Слово мастера - Александра Лисина

— Я не совсем понимаю…

— Сейчас поймешь, — прищурился тан Горус, после чего создал перед собой достаточно правдоподобную иллюзию… право на это я ему давно дал. И, изобразив перед собой дерево, которое я опознал как родовое древо Расхэ, знаком предложил мне на него посмотреть. — Что ты здесь видишь?

Я подошел и почти сразу понял, что это был тот самый рисунок, который я уже видел раньше. И который, судя по всему, все-таки наложил определенный отпечаток на мое восприятие магии в этом мире, поскольку проекция моего собственного Таланта очень уж сильно на него походила.

— Ваш род. Больше двадцати поколений именитых предков, и каждого из них обязательно проявлялся семейный Талант.

— А ты знаешь, что изначально это был совсем не тот Талант, которым ты владеешь? — внимательно посмотрел на меня мужчина. — Тебе когда-нибудь говорили, как именно формируется Талант в роду и почему для танов это так важно?

Я замер.

Дайн. Тэри и Нолэн на эту тему когда-то рассуждали, и Сархэ, насколько я помню, даже упомянул, что у Таланта есть некоторое сходство с «грязными» умениями.

— Да, — подтвердил тан Горус, когда я осторожно высказал свое предположение. — Талант действительно может развиваться. Но это мало соотносится с «грязными» умениями, да и происходит далеко не всегда и не у всех. Точнее, если у обычного мага Талант, едва родившись, всегда остается неизменным до самой смерти, то у танов… в процессе одного несложного, но крайне утомительного ритуала… есть возможность это ограничение обойти.

— Ритуал передачи власти!

— Именно, — кивнул мертвый маг. — Значение ритуала за последние тысячелетия существенно исказили. Опасность, которую он несет для участников обряда, делает его крайне невостребованным. Но его потенциал… возможность усилить род через Талант… высокий процент передачи такого Таланта новым поколениям… окупают все. Поэтому в нашем роду о ритуале не только не забыли, но и смогли его видоизменить. За тысячелетия настойчивых поисков мы нашли точку опоры, отыскали путь, который гарантирует максимально возможный результат. Поэтому в нашем роду… точнее, в нашей родовой ветви… Талант с годами действительно менялся. И мы медленно, но верно расширяли его возможности, начав от самого простого воздействия на технику и маготехнику и придя в итоге к тому, чтобы научиться влиять на найниит.

У меня что-то екнуло в груди.

— Вы хотите сказать, что мой Талант возник совсем не случайно?

— Нет, конечно, — негромко рассмеялся тан. — Ты — результат усилий целой вереницы поколений предков, которые год за годом вносили в семейный Талант что-то свое. Кто-то просто умел соединять живое и неживое. Кто-то научился ловко внедрять в неживое дополнительные программы. Кто-то придумал и создал новые типы големов… и все это стало возможным лишь благодаря Таланту. При этом не надо думать, что Инженер дает возможность всего лишь безвозбранно копаться в электронных устройствах и придумывать для них что-то новое. Нет. Наш Талант помогает постигнуть суть вещей. Выводит взаимодействие с предметами… в частности, с металлом, камнем… на качественно новый уровень. Позволяет его чувствовать. Ощущать частью себя самого. Делать его послушным и податливым. Менять устоявшиеся принципы. Ломать старые связи и образовывать новые. С легкостью соединять то, что раньше было несоединимо. Создавать принципиально новые вещи и схемы. Не всегда у нас, конечно, получалось. Когда-то обряд отбрасывал нас на несколько шагов назад и менял Талант не в лучшую сторону. Но когда стало ясно, что без способности напрямую управлять найниитом с места мы уже не сдвинемся, то я сделал все, чтобы мой сын сумел ее заполучить.

У меня расширились глаза.

— То есть на самом деле он это уже умел⁈

— Очень плохо, — кивнул тан Горус. — Недостаточно для полноценной работы с материалом. Но Альнбар хотя бы начал понимать суть того, что есть найниит. Поэтому он и сделал столько открытий. Поэтому же тэрнэ его так ценил. Мне в свое время этого не хватало, — с сожалением добавил он, мельком глянув на плотно задернутую штору. — Но я решил, что хотя бы он должен попробовать.

Я неуловимо нахмурился.

— Но если у вас тогда не было способности понимать суть найниита, то как вы могли передать ее своему сыну?

— А я передал ему не ее — всего лишь возможность, ставшую квинтэссенцией моих жизненных сил, воли, желаний и устремлений. Говорят, когда человек чего-то очень хочет и готов отдать ради этого жизнь, то порой чудеса действительно случаются. Тогда как наш дар…

Тан снова ненадолго замолчал.

— Как это ни странно, но по-настоящему он откликается лишь на самые сильные, самые страстные и самые безрассудные наши желания. Поэтому однажды и стали появляться Таланты. Поэтому и стало возможным их изменение. Но цена за это высока. Даже чтобы просто заставить вырасти и измениться обычный дар, нужно очень сильно постараться. Что же касается Таланта, то для его изменения нужно совершить волевое усилие на пределе сил. Выложиться полностью. Отдать все, что имеешь…

— И вы отдали, — тихо сказал я, наконец-то начиная понимать. — Вместе с памятью и жизненно важной для сына информацией. А потом тан Альнбар передал эту способность мне. Причем из-за особенностей наследования она при этом резко усилилась.

Тан Горус кивнул.

— Да. Я в свое время осуждал его за то, что он остановил ритуал раньше положенного срока. Пытался убедить, что с тобой ему придется сделать то же самое. Но он упрямился. Рисковать судьбой рода не хотел. Однако раз в конечном итоге нужный результат все равно оказался достигнут, причем совершенно естественным путем, то мне жалеть не о чем. Наоборот, я горжусь тем, что сделал. Горжусь тем, что сумел передать потомкам так много. И, надеюсь, мои усилия не пропадут, а ты не остановишься на достигнутом и сделаешь все, чтобы те жертвы, которые наши таны раз за разом приносили во имя рода, в итоге не оказались напрасными.

Я после этого глубоко задумался, тогда как тан Горус понимающе улыбнулся и поднялся с кресла.

— Поразмышляй над этим, Адрэа Расхэ. И, кстати, не придерживай память рода. Не нужно от нее закрываться. Она дает тебе ровно столько, сколько ты способен выдержать. Быть может, порой это будут не совсем приятные воспоминания. Быть может, однажды ты пожалеешь, что рискнул их разбудить. Но когда ты получишь ответы на все свои вопросы, память рода уснет и больше тебя