Слово мастера - Александра Лисина

— Говори.

И тан Носко, хрипло дыша и с трудом переводя дух, начал медленно, неохотно и с видимым усилием рассказывать.

Как хорошо знал Альнбар, за годы жизни у старика Носко родилось всего двое детей — благоразумный, спокойный и рассудительный Тирус, который в скором времени займет место главы рода, и с виду тихая, неприметная, вечно ходящая с опущенными глазами дочь Элизабет, от которой отец вообще не ждал никаких проблем.

С ранних лет его дочь знала, что предназначена в жены сыну старого друга тана Носко. Несколько раз они даже виделись и, как оказалось, взаимно друг другу не понравились. Но если Альнбар спокойно отнесся к тому факту, что его будущая жена — не эталон женской красоты, да и по характеру ему сильно уступает, то Элизабет отчаянно не хотела этой свадьбы. Более того, лет примерно с восемнадцати начала протестовать по этому поводу вслух. Регулярно доводила отца, ужасно расстраивала мать. И если раньше она в целом была достаточно послушной девушкой, то после того, как тан Носко категоричным тоном заявил, что свадьбе быть, и никак иначе, Элизабет внезапно вспылила и заявила, что ни за что не пойдет замуж за черствого, равнодушного к ней, абсолютно непривлекательного с ее точки зрения мужчину, с которым ей придется спать и жить лишь потому, что их отцы хотели одаренных детей.

— Она слишком много читала глупых романов, — прошептал тан Носко, ненадолго прикрыв слезящиеся глаза. — Я, к несчастью, этого не заметил. Да и мать ее тоже упустила…

Оказывается, девчонка втемяшила себе в голову, что жениться непременно надо по любви. Что выходить замуж по расчету — это изначально порочная практика, и что она не собака, чтобы ее вязали с первым встречным кобелем в надежде получить породистых щенков.

Дело дошло до того, что за полгода до свадьбы некогда тихая и скромная Элизабет начала устраивать регулярные истерики, доводя тем самым домочадцев до исступления. Она стала неуравновешенной, взбалмошной, настоящей бунтаркой. А буквально за месяц до бракосочетания и вовсе заявилась к отцу, чтобы с вызовом сообщить ему о том, что беременна. Причем беременна от неодаренного. И ребенка собирается рожать такого же.

Это была даже не катастрофа. Для Норасхэ это означало настоящий конец света, потому что отказа от брачных клятв тан Горус ему бы не простил. Это был насквозь договорной… но для Норлаэна самый обычный брак, о котором двое танов мечтали почти двадцать лет и который обещал дать обоим родам замечательное потомство.

У тана Носко в тот день в буквальном смысле земля ушла из-под ног. Он не знал, что делать и как сказать Расхэ, что невеста теперь порченная. Отдать ее замуж сейчас, когда она непраздна, было не только отвратительно само по себе, не только означало предать старого друга, но еще и навлекло бы на род такой позор, что об этом лучше было не вспоминать.

— Эта упрямая дура из принципа переспала с кем-то из охранников, — зло прошептал тан Носко, когда у Альнбара недобро сузились глаза. — Назло мне, вам, всем… Она сказала, что мстит системе. Что не позволит себя использовать. И что я никогда и ни за что не посмею больше отдать ее за нелюбимого, если, конечно, не хочу, чтобы репутация рода окончательно рухнула в бездну.

— Я не знал, что делать и как быть, — снова прикрыл морщинистые веки старый тан. — Открыть правду перед обществом я бы не рискнул… если бы об этом узнали, меня бы просто уничтожили. Поэтому я не знал, что предпринять. У меня руки опустились. И я уже был готов пойти и повиниться перед твоим отцом, когда выход самым неожиданным образом нашелся…

— У нас с женой за время брака родилась всего одна дочь, — признался он после короткой паузы и снова ненадолго закашлялся. — Элизабет. Но при этом лет с десяти у нее была подруга… компаньонка… верная лично мне, очень неглупая девочка, которую я когда-то рискнул принять в основную ветвь, и за это она была готова для меня на все. Девочка была из наших, из одной из дальних ветвей, куда мы традиционно берем полукровок, самородков и просто потенциально полезных ребят обоих полов, чтобы было потом из чего выбрать. Так вот, девчонка какое-то время просто ходила за Элизабет как подружка. Когда они были маленькими, то вместе играли. Потом так же вместе стали выходить в свет. Помогали друг другу. Во всем поддерживали. Вместе учились, отдыхали, гуляли… и при этом были настолько похожи, что я с некоторых пор считал Алоизу почти что второй дочерью. И она это ценила. Кстати, когда Элизабет уперлась, Алоиза впервые ее не поддержала. Мать слышала, как они отчаянно спорили. Элизабет упиралась, Алоиза ее уговаривала. И какое-то время мне казалось, что это все-таки поможет нам исполнить свои обязательства перед Расхэ. А когда Элизабет меня опозорила…

Он с трудом сглотнул и поднял на тана Альнбара полный муки взгляд.

— Алоиза упала мне в ноги и поклялась, что все сделает для меня и для рода. Она сказала, что готова подменить Элизабет у алтаря. Сказала, что всем сердцем желает избавить меня от позора. Поклялась, что станет тебе верной и преданной супругой. Поклялась все сделать, чтобы ты и я об этом не пожалели. И я поверил. Да, — повторил он, тяжело вздохнув. — Я действительно ей поверил. Потому что она и раньше, когда я принимал ее в род, клялась мне в верности. А теперь, когда Элизабет так меня подвела… В общем, Алоиза ее действительно подменила. Тем более что дар у них был очень похожим, по силе моя вторая дочь ничем от нее не отличалась. Талант у них тоже, можно сказать, был один на двоих. Ауру при необходимости тоже можно было изменить с помощью амулета иллюзий. Про внешность и вовсе говорить нечего. Поэтому когда я понял, что в плане магии и дара Алоиза прекрасно тебе подходит, я… у меня не хватило духу все рассказать твоему отцу. Тем более что Алоизе я верил, как себе. Знал, что она никогда меня не предаст. И я позволил ей надеть подвенечное платье. Именно потому, что знал — она не подведет.

Тан Альнбар зло поджал губы.

Вот, значит, почему ему показалось, что на свадьбе «Эльза» была не такой, какой он помнил