Африканский рубеж - Михаил Дорин

строки Тося писала на имя Казанова, но ему это письмо никогда бы не дошло. Антонина пишет, что ищет меня уже больше месяца. Мол сначала я был объявлен погибшим, но потом что-то поменялось, и теперь я пропал без вести.

Моего тела не нашли, но ей отдали мой жетон и личные вещи из Афганистана. Информации нет, и она просит помочь с поисками.

— «Из квартиры меня не выселяют. Она по-прежнему за Сашей. Но его никто не может найти. Уже даже капитан Петров, которого представили к награждению орденом Ленина, прибыл в часть и тоже ищет своего товарища и командира…» — прочитал я.

Дальше Тося ещё несколько раз просит помочь и сообщает, где и как меня искала. Даже ездила в Ташкент и Кабул.

Закончив читать, я медленно сложил письмо и убрал в конверт. На душе было тепло и одновременно грустно, что Тосе приходится мучиться в неведении. Да и Кеша тоже не сидит на месте.

— Ваша девушка — уникальный человек, — сказал Римаков, когда я отдал ему конверт.

— Да. Она меня и «с того света» найдёт, — ответил я.

Максим Евгеньевич убрал письмо и пожал мне руку.

— Немного осталось, Саш. Выполни задачу и езжай домой. Тебя там уже ждут, — сказал Римаков и ушёл к вертолёту.

Он сделал несколько шагов и повернулся.

— Кстати, Виталик оставил вам подарок. Я скажу, чтобы его забрали и сегодня же вам передали. Он вам завтра пригодится, — подмигнул Римаков.

— Какой ещё подарок?

Глава 24

К вечеру на технике основные приготовления к завтрашней «работе» были завершены. От группы Грифа и Гири уже и след простыл. Выдвижение бойцов никто и не видел.

Лично мне Кирилл указал на карте район, где они разместятся и будут ждать колонну. Основная проблема была ещё в том, что мы точно не знали в какой машине будет Кроу. Так что и этот момент нужно учитывать.

Разобрать задачу было решено перед самым отдыхом. Все штурманские расчёты были проведены, а экипажи определены. На задание я решил лететь в паре с Маратом Резиным. Оператором со мной должен будет полететь уже летавший в моём экипаже Беслан Аркаев.

В палатке, где мы собрались, обстановка была спокойной и рабочей. Чего не скажешь о воздухе, который был тяжёлым и так и намекал занять горизонтальное положение. Пахло внутри нагретым за день брезентом, мокрой от пота одеждой и дымом от костра, которые продолжали жечь снаружи люди генерала Байкуде.

В центре, над грубо сколоченным столом, висела единственная тусклая лампочка. Вокруг неё уже бились в беззвучном танце ночные мотыльки. Скачущие тени от «живности» падали на разложенную полётную карту и напряжённые лица моих подчинённых.

Я вкратце довёл задачу на завтрашнее утро. И меньше напряжения на лицах ребят не стало.

— Сан Саныч, как бы, задача не сложная, но есть нюанс. Исполнять роль истребителей не совсем характерно для наших «шмелей», — начал размышлять Резин.

Я стоял во главе стола, держа в руках карандаш вместо указки. В замкнутом пространстве палатки не нужно было повышать голос. Он и так звучал весомо, заглушая назойливый стрекот снаружи.

— Командир, ну правда! Колонна машин на территории Либерии не выглядит нашей основной задачей. Как вообще Седому такую задачу поставили? — уточнил один из подчинённых.

— Лично поставили. И раз поставили, значит будем выполнять. Проще всего бы было сидеть себе в Лунги и чаи пинать, — ответил я.

— Эм… вы хотели сказать, гонять?

— А хотел сказать и не чаи, — намекнул я и все широко заулыбались.

Выдержав паузу, я продолжил доводить задачу.

— Главная цель — колонна наёмников, которая будет двигаться в сторону Лоуэр-Камп. Расчётное время выхода в район цели — шесть часов тридцать минут.

Я посмотрел на Резина, который задумчиво почёсывал небритый подбородок. Его обветренное лицо и вечно прищуренные глаза уверенности не добавляли.

— Начало мне понятно. Как будем лететь? — спросил Марат.

— Идём на предельно малой. Чем ближе к холмам и ущельям, тем лучше. Задатчик опасной высоты на десять метров, — ответил я, скользя кончиком карандаша по карте.

Далее перешли к разбору действий в районе цели. Задача не из лёгких. Нужно держаться близко к колонне машин, при этом не атакуя её, а прикрывая наши группы от ударов сверху, весьма сложно.

Только мы закончили обсуждать порядок работы по воздушным целям, как над палаткой послышался гул вертолёта.

— Вадик по прозвищу «Мне нормально» вернулся, — покачал головой Марат, и все в палатке заулыбались.

— Так и думал, что его именно так называют, — сказал я.

Мы сделали перерыв в обсуждении, чтобы выйти на перекур. Выйдя на улицу, я увидел, как вертолёт Ми-8 Давыдова начали обслуживать. Однако Вадик кое-что нам привёз. Это были ящики, в которых обычно перевозят ракеты.

— Командир, я прилетел. Всё нормально. И, кстати, вам привет от инвентаризационной комиссии, — подошёл к палатке Давыдов, утирая вспотевшее лицо.

Выглядел он недовольным и раздражённым.

— Спасибо. Что эта «комиссия» ещё передала? — спросил я, понимая, что под этим словом скрывается Римаков.

Вадим встрепенулся, как перед петушиными боями, и начал возмущаться с ещё большим усердием.

— Да много чего. Бумажки, промокашки, автоматы. А! Ещё один человек был. С ним Седой в основном разговаривал. Что-то решал, что-то обсуждал, что-то возмущался. Вот прям как я сейчас, но в общем нормально. А потом я пришёл на борт, а там ящики вот эти. Кузьмич ругался, что без накладных. Я просто матерился и заставлял эти ящики из-под ракет вскрыть, но мне не дали. Сказали, что это лично для…

— Так, Кузьмич посмотрел, что там? — задал я риторический вопрос Вадиму.

— Кузьмич посмотрел и знаешь что, Сан Саныч? — вновь возмутился Вадим.

— Что?

— Ты не поверишь, но там ракеты.

Ну точно капитан «очевидность» этот Давыдов. Развёл балаган на ровном месте.

— А проблема в чём, если там ракеты? — спросил Резин, который старался успокоиться от смеха.

— Маратыч, дорогой! Это ракеты Р-60. На кой-чёрт они нам нужны⁈ Куда мы их на Ми-8 будем пихать.

Я переглянулся с Резиным и понял смысл «подарка».

— На Ми-8 пихать некуда, а вот на Ми-24 вполне, — ответил я и направился к вертолёту Давыдова.

Ящики с ракетами к этому моменту уже вытащили на бетон. Несколько инженеров задумчиво смотрели на них сложа руки на груди и переговариваясь между собой.

— Это Р-60, — говорил один из инженеров.

— Настоящая, — отвечал ему второй.

— Ну неигрушечная.

Когда я подошёл к вертолёту, один из инженеров уже спешил ко мне с докладом.

— Командир, новые… хотя, скорее старые ракеты получили, — сказал он мне, показывая