Бес лести предан - Элиот Лилит

укрывшись от сурового взора графини Ливен в парке, Константин катает младших сестер на плечах и учит их лазать по деревьям, и никого из них не волнует, подобающее ли это занятие для благородных барышень.

В последнем письме мать уверяла, что отцу уже лучше. Значит, и правда можно повременить с отпуском до осени. Должен Андрей понимать. Должен…

Новорожденного вынесли, чтобы передать кормилице. Посмотрев на него, Алексей почувствовал то же, что при взгляде на Александра или Константина: в этом завернутом в простыни красном младенце таился небесный свет.

Цесаревич появился на пороге:

– Нужно отправить посыльного в Петербург с новостями. Алексей Андреевич, ты не мог бы…

– Нет! – взрезал воздух голос Марии Федоровны. – Не посылай!

И цесаревич, и появившийся за его плечом Александр застыли. Александр пробормотал:

– Матушка просто не в себе после родов, не серчайте на нее.

Цесаревич только отмахнулся.

– Не посылать никого! Слышите? Не посылать! – рваная немецкая речь заставила Алексея поежиться.

– Посыльный, – тихо напомнил цесаревич сыну, а сам шагнул вглубь комнаты и тоже перешел на немецкий, да такой быстрый, что Алексей не разобрал ничего после «Meine Liebe».

Константин поспешил выйти за братом, плотно затворив за собой двери, но ломкий яростный голос Марии Федоровны долетал и сквозь них:

– Ты не позволишь ей снова забрать моего сына! Слышишь? Не позволишь!

Александр подхватил Алексея и Константина под руки и потащил по коридору, прочь от криков матери и приглушенных увещеваний отца. Лицо его ничего не выражало.

– Ну заберет, – Константин, наоборот, покраснел. – Все равно же будут встречаться. Воспитывают так и так няньки да учителя.

Александр бросил на него колкий взгляд.

– Сам будто не плакал ночами, что с матушкой не дают увидеться.

Константин щелкнул зубами и зарделся пуще прежнего. Выдавил кое-как:

– Да с чего вообще взяли, что заберет? Он же третий, престол до него никогда не дойдет, так зачем бабушке его воспитывать?

– Пока петровский указ о престолонаследии действует, разве узнаешь, кому и когда этот проклятый престол уйдет? Так проснешься одним утром, а у тебя самого корона на голове.

– У меня-то? Глупостей не говори, – Константин скривился, будто лимон сжевал. – Нет уж, давай делай поскорее сыновей.

– Сам делай, не маленький уже.

Алексей едва прислушивался к их перепалке – ясно, что просто от волнения отвлечься пытаются. Интересовало его другое, и он не удержался:

– Но не заберет же императрица его так сразу?

Великие князья переглянулись. Константин буркнул:

– Нас почти сразу после рождения забрали. Если только бабушка не изменила повадки…

Повадки императрица не изменила. Скоро пришел ответ из Петербурга: ждать визита в ближайшее время.

Радостная атмосфера во дворце растворилась без следа. Мария Федоровна почти не отходила от новорожденного. Ее бросало то в мрачную апатию, то в затяжные рыдания. Цесаревич ходил бледный и мрачный, сверкая глазами на каждого, кому не повезло попасться на пути. Александр старательно делал вид, что все хорошо, но к концу дня делался таким измученным, что хотелось закутать его в теплое шерстяное одеяло и поить сладким чаем, пока краска на лицо не вернется. Накануне приезда императрицы он явился к Алексею чуть ли не посреди ночи – просто ввалился в комнату, уселся на стул и, угнездив локти на столе, спрятал лицо в ладонях.

– Я так больше не могу. Клянусь, еще немного, и кто-то из них кого-то убьет.

Алексей понятия не имел, что делать и как его утешать. Неуверенно предложил:

– Попросите ее величество не забирать ребенка так скоро?

– Не станет она меня слушать.

– Ну тогда… – Алексей замолчал. Других идей не было.

Александр отнял руки от лица и протяжно выдохнул.

– Я уже не верю, что все эти семейные дрязги когда-нибудь закончатся.

«Ну почему же. Только и нужно, что вашей бабушке умереть…»

Одна из книг на столе привлекла внимание Александра.

– Что это? Не отцовская ведь?

– Нет. Это все мои.

Глупо было говорить о своей скромной коллекции с такой гордостью – внук императрицы мог заполучить любые книги, какие только пожелает, но Алексей был в восторге даже от того, что у него хоть что-то свое есть. Сверху лежал немецкий труд, посвященный особенностям разных калибров пушек, – генерал Мелиссино прислал к какому-то празднику, вскоре после того дня, когда застал их у разлома. Эдакий жест примирения, хотя Алексей и так его ни в чем не винил и по-прежнему писал старому директору обо всех успехах на службе.

Но Александра заинтересовала другая книга. «Die Doppelgänger» – «Двойники».

– Герман прислал прошлой осенью, – Алексей поскреб затылок. – Я думал, будет что-то полезное, а это снова сборник сказок и легенд.

– Но не просто же так он тебе ее прислал, – Александр вытащил книгу из-под верхнего тома.

На черной кожаной обложке, страшно потрепанной и кое-где – странное дело! – даже покусанной, был выдавлен рисунок: бесформенный силуэт с воронкой на месте лица. Александр содрогнулся:

– Жуть какая.

– Это вы ее еще не читали.

Александр зашуршал страницами и открыл книгу, где лежала закладка.

– Там вначале все про подменышей и мертвых родичей, но вот это место Герман сам заложил.

Глаза Александра забегали по кривым строчкам, обрамлявшим иллюстрацию: на костре, беззвучно вопя, сгорала ведьма с искаженным болью лицом.

– Оставив отпечаток Тьмы своей сгорать за себя, – прочел он из середины, – ведьма летит дальше, разнося гниль и пороки свои на мир человеческий. И что, он думает, это про гершварцев?

– Не знаю. Никакой записки он не прислал.

Более того, Алексей даже не знал, подарок это, или старик просто одолжил ему книгу. Обратного адреса, чтобы спросить, не было.

– Отпечаток Тьмы… Никогда о таком не слыхал, – Александр перевернул страницу и замер.

Там был другой рисунок: контуры пустой незакрашенной фигуры и непроглядная тень у нее за спиной. Александр побледнел.

– Что такое? – всполошился Алексей.

– Ничего, просто… Похоже на то, что мы видели на Изнанке, правда?

Алексей пожал плечами. Сходство можно найти, да только упрощенные наброски на что угодно походили, если взглянуть под нужным углом.

– В таких книгах любую нечисть любят изображать просто черным пятном.

– Но мы-то видели именно такую, – Александр не отводил взгляд от картинки. – Мне она все еще не дает покоя. Два года прошло, а я как сейчас помню. Она мне даже снится иногда: я в гуще сражения, везде кровь и дым, люди кричат, а эта тень – прямо передо мной. Хочет вырвать мне сердце из груди.

Алексей нахмурился.

– С чего бы вам оказаться в гуще сражения? Вы старший сын цесаревича, такого никогда не будет.

– Но я чувствую, что это не просто сон! – настаивал Александр. – Он