Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

– У нее больше не осталось родственников, – нехотя продолжил он, – поэтому сердце доставили к Петрасу на хранение. После этого капитан почти немедленно покинул город со своим пажом Рене Дюраном. Но вернулся Петрас в одиночестве.

Люк усмехнулся.

– Это говорит лишь о том, что Рене Дюрану поручили охранять сердце Стража, – сказал он.

В памяти Люка промелькнул образ Дюрана во время их первой встречи: в ту ночь маленький недокормленный мальчик жался к стене. Люк откашлялся и уставился на пекаря, когда тот вскинул руку и торопливо продолжил:

– Да, но ходят разные слухи. Что кленовый Страж ходит среди нас. Что он лечит.

– Спасибо, – сказал Люк.

Прежде чем он успел отойти от двери, пекарь захлопнул ее.

Люк не спеша вернулся во дворец. Пробуждение Поля Бодена не предвещало ничего хорошего. Этот мужчина был похож на чертов требушет с ногами. Если он исцелял местных жителей так же, как Пастор упокоевал призраков, они явно пытались завоевать поддержку людей. Люк помнил, какая атмосфера царила при дворе, когда Пастор и Сэнд вошли в тронный зал. Если общество встанет на сторону Ордена, у кардинала не останется выбора, кроме как вернуть им положение. Если, конечно, она не готова начать гражданскую войну за несколько месяцев до восхождения Артюса на престол.

Люк обнаружил кардинала в маленькой столовой, прилегавшей к ее покоям. Она ужинала в одиночестве, а когда он вошел, махнула рукой, отпуская стражу, но не оторвала взгляда от рыбы на своей тарелке и не предложила ему присесть.

– У меня появилась зацепка, – сообщил он. – И возможно, один из Стражей пробудился.

Кардинал медленно подняла голову.

– И вновь предательство, – с улыбкой произнесла она. – Так нам будет легче забрать сердца, когда мы их отыщем.

– Я не уверен в этом, – возразил Люк. – Пока Пастор упокоевает призраков и ходят слухи о другом Страже, который исцеляет бедняков, в людях может вспыхнуть надежда на то, что вы отзовете указ.

– Понадобилось время на то, чтобы люди осознали, что Петрас был предателем, – сказала Лоррен, возвращаясь к своему ужину. – С остатками Ордена будет так же. Разумеется, я буду очень довольна, если у тебя получится ускорить этот процесс.

– Ваше высокопреосвященство, я…

– Доведи Орден до отчаяния, и они начнут совершать ошибки. – Кардинал вытерла губы мягким краешком алой салфетки. – В конце концов они либо сдадутся, либо умрут, как Петрас.

Люк стиснул челюсти и кивнул. Этой ночью ему снилась Шарлотта Сэнд. Лунный свет ласкал ее кожу, а легкий ветерок игрался с волосами, пока ее окровавленное и изломанное тело болталось в клетке для предателей.

26. Шарлотта

Тренировочный зал был пуст. Сен-Клер не всегда отличалась здравомыслием, но никогда не опаздывала на запланированные тренировки хотя бы потому, что ей нравилось ругать Шарлотту за непунктуальность, даже когда та приходила вовремя. Шарлотта обнажила рапиру и выполнила несколько упражнений для разминки, чтобы скрасить ожидание.

К четвертому заходу она решила, что Сен-Клер не придет. Шарлотта вернула клинок в ножны и, двигаясь на гул голосов, зашла на кухню, где Поль и Марта раскладывали по мешочкам травы и лечебные снадобья. Шарлотта узнала сумку с лекарскими принадлежностями Марты. Темная кожа протерлась от долгих лет пользования, ремешок завивался на конце рядом с пряжкой. Марта вытащила из сумки какую-то мазь и передала ее Полю, тот принялся с любопытством ее рассматривать.

– Тебе такое не пригождается? – предположила Шарлотта.

Она подошла к камину и взяла пустой кофейник.

Поль коротко ей улыбнулся и дернул плечом.

– В лекарствах нет необходимости, – признал он, – но использование сил сказывается на мне. Лекарственные настойки помогают мне сохранить энергию. Поэтому мы и не передаем постоянно силы нашим напарникам.

Марта забрала мазь и положила ее обратно в сумку.

– Могу представить, насколько это важно во время боя, – сказала она.

– Сражения и целительство часто идут рука об руку, – отозвался Поль. – Порой бывает сложно решить, куда и когда направить энергию. Прибавь к этому хаос сражения – шум, эмоции. Вот по чему я точно не скучаю. – Лавина перевел взгляд на Шарлотту. – У меня сегодня назначено несколько встреч. Марта пойдет со мной.

В этом была логика, но от мысли о том, что Марта будет бродить по улицам столицы, у Шарлотты свело живот.

– Хорошо, – кивнула она. – Но как только смогу, я отыщу место, где вы с бабушкой сможете залечь на дно.

Марта закатила глаза одновременно с тем, как в комнату вошли Рене и Уорт. Шарлотта сняла с крючка свой плащ.

– Я собираюсь отыскать Сен-Клер, – сказала она. – Она наверняка вырубилась в какой-нибудь таверне.

Поль закрыл свою сумку.

– Или же в канале. – Он принялся загибать пальцы. – В водосточной канаве, в борделе, а иногда даже и в церкви…

Рене толкнул Поля и накинул на плечи свой плащ.

– В любом случае Шарлотта права, – сказал он. – Нам нужно ее отыскать. Она всегда носит сердце Шарис с собой.

– Если это правда, Сен-Клер подвергает своего Стража опасности, – сказал Уорт. – Пришло время предъявить ей ультиматум. Она может либо уехать из столицы, либо начать следовать проклятым правилам.

Рене подергал черными бровями, наклонившись к Шарлотте.

– Ставлю серебряную монету на то, что найду ее первым.

Мальчишка подмигнул, а затем исчез в катакомбах. Уорт ткнул пальцем в Шарлотту.

– Никаких драк. Ни с Сен-Клер, ни с кем-то другим.

– Я постараюсь, – ответила Шарлотта.

– Это-то меня и настораживает, – проворчал Страж, а затем устремился в катакомбы следом за Рене.

Шарлотта проглотила рвущийся наружу резкий ответ, потому что Уорт не ошибался. Пока, как бы сильно она ни старалась, этого было недостаточно.

На улицах Тютёра было многолюдно, когда они втроем выбрались из катакомб в Пуант-дю-Маршан и разошлись в разные стороны. Несколько часов подряд Шарлотта бродила по городу, заглядывая в таверны и постоялые дворы в попытке отыскать среди посетителей знакомый синий кончик косы. Ее стопы болели, и шанс на то, чтобы выиграть серебряную монету у Рене, медленно утекал сквозь пальцы. С другой стороны улицы манила к себе дверь очередного постоялого двора. На потертой вывеске была изображена кошка, а меж ее лап притаился символ Сломленной Птицы. Шарлотта вошла и остановилась на пороге, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку.

Вот. Справа от входа за маленьким столом сидела Сен-Клер. Одной рукой она подпирала голову, а второй вяло обхватывала пивную кружку. Шарлотта заметила лужицу слюны, что собралась под щекой женщины. Она задумалась, стоит ли разбудить Сен-Клер и помочь ей дойти до дома или попытаться понести ее на себе, когда ее внимание привлек знакомый раскат смеха. В комнате было шумно, и Шарлотта бы не заметила этого звука, если бы не слышала его с детства.

Мика развалился на стуле в углу зала, закинув лодыжку одной ноги на другую. Капюшон закрывал его лицо, но Шарлотта мгновенно узнала его длинные ноги, вытянутые под столом. Ее кузен был не один. Трактирщик с татуировкой Сломленной Птицы склонился к уху Мики. Его губы, скрытые под черной бородой, едва шевелились – он явно не хотел, чтобы его слова услышали посторонние.

Сен-Клер не сдвинулась с места. Довести ее до дома будет проще, если Шарлотта позволит ей отоспаться после попойки. Она вздохнула, села за барную стойку и заказала себе эля. Прохлада напитка оказалась приятной. Она в целом не особо любила эль, а если он был теплым, то даже не могла заставить себя его пригубить.

Внезапно собеседник Мики встал и вышел из переполненного зала, воспользовавшись дверью за баром, а не главным входом. Бросив взгляд через плечо, чтобы удостовериться, что Сен-Клер все еще спит без задних ног, Шарлотта положила монету на барную стойку и взяла свою кружку. Пока Шарлотта пробиралась сквозь толпу, Мика исчез из виду, и она прокляла свой маленький рост. Когда она наконец добралась до угла комнаты, Мика уже собирался уходить, но Шарлотта склонилась над ним, одной рукой упершись в стол, а другую положив на спинку его стула.

– Кто это был? – спросила она.

Мика едва из ботинок не выпрыгнул, его рука метнулась к рукояти ножа, но тут он