого достаточно».

Громов засмеялся. «Ты в магических оковах. В камере, из которой никто не сбегал за три столетия. Что ты можешь сделать?»

Анна улыбнулась. Улыбка была страшной.

«Найти способ. Я всегда нахожу способ».

Громов развернулся и ушёл, его смех эхом отдавался в коридоре.

Когда шаги затихли, Анна опустилась на пол. Закрыла глаза.

В её сердце рождался план. Холодный. Безжалостный. Смертоносный.

«Ты хотел, чтобы я стала, как отец, — думала она. — Хорошо. Я стану. Но не той версией, которую ты создал. Настоящей версией. Честного человека, который борется до конца».

Танец продолжался. Даже здесь. Даже в темноте.

И последний акт будет самым смертоносным.

ГЛАВА 35: Стены подземелья

День первый в камере начался с холода. Не просто физического — этот холод проникал в кости, в душу, превращая надежду в лёд.

Анна сидела на каменном полу, прижавшись спиной к сырой стене. Её камера была крошечной — не больше трёх шагов в длину и двух в ширину. Потолок низкий, едва хватало места встать в полный рост. Только узкая щель под самым потолком пропускала слабый серый свет, по которому невозможно было определить время суток.

Пол покрывала грязь, смешанная с плесенью. В углу — деревянное ведро, служившее туалетом. Запах был ужасающим. На полу лежала тонкая соломенная подстилка, давно превратившаяся в гниющую массу.

Магические оковы на запястьях тяжело давили. Они не просто блокировали магию — они высасывали жизненные силы. Анна чувствовала постоянную усталость, как будто не спала неделю. Даже простое движение требовало усилий.

«Так выглядит конец, — думала она. — Дочь предателя умирает в той же тюрьме, что и её отец».

Но где-то глубоко внутри, в месте, куда не проникал холод подземелья, горел маленький огонёк. Ярость. Она не позволяла ей сдаться.

Дни сливались в один бесконечный сумрак. Анна потеряла счёт времени. Два дня? Три? Неделя?

Охранники приходили дважды в день. Приносили еду — жидкую похлёбку с кусками чёрствого хлеба. Едва хватало, чтобы не умереть от голода. Анна ела медленно, заставляя себя проглатывать каждый кусок, даже когда желудок отказывался принимать пищу.

Она наблюдала за охранниками. Изучала их лица, привычки, слабости.

Большинство были ветеранами — суровые, безэмоциональные мужчины, которые видели слишком многое, чтобы испытывать сочувствие. Они смотрели на неё, как на пустое место.

Но один был другим.

Петя. Молодой парень, не старше двадцати. Светлые волосы, веснушки на носу, неуверенные движения. Он нервничал каждый раз, когда приносил еду. Его руки дрожали, когда он открывал решётку.

На третий день (или то, что Анна считала третьим днём) она заговорила с ним.

«Спасибо за еду, — сказала она тихо, когда он ставил миску на пол.

Петя вздрогнул, как будто не ожидал, что заключённый может говорить.

«Э… да. Нет проблем». Он быстро повернулся к выходу.

«Подожди, — попросила Анна. — Пожалуйста. Просто… побудь немного. Я так долго не разговаривала ни с кем, кроме крыс».

Петя остановился. Оглянулся на неё. В его глазах было любопытство, смешанное со страхом.

«Мне нельзя. Правила».

«Я понимаю. Но… как тебя зовут?»

Он колебался. «Петя».

«Петя. Красивое имя. Меня зовут Анна».

«Я знаю, кто ты, — быстро сказал он. — Ты… ты убила аристократа. Все об этом говорят».

«Я не убивала его, — спокойно ответила Анна. — Меня подставили. Директор Громов сфабриковал доказательства».

Петя нахмурился. «Это… это то, что все обвинённые говорят».

«Да. Но я говорю правду». Анна посмотрела ему прямо в глаза. — «Петя, как ты попал в стражу?»

Вопрос застал его врасплох. «Я… меня пригласили. Обещали хорошую зарплату. Золото. Я из бедной семьи. Мне нужны деньги для младших братьев