За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

глупость с её стороны думать, что страх забыт ей оказался. Мира оглядела радующуюся нечисть за столами. Все присутствующие на пиру страданиями наслаждались, людей пугая, страхами питались.

— Давай уйдём, — дрогнувшим голосом попросила Мира.

Богдан кивнул и встал:

— Чёрт, Лўна, мы пойдём, — сказал он, чуть поклонившись. — Мире всё это не привычно. Она устала.

Чёрт прищурился:

— Так рано? — причмокнул зычно и рукой махнул: — Ну, хорошо, идите. Я загляну к вам позже.

Вцепившись в руку Богдана, Мира старалась идти спокойно и не обращать внимание на следующие ведения, что проявлялись в тумане. Когда они покинули избу, которая странным образом имела совсем иной вид, чем изначально, Мира заметила, что дрожит всем телом. Когда они укрылись в тени лесов, Богдан её порывисто обнял, к груди прижав:

— Всё хорошо. Не бойся.

— Они ужасны, — разрыдалась Мира. — Они творят дурное людям.

Богдан провёл рукой по волосам Миры:

— Такова их жизнь. И хоть чертям проходы в Явь открыты, но я таким быть не хочу.

Мира замерла, шмыгнула и взглянула на Богдана:

— Он предлагал тебе стать чёртом?

— Нам обоим, — кивнул Богдан.

— Ни за что! — вскричала Мира. — Даже если меня не станет, никогда не становись нечистью. Обещай мне!

— Да что же ты такое говоришь?! — возмутился он. — Как так тебя не станет?

— А вдруг мне в Явь не воротиться?

— Вертаешься, — уверенно сказал Богдан. — Ведь я это обещал.

— Вот и обещай, всегда быть человеком.

— Обещаю, — прошептал он.

Не разжимая объятий, он положил ладонь ей на затылок, приблизив её лицо к своему. Она ещё чувствовала на себе этот взгляд тёмных глаз Богдана, когда его губы коснулись её рта и она перестала что-либо видеть и слышать, будто это был отдельные вид волшебства.

Сначала только легкое, как шепот, касание, прикосновение губ к губам. При этом он держал её так, словно ещё мгновение — и они закружатся в танце, мягком и гибком, как первая, встреча губ.

Но вот его губы оторвались от её рта, и он стал целовать лицо: щеки, лоб, подбородок, веки. От этих прикосновений у неё ослабли ноги, прервалось дыхание — и тут он снова накрыл её губы своими. На этот раз поцелуй был настойчивым, глубоким. Под его напором её губы раскрылись, из горла вырвался невольный вздох, почти признательный. Её рука вцепилась в его плечо, затем снова ослабла. Мира с удивлением отметила, что тело Богдана дрожит также, как и её. Только на этот раз причина этой дрожи был вовсе не страх.

— Кха! Кха! — раздалось громкое за её спиной.

Мира не сразу сообразила, что рядом с ними кто-то настойчиво покашливал. Первым отреагировал Богдан. Он отпрянул от неё и, сделав шаг вперёд, прикрыл спиной. Мира обхватила лицо ладонями, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Стыд то какой, если их кто видел. А потом сообразила, что кого здесь стыдиться? Нечисть? Осторожно выглянула из-за спины Богдана. Перед ним стоял тот самый паренёк сын Чёрта. Он смущенно улыбнулся ей:

— Я пришёл сказать, что вам лучше покинуть чертоги до того, как отец закончит пировать.

— Почему? — спросил Богдан.

— Отец не думает вас отпускать. Они сейчас кумекают над тем, как заставить тебя примкнуть к чертям, используя твою жену.

Богдан также, как она в своё время, не стал поправлять и прояснять их отношения.

— Такое я предполагал, — признался в ответ Богдан. — Но всё-таки надеялся, что не придётся с боем прорываться.

— Не придётся, — заметил Чертополох.

— Но у меня нет чёртовых ягод.

— Вот, — чертёнок протянул Богдану котелок, полный красных ягод: — Держи!

— Это что кизил? — пригляделась Мира.

— Он самый, — улыбнулся Чертополох. — А теперь поспешите.

— Спасибо, — сказал Богдан, принимая дар чертёнка.

Взял Миру за руку и за собою потянул, сделав пару шагов, приостановился и оглянулся:

— А тебе ничего не будет?

— Мне? — хитро улыбнулся чертёнок: — Возможно, похвалят за обман.

«Всё-таки и среди чертей есть добряки» — подумала Мира, поспешая за Богданом.

Ей не терпелось посмотреть, в чём заключалось волшебство чёртовых ягод. Ну, кто бы мог подумать? Кизил!

Глава 27. ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ СЧАСТЬЯ НЕ СЫЩЕШЬ

Впервые с того дня, как волхв, именуемый себя Сновидом, сломал печать, удерживающую его в Яви, в душу Богдана вернулся покой. Они без лишних хлопот вернулись из чертогов Чёрта. Опасность отступила от Миры, а их отношения стали прежними: они снова разговаривали, смеялись, шутили. И самое главное — она доверяла ему.

Он не представлял, насколько сильно разгневались Боги и разгневались ли вообще, но учитывая, что с момента побега Миры из хором Мары прошло почти два дня, а его замок ещё не разобрали на составляющие в пространстве бытия, можно было продолжить искать путь в Явь, скрытый в текстах. Богдану не хотелось признаваться даже самому себе, что все его попытки тщетны. Ведь на протяжении сотен лет он также изучал их в поисках хода для себя, но сейчас упорно тешился надеждой, что что-то упустил. Понимая всю безнадежность, он разослал весточки всем, кто мог ему подсобить в Нави.

Богдан знал, что не единственный живой в Нави, но остальные известные ему люди были тёмными колдунами, а может и кем иным, ибо также как и духи, скрывали свою сущность. Они не желали добра ничему живому. Но он знал, что они искали в Нави. Бессмертия! Его прозвище говорило само за себя. Некоторые из них предпринимали попытки напасть на него после того, как сирины и гамаюны разнесли весть о его существовании по просторам мёртвого мира.

В письмах он обещал предоставить все имеющиеся у него знания вкупе с бессмертным телом. Он умолчал, что у него нет ответов на интересующих их вопрос. Его совершенно не волновало, что они пожелают сотворить с ним после, лишь бы вернуть Миру в Явь. Он не мог допустить её гибель. Но, к сожалению, каждый ответ был отрицательным. Никто не знал заклятий, заговоров или обрядов для возвращения в Явь простому смертному. Хотя в обратном направлении имелось множество путей.

В мозаичное окно его комнаты глухо постучали.

«А вот и очередной ответ. — подумал он, вставая: — Лёгок на помине»

И правда на небольшом карнизе сидел черный ворон.

— Весточка, — прокаркал ворон. — Бессмертному.

— Давай! — Богдан протянул руку.

Птица задергала головой, раскрыла клюв на полную и через мгновение срыгнула средних размеров берестяной свиток, перевязанный нитью. Обычной птице такое вряд ли бы было по силам, на то они и созданы — колдовские враны.

Выполнив свою задачу, ворон