Африканский рубеж - Михаил Дорин

Гиря улыбнулся, а Римаков довольно кивнул. Наверняка он вспомнил операцию на афгано-пакистанской границе в районе Хайберского прохода. Тогда нам с Кешей пришлось вступить в бой с несколькими «Кобрами».

— Скрытностью в этом случае и не пахнет.

— Мы сыграем на опережение, Сергей Викторович. Главное — правильно рассчитать.

Я указал на участок джунглей перед мостом через реку Мано. Здесь как раз была местность с холмами и низинами. Объехать колоне данный участок было невозможно. Другой дороги просто нет, а вертолётом Кроу не полетит однозначно. Слишком рискованно.

— Их вертолёты будут идти впереди колонны, на высоте ста-двухсот метров, осматривая местность впереди. Рассчитывать будем на то, что прикрывать колонну будет минимум звено. Мы же пойдём ниже. На предельно малой, брея верхушки деревьев и скрываясь в низинах… вот отсюда, — показал я на юго-западный участок границы.

— Вертолёты вы отвлекаете, а мы начинаем работать. Но где гарантия, что вы не завяжетесь в схватке с двумя-тремя винтокрылыми, а нас атакует ещё кто-то с воздуха? — спросил Гиря.

— Пилоты у Кроу — профессиональные наёмники. Раз они профессионалы, то их задача не сбить нас, а сохранить жизнь своему боссу. Так что мы будем держаться как можно ближе к колонне и к вам соответственно, чтобы им было сложнее нас атаковать. В это время ваш выход.

Римаков, молчавший пару минут, вскинул бровь.

Гаранин усмехнулся той самой усмешкой, которую я видел раньше. Он сомневался в угрозе, но ждал моего предложения.

— То есть, пока ты, Сан Саныч, будешь играть в воздушного пастуха с их вертушками, наша основная группа берёт колонну на земле, — подвёл Гиря итог.

— Сан Саныч верно мыслит. Колонна на земле, лишившись воздушного прикрытия, попадает в сложное положение. Они будут в ловушке между группой Кирилла и нашими вертолётами сверху. Получиться странный и очень запутанный клубок. Главное не дать им возможности прорваться или отступить назад. Как я понимаю, второй раз Кроу за Казановым уже не поедет, — посмотрел Гаранин на Римакова и тот утвердительно кивнул.

План был дерзким, на грани фола, и полностью зависел от слаженности действий и крепости нервов. Но это был единственный способ нейтрализовать главную угрозу.

— Мне нравится, — наконец произнёс Гаранин, хлопнув ладонью по столу. — Вопросов нет. Готовимся, товарищи. Времени осталось мало. Гиря, тебе и Грифу — час на подготовку. Далее выдвигаться. Ну, а тебе, Сан Саныч, всё проверить и рассчитать ещё раз.

Я кивнул и вышел с Кириллом на улицу, пока Гаранин и Римаков решили переговорить наедине. Откинув тяжёлый брезентовый полог, мы шагнули с Гирей наружу.

После спёртой, наэлектризованной атмосферы штабной палатки, утренний воздух Сьерра-Леоне ударил в лицо, заставив слегка взбодриться.

Аэродром города Бо жил своей, отдельной от нашей войны, жизнью. Раскалённый бетон взлётно-посадочной полосы всё ещё отдавал тепло, и над ним дрожало прозрачное марево. В воздухе стоял густой, ни с чем не сравнимый запах Африки. Это была смесь авиационного керосина, костров, пыли и терпкого, сладковатого аромата прелой зелени, доносившегося из джунглей, которые обступали аэродром со всех сторон.

Мой взгляд скользнул по лётному полю и остановился вертолётах.

Вокруг каждого медленно прохаживались техники с голым торсом, в тапочках и различных головных уборах. Несколько человек в выцветших комбинезонах, подтаскивали на тележке ящики с боекомплектом. Работали они неторопливо, с ленивой африканской грацией. Для них это была просто работа.

Даже на земле Ми-24 выглядели так, как и должны были — хищно и смертоносно. Припавшие к бетону на своих «лапах»-шасси, с узкими, вытянутыми фюзеляжами и злым оскалом блоков неуправляемых ракет под крыльями. Солнце отсвечивало на выпуклом, гранёном стекле кабины.

— Мы как-то забыли спросить, зачем нам живой этот Кроу, — сказал Гиря, достал из пачки сигарету и чиркнул зажигалкой.

— Много знает того, что нужно разведке.

— Ну да. Живой и в плену он ценнее, чем мёртвый, — ответил Кирилл.

Мимо нас прошла группа боевиков, осторожно посматривая в нашу сторону. Через секунду один из них в нелепом берете и с потёртым «Калашниковым» подал команду. Вся группа выровнялась и отдала воинское приветствие нам.

Гиря и я поприветствовали местных в ответ. Посмотрев назад, я увидел за ограждением из колючей проволоки стайку чумазых ребятишек, которым наши техники и солдаты раздали конфеты и консервы.

Сейчас ребятки не кричали и не просили денег, а просто сидели на корточках, смотря молча на огромных железных винтокрылых птиц, прилетевших из далёкой и непонятной страны.

Гиря сделал последнюю, глубокую затяжку, бросил окурок под ноги и растёр его носком.

— Всё. Хватит рефлексировать. Время работать. Через час встречаемся, — сказал Кирилл и, развернувшись, твёрдым шагом направился к своим бойцам.

Я уже собрался уйти, как за спиной послышались шаги. Повернувшись, встретился взглядом с Римаковым.

Максим Евгеньевич, прогибаясь в спине, подошёл ко мне и осмотрелся по сторонам.

— Здесь не так уж и скучно. Вон и публика у вас есть, и природа хорошая, — кивнул Римаков в сторону африканских детей и боевиков, которые жарили мясо на костре в тени дерева.

— Как мне сказали в первый день — по вечерам здесь бывает неимоверно скучно, — ответил я.

Максим Евгеньевич посмеялся и предложил пройтись до вертолёта. Только мы сделали несколько шагов, как к нам прибежал вспотевший Виктор, который и сопровождал Римакова сюда.

— Максим Евгеньевич, вы уже всё? Так быстро инвентаризацию провели? — удивился Виктор, поправляя свою огромную шляпу.

Римаков моментально сделался суровым, продолжая играть роль «левого» человека.

— Нет, Вить. Общий язык мы не нашли. Будем проводить инвентаризацию сначала в столице, а потом уже здесь. По прилёте мне все накладные, ведомости и формуляры. Работы у нас много.

— Я… я вас понял, — вытянулся Виктор и, расстроенный, побрёл к вертолёту.

Он только отошёл на пару шагов, как из палатки вышел и Сергей Викторович.

— Сын Саныч, мне нужен вертолёт в столицу. На обратном пути доставим сюда груз, — подошёл Гаранин ко мне, чтобы поставить задачу.

Я кивнул и подозвал Вадима Давыдова. Объяснив, что ему нужно делать, отпустил его и он побежал на вертолёт, готовиться к вылету.

— Не дают нам с вами нормально поговорить, — улыбнулся Римаков, пока мы шли к вертолёту.

— Есть ещё о чём? — спросил я.

Максим Евгеньевич кивнул и полез в нагрудный карман. Через секунду он вытащил конверт с письмом. Никакого имени и адреса на нём не было. Зато запах от бумаги мне был отлично знаком. Даже ароматы Африки не смогли забить запах крема для рук, который использует Антонина.

— Можете прочитать. Она за вас переживает, — сказал Римаков и отошёл в сторону.

Я раскрыл письмо и прочитал. Эти