Глас Плеяды. Том VII - Олег Яцула

нас поток не выйдет, с большой вероятностью это вызовет настоящий взрыв. Причём взрыв такой силы, что вряд ли в округе на ближайшие пару километров хоть что-то целым останется. Я-то может и выживу, но вот все те, кто пришёл сегодня сюда со мной, вряд ли. Казалось бы, ловушка, опаснейшая ловушка в которую я вляпался. И да, это была ловушка. Но ловушка для того, кто не учился у Кудесника и не читал его книг, которые он написал собственной рукой.

Мысли десятками и сотнями проносились в моей голове, вырывая из памяти образы страниц учебников, слов учителя, да даже его удары палкой. Разум силился вспомнить именно ту крупицу знаний, что должна была помочь мне преодолеть это препятствие. И я вспомнил. А когда вспомнил, едва не ударил раскрытой ладонью себе по лицу. Пожалуй, не будь я таким профаном в артефакторике, даже не заметил бы этого испытания. А так, пришлось немного попотеть.

— Так вот как ты действуешь, — широко улыбнулся я, осознавая, что кольцо оказалось ничем иным, как артефактом-ключом. По сути, печатка это два взаимосвязанных артефакта в одном. Кольцо-ключ, оно же ловушка для идиотов, посмевших взять чужое. И драгоценный камень, та самая дверь, которую этот ключ отпирает.

В следующий миг поток входящей в меня энергии изменился. Не прекратился или истончился, нет, просто изменился. Таким образом я воздействовал на едва заметный управляющий контур ключа. И тот, в свою очередь, отпер дверь. Вся та сила, что кольцо успело в себе скопить, сжалась до размера кончика булавки. Она ударила в драгоценный изумруд, оставляя на нём всего одну единственную трещинку, размером едва ли не тоньше девичьего волоса.

Ещё несколько секунд ничего не происходило. Печатка прекратила поглощать мою силу. Изумруд перестал сиять. Ветров даже позволил себе скептично хмыкнуть, мол, и вот это всё? Но затем, трещинка на изумруде начала разрастаться, ветвиться. И в какой-то момент, драгоценный камень взорвался десятком крошечных осколков.

— Великие звёзды, фальшивые боги и тёмные твари… — едва смог вымолвить всё тот же Ветров, когда перед нами появился ОН.

Стоя на огромных многоэтажных «лесах», над землёй парил линкор.Величественный линейный военный корабль, словно гигантский деревянный дракон, гордо возвышался над нами и самим горизонтом. Его массивный корпус сверкал на солнце, как полированный черный оникс. Мачты, высокие и стройные, тянулись к небесам, словно руки могучего титана, готового обнять бескрайние просторы. Паруса, натянутые, как крылья могучей птицы, развевивались на ветру, наполняясь жизнью и силой. Они переливались едва ли не всеми цветами радуги, отражая свет, как драгоценные камни. Создавалось впечатление, что сам корабль дышит, готовый к новым подвигам. Отдельного упоминания достойны пушки. Массивные и грозные, они также сверкали на солнце, как зубы древнего чудовища, готового выпустить свою ярость на врага.

— Мой красавец, — восторженно и с придыханием произнёс я, окидывая взглядом воздушного гиганта.

— Больше полусотни метров в длину, не меньше двадцати пяти метров в ширину. Три батарейные палубы. Сто с лишним пушек неизвестного калибра. Его вес не меньше полутора тысяч тонн, — раздался рядом со мной не менее восторженный голос Ветрова, чьи глаза горели огнём.

— И он летает, друг мой, — не удержался я от подколки.

— Да, летает, — чисто на автомате ответил Андрей, после чего моргнул и перевёл взгляд на меня. Сказать что он был смущён, значит не сказать ничего. Ему явно было стыдно за свой скептицизм.

— Пустое, — поднял я руку, прежде чем тот сказал ещё хоть слово. — Через пятнадцать минут команда должна быть на борту. Нам предстоит тренировочный полёт и стрельбы.

— Будет исполнено! — по-военному отсалютовал мой новый старпом.

Ветров унёсся к подножию холма, туда, где появления корабля ожидало почти пять сотен будущих воздухоплавателей. Набрать их, к слову, было делом отнюдь не простым. Помня о том, что корабль никак не должен достаться императору или кому-то ещё, я собирался использовать в качестве команды собственную гвардию. Только вот, гвардейцев у меня набралось едва больше сотни. В то время как команда должна была насчитывать не меньше трёх сотен умелых моряков и канониров. Пришлось задействовать старые связи в лице Георга Поддубного. Госпиталь, как известно, часто оказывается конечной точкой жизненного пути многих раненных солдат. Отчасти, мне повезло, что сейчас идёт война. Не хорошо так говорить, но тем не менее. Госпитали оказались полны раненных, в том числе моряков и артиллеристов. Перемещение такого числа представителей конкретных двух профессий не укрылось от взора Петра Ивановича. Он поинтересовался, зачем мне моряки и артиллеристы, но как и в первый наш разговор, остался ни с чем. Думаю, это мне ещё аукнется. Но то будет потом. Сейчас же, меня ждёт первый мой полёт на красавце-линкоре!

К линкору я подошёл тогда, когда трап уже был спущен наземь. Команда большей своей частью уже была на борту. По крайней мере те из них, кто был моряком. Им не помешало отсутствие даже простой веревочной лестницы. Наверх они взобрались прямо по «лесам», на которых до сих пор и стоял небесный корабль. Энтузиазма у них было хоть отбавляй. На земле остались только артиллеристы, которые теперь должны будут переквалифицироваться в канониров.

— Ваша Светлость, — пропускали они меня вперёд, склоняясь в пояс.

— Хватит вам кланяться, ваша лучшая благодарность за полученный шанс должна выражаться в старании исполнять свои обязанности. Все за мной. Я хочу чтобы вы изучили пушки и подготовились к тренировке. Будем испытывать красавиц в реальном бою.

— Реальном бою? — послышались шепотки.

— Ну не на деревья и скалы нам расходовать ядра, — бросил я, проходя мимо опешивших канониров.

Не описать те эмоции, что я испытывал идя по кораблю. Словно мальчишка, я радовался знакомству с небесным зверем. Я готовится к своему первому полету, и моё сердце наполнялось бурей эмоций, как океан, вздымающийся под натиском урагана. Волнение, как яркая искра, проносилась по моим венам, заставляя дыхание учащаться. Я словно стоял на краю бездны, готовясь сделать решительный шаг в неизвестность. И чувство это только усилилось, когда я встал возле штурвала.

— Старпом, — сам не узнал я свой голос, полный рычащих ноток и предвкушения.

— Ваша Светлость, — точно также, как и я, мальчишка в лице Ветров был готов скакать от счастья и радости. Он вытянулся во фрунт и отдал воинское приветствие.

— Сейчас я не князь, старпом, а твой капитан, — произнёс я с улыбкой до ушей. — Проверь чтобы