Слово мастера - Александра Лисина

всю сложность вставшего перед ним выбора. Однако что сделано, то сделано. Случившегося даже тэрнэ с его возможностями уже не смог бы изменить. Тем более что оба тана теперь мертвы. Расхэ и вовсе оказались уничтожены под корень. Ну а все, что требовалось от меня, это просто узнать правду, какой бы горькой или шокирующей она ни оказалась.

Правда, некоторое время после пробуждения меня немного смущал вопрос, а как именно и в какой момент была произведена подмена невест? Но потом я вспомнил, как в одном из первых видений смог поприсутствовать, так сказать, на брачном обряде. И глазами тана видел, как сразу после обряда переволновавшаяся невеста упала в обморок, и какое-то время новоявленный супруг ее не видел.

Лучшего момента, чтобы поменяться местами, и придумать было нельзя. Поэтому пока тан терпеливо ждал снаружи, вместо одной девушки через вторую дверь мамки-няньки быстренько привели точно так же одетую другую. После чего первая была спрятана где-то в дальних покоях, чтобы потом быть с позором изгнанной из дома. Тогда как вторая отправилась с таном в родовое гнездо и сделала все, чтобы о подмене он не догадался.

— Я готов, — сказал я, устраиваясь все в том же кресле и испытующе глядя на наставника.

Тот выразительно покосился на лежащий рядом исцеляющий амулет.

— Я тоже.

— Пф, — подтвердил готовность к новым экспериментам Ши, мгновенно заняв стратегически выгодную позицию на спинке моего кресла.

После чего я снова выключил блокиратор. Закрыл глаза. И практически сразу погрузился в очередное видение, которое очень многое объяснило.

Тан Альнбар снова не спал. К сожалению, в последние дни для него это стало обычным явлением. Вот и сегодня, открыв глаза и осознав, что в эту ночь уснуть ему больше не удастся, тан бесшумно поднялся с постели, накинул на плечи халат и, отойдя к окну, ненадолго обернулся, со смешанным чувством посмотрев на безмятежно спящую жену.

С того времени, как старик Норасхэ признался в подмене, Альнбар не раз порывался выбрать подходящий момент и поговорить. Эльза… то есть Алоиза, конечно… должна была об этом узнать. Ей следовало бы рассказать, что ему все известно.

И в то же время, глядя на ее умиротворенное, даже во сне не утратившее очарования лицо, он так и не рискнул ее разбудить, чтобы выдвинуть какие-то обвинения.

Все же это не ее вина. Она, как и он, оказалась не виновницей, а заложницей обстоятельств. При этом она, в отличие от Носко, не спасовала, не испугалась, не бросила его разбираться с проблемой в одиночку, а вместо этого решила принять удар на себя.

Это было смело. Самоотверженно и мужественно — вот так без оглядки выйти замуж за незнакомца и кинуться в омут во имя спасения семьи. Ничего о нем не зная. Ничего не имея за душой. Тем не менее она все-таки смогла, справилась, смело вошла в чужой дом, став тану надежной спутницей и верной супругой.

Именно поэтому даже сейчас, когда правда наконец раскрылась, тан не мог смотреть на нее с отвращением, яростью или ненавистью, Как бы там ни было, но Алоиза все еще была его женой и матерью его детей. И даже после слов Носко из жизни невозможно было выкинуть все те годы, которые она ему подарила.

Поэтому Альнбар Расхэ просто стоял и молчал. Смотрел на ее разметавшиеся по подушке волосы, расслабленное лицо, длинные ресницы, красивый браслет на правой руке, в котором загадочно поблескивали крупные сильмарины…

Ее любимое украшение.

Подарок отца на свадьбу в виде ожелелья, таких же красивых сережек и этого вот браслета, который она никогда не снимала.

Он часто подтрунивал над ней за эту нежную привязанность. Шутил, но на самом деле и гордился тем, что жена так дорожит семейными узами. А теперь вот стоял, молчал и раз за разом вспоминал, как они провели это время. Как вместе учились слушать друг друга. Как так же вместе строили и перестраивали их общий дом. Вместе растили детей. Вместе проводили время в постели… Причем это было хорошее время. По-настоящему горячее, страстное, наполненное общим наслаждением, которое они дарили друг другу долгие годы.

Он печально улыбнулся, в какой-то момент подумав, что за это время Эльза отдала ему намного больше, чем он смог дать ей.

Она всегда была рядом.

Всегда была готова его выслушать.

Он никогда не слышал, чтобы жена его осуждала, обвиняла или предъявляла необоснованные требования, способные вызвать у него протест.

Нет, они нередко спорили. Порой жена позволяла себе настаивать. Но почти всегда это касалось их общих детей, которых она растила с любовью и радостью.

В остальном же она была на редкость покладистой и отходчивой лэнной. И даже в мелочах стремилась стать супругу не просто близким человеком, но и его прямым продолжением. Его второй половинкой. Тем самым тылом, обрести который мечтает каждый мужчина и который далеко не всегда способна обеспечить женщина.

Алоиза и ночевать предпочитала в одной с ним постели, хотя за дверью имелась просторная смежная спальня, в которой ей никто бы не помешал. Однако всегда… когда бы он ни пришел и как бы долго ни задержался, в каком бы настроении он ни появился, она всегда ждала его именно здесь. В этой самой постели. И никогда не изменяла этой привычке, даже если он говорил, что ночевать не будет или же задерживался по работе дольше, чем на один день.

Это стало их своеобразной традицией.

Когда бы тан Альнбар ни вернулся, он всегда был уверен, что его Эльза… верная и преданная ему до последнего вздоха… все так же ждет его возвращения. Что на аккуратно сложенных подушках всегда можно будет почуять запах ее парфюма. Что где-то неподалеку непременно найдется забытая ею книга или какая-нибудь безделушка.

И ему нравился этот запах, как нравилось ощущать ее незримое присутствие. Знать, что она всегда рядом. Знать, что она даже в мелочах его не обманет и не предаст.

И тан в жизни не мог представить, как можно все это разрушить. Да и не хотел он ничего разрушать, если честно. Если Алоиза и впрямь была ни в чем перед ним не виновата, то и ругать ее в общем-то не за что.

Придя к этой непривычной, но в чем-то даже успокаивающей мысли, тан Альнбар тихо вздохнул и подумал, что если бы с детьми было все в порядке, он бы не жалел сейчас ни о чем. Его бы и подмена не смутила. Он ни