Глас Плеяды. Том VII - Олег Яцула

Юноша покинул зал старейшин сантомийцев также быстро, как и появился. Игорь же, спустившись с возвышения, обошёл небольшой походный стол и подошёл к окну, через которое виднелся центр города. Травин никогда не признался бы, но каждый раз видя свои новоприобретенные владения, он чувствовал, словно по его телу растекается сила, которая достается ему вместе с захваченными тёмными кратерами и теми землями, что их окружают. Сила и могущество дурманили его острый разум получше всякой наркотической дряни. А приятнее всего то, что в недавно приобретенном теле это ощущалось в разы сильнее. Прошел всего месяц с тех пор, как от старика Игоря Травина ничего не осталось. Зато на его место пришла новая оболочка. Молодая, сильная, крепкая. Всего пара махинаций и вот князь вновь отмечает свое «двадцатилетие». Для остальных же, как это обычно бывает, наследник занял место ушедшего князя.

Довольно сжав кулаки, Игорь отступил от окна и возвратился к столу, на котором в шкатулке лежала одна крайне удивительная вещица. Вещица, от которой исходила энергия уму непостижимых масштабов. Тёмная энергия, если быть точным. Пожалуй, появись эта «штучка» в центре столицы Российской Империи, и вся Москва оказалась бы обесточена. Легким движением ладони князь спрятал от чужих любопытных глаз то, что другие назвали бы артефактом. Тот, в свою очередь, словно бы просто растворился в воздухе. Всего миг, и в храме не осталось и следа тёмной энергии.

Гостя не пришлось ждать долго. Уже через пять минут они оказались на пороге храма старейшин. Их любезно встретили и пригласили к князю Травину.

— Вот мы наконец и встретились, великий и ужасный Атаназ-Ашиль, — произнёс Игорь спокойным тоном, как только шаги послышались за его спиной. Гости стояли у входа, а за ними маячил тот самый вестовой, который уже через пару мгновений скрылся за поворотом, чтобы не мешать неведомым гостям вести диалог с его господином. — Признаться честно, я твой поклонник. Мне безумно импонирует твой стиль. Одна только венецианская кровавая ночь чего стоит. Сожалею, что нам так и не довелось познакомиться раньше. Вроде бы и одним делом заняты, но всё как-то у нас не получалось пообщаться. Впрочем, об этом можно поговорить и позже. Лучше расскажи мне, кто это с тобой?

— Из тебя любезность так и сочится, прямо как яд с клыков аспида, — произнёс юноша в ответ на столь радушное приветствие. Сейчас в нём толком было и не узнать бессмертного. Даже Травину было не по себе, насколько хорошо он себя контролирует и как прекрасно маскируется. Словно бы самый простой ребёнок стоял перед ним. Причём ребёнок грубый, невоспитанный и хамоватый. — Не скажу что рад этой встрече, но она была необходима. Со мной мой внук, Астор Дюбуа. Он всего-лишь комтур.

Второй гость, сопровождающий бессмертного кратко и молча поклонился, после чего отступил назад, явно не претендуя на хоть какую-то роль в разговоре.

— Давно ждёшь меня на разговор? — меж тем, речь Атаназа изменилась. Из неё исчезла грубость, но добавилась непосредственность настоящего ребёнка.

— Скажем так, дольше чем стоило бы. Ты отнюдь не спешил. И я не думал, что ты прихватишь с собой отпрыска. Пара моих бойцов погибли, дело рук этого мальца? — строго спросил Травин. Ему отнюдь не нравилось, что гости внесли легкую смуту в умы его солдат. Пусть даже никто и не знал, что это сделали именно они.

— Разве тебе не сообщили об их состоянии? — искренне улыбнулся старик в теле юнца. — Комтур не способен так быстро, и что важнее, аккуратно питаться. Я славно отобедал теми тремя. Уж прости.

— Мои люди для меня на вес золота, — начинал было Игорь, но юноша его перебил.

— Лекарское бла-бла-бла, — отнюдь не смешно спародировал князя бессмертный, после чего не спрашивая дозволения прошёл к столу и уселся на него сверху. — Опустим уже это словоблудие. Кто старое помянет, тому в глаз? Или как у вас в России говорят? Впрочем неважно. У нас есть и более интересная тема для разговора.

— Сердца? — выгнул одну бровь Травин в вопросительном жесте.

— Они родимые, — улыбнулся юноша. — Не знаю как ты, а я ещё недостаточно порезвился в этом мире. Не то чтобы я в других мирах часто бывал, но этот мне как-то больше всего нравится, другие не столь приятны. Да и этот, родной он всё-таки.

— Соглашусь, — чуть погодя произнёс князь.

Удивительно, но несмотря на свою природу, статус и силу, полученную в результате поклонения Темнейшей, оба этих человека желали прожить в этом мире как можно дольше. Один из них, пусть и был бесчеловечным ублюдком, всё же питал слабость к родным просторам, часто возвращаясь к месту, где родился. Другой, убил сотни и тысячи, но и спас не меньше. Им претил тот сценарий, что подготовили их собратья для этого мира.

— Ты ведь из-за этого тут ошиваешься, — как бы между делом спросил Атаназ. — Сколько осколков уже собрал? Два, три, может быть целых пять?

Казалось бы безобидный вопрос заставил князя опасно сузить глаза. И вместе с тем, храм погрузился едва ли не в кромешную тьму. Несмотря на причастность к ордену, Астор Дибуа тут же почувствовал что теряется в этой тьме. Он слышал как зовут его к себе прелестные голоса, но не видел, что из черноты к нему тянутся когти. Ещё пара мгновений, и комтур отправился бы на перерождение в гнилостную крысу, живущую на самой грязной помойке, самой отдалённой захолустной страны, в самом дальнем из миров.

— Прекрати этот цирк, — щелкнули пальцы, и тьма пусть и нехотя, но отступила, замерев ровно посередине комнаты. — Не забывай, что не ты один являешься членом капитула. Мы оба присутствовали, когда Великая ниспослала нам свои слова. Тот факт, что остальные оказались неспособны правильно расшифровать её волю, не значит, что ты один такой умный. Так что не тяни виверну за причинные места. Говори, сколько у тебя. Мне интересно, потому что я тоже немного собрал.

— Если так хочешь похвастаться, похвастайся, а я если что похлопаю, — хмыкнул князь и принял выжидательную позу.

— Хорошо, если тебе так интересно, я собрал семь осколков, — расплылся в улыбке Атаназ, с величайшим удовольствием отмечая для себя как широко распахнулись глаза Травина. Значит, у него результат хуже. — Видишь, тебе не с руки биться со мной. Глотки мы всегда