Сага о Головастике. Начало - Александр Нерей

«Она же мысли слышит, как слова, и скрыться от её глаз не скроешься, потому как на страже Мироздания стоит, — задумался я и снова потерял связь с реальностью. — Значит был у Реводия. Шестой – Реводий. Если двенадцатый по-нашему, а первый по-матерински Скефий, тогда шестой по-нашему, какой по-матерински? Запомню пока так: шестой – Реводий, третий – Даланий.

…Даланий. Вот же имена выдумали. Никаких намёков не найдёшь, чтобы легче запомнить.

Итого: Скефий, Реводий, Даланий. Если имя мамы Кармалии прибавить, уже четыре тайны хранить придётся. Даже больше. Сколько ещё секретов о посредничестве, ради которых ни ушей, ни задницы не жалко?»

— Кто тебе разрешал на улицу выходить? — и снова меня уже привычно поймали крепкой отцовской рукой за ухо.

«Здравствуй, папка Александра-третьего», — поздоровался я про себя, нисколечко не испугавшись.

Сосредоточился и мысленно позвал: «Мир Даланий, прошу тебя сокрыть брата Александра. Прости, что заранее не обратился. Занят был думами о… О работе на твоё благо».

Вот и Москвич. Я снова бросился к нему, чтобы просигналить, но в последний момент передумал: «К чему третьего папку злить?»

— Чтобы дома сидел безвылазно! Время до августа пролетит, не успеешь оглянуться, — грозил за спиной родитель номер три.

Почёсывая ухо, я вошёл в дом по порожкам, заваленным тапками и сандалиями. В третьем мире решил действовать по-другому и из коридора сразу войти в зал, где должен был ютиться местный «умник».

С силой рванул двойную дверь на себя и оказался нос к носу с близнецом. Он стоял у окна и наблюдал за двором, а по его испуганному лицу было видно, что он не очень рад нашей встрече.

— Здравствуй, Санёк. Есть кто доме?

— Ты как?.. Зачем?.. Я же здесь… — залепетал третий.

— В доме кто ещё? — напомнил я.

— Никого. А ты кто?

— Двенадцатый я. Пришёл для спасения человека разумного и третьего по счёту, — попытался шутками расшевелить, а заодно успокоить напарника.

— Уже двоих спас? — вздохнул близнец и обессилено упал на свою-мою кроватку.

«Не порот ещё зад. С поротым бы я так на кроватки не плюхался. И уши у него интеллигентной окраски, а не как у меня красно-партизанской».

— Нет, брат. Я в спасательном деле новичок и работаю в основном ушами и задницей. Успел спасти… Не спасти, а настроить на боевой лад только Александра-шестого.

— Как это, задницей? — не поверил мне интеллигент.

— А так. Готов её под отцовский ремень вместо твоей подложить, —пообещал я. — А уши, сам видишь, уже в ход пошли. Как подвал в твоём мире? Мотоциклирует? Не кисни. Сейчас объяснение будет. Кто у тебя сараем командует? Дед или баба? Или вместе?

— Баба Нюра у меня. Но подвал наш кто-то закрыл… А ты сюда через пещеру? — наконец-то, пришёл в себя напарник и начал задавать осмысленные вопросы.

— Из подпольщиков я. Как Валя Котик. Дай угадаю. Мамка с Серёжкой в Михайловке?

— Д-да. А откуда…

— Знаю? Мне всё знать положено. Только я пока шуточки шучу, а до дела ещё не дорос. Табель учительница приносила?

— Да.

— И оказался он с сюрпризом? То есть, с двойками?

— Да. А…

— Откуда знаю? Включи третьеклассные мозги. Вот я всего пару классов закончил… — сделал я паузу после того, как выделил нужные слова и «третьеклассные», и «пару», но третий, как моргал ничего не понимавшими глазами, так и продолжил моргать.

«Может спутал третий класс и третий мир? — заподозрил я. — Или его Даланий чересчур тугодумством приложил на всякий августовский случай?»

— Следи за губами. Объясняю для бедолаг, попавших под молот сравнивания мировых разниц…

— Не п-понятно. Может, проще скажешь?

— Можно проще. Ты у нас кем работать начал? Посредником между мирами. А что делают посредники, когда видят разницу между своим и чужим миром? Правильно. Они её видят, и всё. У них работа такая, видеть. И видением этим докладывать: «Вот ваша разница». А миры, что делают, когда получают такой доклад? Правильно. Они идут в атаку на эту разницу и ломают ей шею.

— Причём здесь я? — всё ещё не понимал третий.

— Ты у нас чем от остальных посредников отличаешься? А ты у нас пошёл в школу раньше других. Сейчас должен почивать на лаврах выпускника начальной школы и метиться одним глазом в среднюю. А вот фиг тебе, а не средняя школа.

Миры уже вовсю ровняются, поэтому ты попал во второгодники. Как и братец из шестого мира. Поздравляю с таким непоправимым достижением. И никакой август не поможет. А если упрямиться вздумаешь, хуже будет. Так что, закаляй уши и хвост. И над учебниками попрошу не издеваться. Они ещё целый год служить будут. Вопросы? Пожелания? Разойтись!

— Как же это? За что? Я же на четыре и пять, а теперь опять?

— Переваривай, переваривай. Сейчас папка зайдёт и скажет, что в Михайловку едет, так что, давай я тебе фокус покажу, — напророчил я, когда во дворе завёлся Москвич, и полез под родительскую кровать.

— Какой фокус? Ну, какой фокус, а? — пристал ко мне напарник.

«Вот и славно. Хорошо, что не подхожу – открыто, а спускаюсь – закрыто», — думал я, удобнее устраиваясь в дальнем уголке родительской спальни, и всё повторилось.

Глава 22. Командирские выходные

— На Кавказе есть гора, Севастополь видно! На горе стоит ишак, как ему не стыдно…

«Папка веселится, как ребёнок. А чего ему горевать? На дворе август, а это его любимый месяц. И машина у него теперь, хоть куда. Что ему до моих тайно-секретных дел? Рулит себе на Москвиче-403 и едет не куда-нибудь, а на рыбалку, на любимый канал. Ещё и песенки распевает.

В августе на этом канале начинается жор, и рыба клюёт, как сумасшедшая.

Я, конечно, рыбалку люблю. Только не канальную. На этой речке меня в дрожь бросает от одного её вида. Уж на ней мне точно не до рыбалки.

Во-первых, обрывы вместо берегов. Не просто обрывы, а кручи до десяти метров высотой.

Во-вторых, кругом голая степь. И степь ещё пустыннее, чем на Кайдалах, хотя они не так, чтобы далеко друг от друга. В-третьих, там нужно ловить здоровенным бамбуковым спиннингом шестиметровой длины, да ещё с катушкой, на которой при забросе