Танец Клинков: Академия убийц - kv23 Иван

Команда была вместе. Не все. Но достаточно.

Следующие дни они готовились. Анна разрабатывала новую технику — «Танец во мраке». Стиль боя, созданный для темноты, для тех моментов, когда видимость — враг.

Максим, пока его раны заживали, помогал ей, играя роль противника. Ирина тренировала стрельбу в условиях плохой видимости, используя звук для прицеливания. Эллада развивала свои эмпатические способности, учась видеть сквозь тьму эмоции врагов.

«Мы больше не можем сражаться открыто, — объясняла Анна. — Мы преступники. Нам нужно стать тем, чем нас называют — тенями».

В глубокую ночь, когда команда спала, в убежище вошёл незнакомец. Анна мгновенно проснулась, клинки в руках.

Но это был Алексей.

Он стоял у входа, измождённый, в грязной одежде. Но живой.

«Алексей!»

Она бросилась к нему. Они обнялись, не говоря ни слова.

«Я искал тебя, — прошептал он. — Три дня. Я обшарил весь город».

«Как ты нашёл?»

«Я просто знал. Где бы ты ни была, я найду тебя».

За Алексеем вошёл другой человек. Высокий, седовласый, с суровым лицом. Анна узнала его — Глава Гильдии Серебряного Клинка, отец Алексея.

Он посмотрел на Анну долго, оценивающе.

«Я знал твоего отца, Теневая, — наконец сказал он. — Дмитрий был человеком чести. Одним из немногих в этом прогнившем мире. Громов его убил. Не на казни — раньше. Убил его дух, его имя. А потом и тело».

Он протянул ей толстую папку.

«Вот доказательства. Всё, что нужно Совету, чтобы арестовать Громова. Подделанные документы. Магические записи его признаний. Свидетельства людей, которых он шантажировал. Я потратил двадцать лет, собирая это. Ждал момента, когда смогу его использовать. Теперь этот момент настал».

Анна взяла папку дрожащими руками. «Почему вы это делаете?»

«Потому что твой отец спас жизнь моего сына, — просто ответил Глава. — Много лет назад, когда Алексей был ребёнком. Дмитрий защитил его от убийц, рискуя собственной жизнью. Я в долгу перед ним. И теперь я плачу этот долг, помогая его дочери».

Анна стояла на краю подземного озера в катакомбах. Вода была чёрной, как ночь, отражающей свет факелов, как звёзды.

Она смотрела на своё отражение. Две версии себя: одна — девушка, которая танцевала в Большом театре, мечтая о славе. Другая — воин, закалённый огнём и кровью, готовый к последней битве.

Позади неё стояла команда. Максим, его щит заново отремонтирован. Ирина, её лук натянут. Эллада, её глаза закрыты, видящие будущее. Алексей, его клинок в ножнах. Григорий, опирающийся на посох.

Впереди — план.

Завтра восход. Завтра она выйдет из катакомб. Завтра она предстанет перед Советом с доказательствами. И если Совет откажет ей в справедливости…

Она найдёт справедливость сама.

Анна достала дневник отца из тайника в одежде. Открыла на последней странице. Там, написанное дрожащей рукой за день до казни, были его последние слова:

«Честь не даётся. Честь берётся. И если мир отказывает её дать — ты отбираешь её своей кровью. Моя дочь, если ты когда-нибудь прочтёшь это… знай: я горжусь тобой. Не за то, кем ты стала. А за то, кто ты есть».

Анна закрыла дневник. Прижала к сердцу.

«Завтра мы идём на войну, — сказала она команде. — Войну за правду. За честь. За справедливость. Кто со мной?»

Максим шагнул вперёд. «Всегда».

Ирина кивнула. «До конца».

Эллада улыбнулась. «Я вижу победу. Далёкую. Но реальную».

Алексей взял её руку. «Куда ты, туда и я».

Григорий поднял посох. «Я слишком стар, чтобы бояться смерти. Но я достаточно молод душой, чтобы бороться за правду».

Анна посмотрела на них всех. Её семью. Не по крови. По выбору.

«Тогда идём. Танец продолжается».

И в темноте катакомб, в сердце забытого мира, рождался план мести, который изменит империю.

Глава 36: Перед бурей — Подготовка к суду

Первые лучи дневного света проникли в подземное убежище через тонкую щель в потолке. Золотистая полоска легла на стол, где лежали документы — доказательства двадцатилетней лжи.

Анна сидела над ними третий час подряд, не отрываясь. Её глаза сканировали страницу за страницей. Подделанные свидетельства против её отца. Магические записи, показывающие, как Громов использовал запрещённые техники для фальсификации печатей. Показания людей, которых он шантажировал, заставляя лгать.

Всё было здесь. Двадцать лет преступлений, аккуратно задокументированных Главой Гильдии Серебряного Клинка.

Алексей сидел рядом с ней, его рука лежала на её плече. Он молчал, позволяя ей работать, но его присутствие было опорой.

«Мой отец использовал все свои связи, — наконец сказал он. — Совет будет вынужден провести публичное слушание. Это не будет скрытое судилище в тёмном зале. Это будет открытый процесс. Перед всей Академией. Перед представителями королевской семьи. Громов не сможет просто убить тебя и скрыть правду».

Анна подняла взгляд. «Почему он это делает? Твой отец. Почему он помогает мне? Рискует своей Гильдией, своей репутацией?»

Алексей долго молчал, подбирая слова.

«Потому что справедливость — это не абстрактное понятие, — наконец сказал он. — Это действие. Мой отец потратил двадцать лет, размышляя об убийстве твоего отца. Он знал, что Дмитрий невиновен. Он видел доказательства. Но он не смог ничего сделать тогда. У него не было власти противостоять Громову. Это грызло его изнутри. Чувство вины за бездействие».

Алексей взял её руку.

«Но теперь он может помочь дочери Дмитрия. Это… это его способ искупления. Материальное раскаяние. Он не спас отца, но спасёт дочь».

Анна почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Она сжала его руку.

«Спасибо, — прошептала она. — За веру. За любовь. За то, что ты рядом».

Он наклонился, поцеловал её в лоб. «Всегда».

Позже утром к Анне подошёл Учитель Григорий. Старый мастер двигался медленно, его тело всё ещё восстанавливалось от пыток. Но разум был острым, как бритва.

«Нам нужно поговорить, — сказал он. — О твоём психологическом состоянии».

Анна нахмурилась. «Я готова. Физически, магически. Я могу сражаться».

«Я не говорю о сражении, — Григорий сел напротив неё. — Я говорю о суде. Анна, ты сейчас ходишь на грани. Ненависть к Громову сжигает тебя изнутри. Я вижу это в твоих глазах. Жажда мести».

«Он убил моего отца».

«Я знаю. И ты имеешь право ненавидеть его. Но ненависть — это топливо для врагов. Если ты выйдешь перед Советом, полная ненависти, они не поверят тебе. Они решат, что это месть, а не справедливость. Они увидят в тебе эмоциональную девушку, жаждущую крови, а не борца за правду».

Анна сжала кулаки. «Но я её ненавижу. Я хочу, чтобы он страдал так, как страдал мой отец».

«Это естественно, — кивнул Григорий. —