Шурик 1970 - Петр Алмазный

Я неопределенно пожал плечами. Потом подумал и кивнул. Николай взял свой фотоаппарат, навел миниобъектив на доску и трижды щелкнул.

— Ничего не понимаю. А в школе вроде пятерка по физике была, — сказал он сокрушенно. — А ладно, пусть ученые разбираются. Им за это зарплату платят.

— Слушайте… Слушай, а чего все так сложно? — спросил я. — Если вы… ты реально из КГБ, пришли бы днем и устроили засаду по всем правилам. Ну и взяли бы его.

— Ага! Заодно и тебя.

Возразить было нечего, хотя…

— Однако, меня сюда хозяйка сама пригласила. Попросила помочь. Так что имею право!

— Да прав ты, — сказал Николай, снова усаживаясь на тахту. — Это я так бурчу, от досады. На себя, да на начальство свое. Говорил же, что тема важная. Смеются. Не дали добро на засаду, понимаешь? Не принимает мое начальство всерьез писанину сумасшедшего математика со склонностью к запоям. Говорят, мол, место ему в дурдоме, где он, собственно, и находится.

— А не жалко математика? Пусть и сильно пьющего, — спросил я.

— Да кто бы говорил. И заметь, это — твой друг, а не мой. Ты с ним на фото, что по стенам развешены. Чего ж не помог другу? Чего не спас?

Я промолчал. Сказать, что я его в глаза не видел. Что только сегодня днем узнал о его существовании? Что сам из будущего? Сам в дурку загремлю.

Но, Николай, тему развивать не стал:

— Хотя по сути прав ты. Живых мы ценить не умеем. Я писал докладную, мол, спасать гения надо. Но… «Тебе дали тему по электроавто, вот ее и тяни». Я здесь сейчас, считай, по собственной инициативе.

— Вам дали тему по электроавто? Тебе дали? Дэтэпэ на МКАДе — случилось не случайно? — «прозрел» я.

— Нет, конечно! А знал бы ты, какой пистон я получил за эти диски-шины. «У нас полковники на ярославской резине ездят, а тут аспиранту — „Мишлен“, — передразнил Николай чей-то голос. — А жучка можно и просто под днище установить». Кстати, почему жучки не работают? Нашел что ли? Под бампером шарил?

Я отрицательно мотнул головой.

— Ладно, может, оно и к лучшему, — сказал Николай.

— Чего уж тут лучшего? — вспомнил я отклоненные заявки на изобретение. — Все равно проект зарубили.

— И правильно, что зарубили! Головой думать надо! — и Николай постучал себя согнутым пальцем по лбу.

— Не понял…

— Вот вы все такие изобретатели. Напридумываете, а не понимаете, к чему это привести может.

— И к чему же? Советскому Союзу не нужен дешевый и практичный электромобиль? Вы же… ты же сам ездил.

— Нужен! Еще как нужен! Только… Вот скажи, аспирант Тимофеев, чем торгует Советский Союз?

— Ну… газом, нефтью, зерном… Нет, зерном, это позже… Металлами, углем…

— Еще скажи: «Мехами, пенькой и медом». Но по сути — верно. Сырьем мы торгуем, нефтью и газом большей частью. Оружием еще. Но это — для друзей по идеологии. И все. Больше миру от нас ничего не нужно. Разве что за бесплатно. В виде интернациональной помощи. Потому что качество у нас — говно. Да не смотри ты на меня так, я твой доклад чуть ли не наизусть выучил. Можем мы делать лучше всех в мире. Делать можем, а упаковывать — нет. Ты конфеты импортные пробовал? Вот такие, в коробках.

Я кивнул, на этот раз — утвердительно.

— Красивые да? А на вкус — фигня какая-то.

— И у нас в коробках красивых делают. Только не всем достаются, — возразил я. — И еще связи не уловил между конфетами и электромобилем.

— Ах да, отвлекся, извини. Так вот, мы, СССР, торгуем нефтью. Продаем ее много, очень много. Нефть, это бензин, мазут, дизель, основа для асфальта. Да много чего еще. Но главное — бензин и дизель. Очень много потребляет человечество бензина и соляры. И вот представь, что бензин и соляра больше не нужны. Новые батареи угробили двигатель внутреннего сгорания. Кому нефть продавать будем? Чем торговать великому Советскому Союзу? Бюджет чем наполнять, зерно на что покупать?

— Так может зерно самим растить? При царе могли, полмира кормили…

Николай вздохнул, сочувственно на меня посмотрел:

— Слушай, а может правильно мое начальство рассуждает? Чего с очкариком возиться? Сплошную крамолу несет. Дать срок за антисоветскую деятельность, и на Колыму? В закрытое исправительное учреждение, где вместо лопаты или пилы — карандаш и кульман.

— Шарашка? — вспомнил я Солженицына.

— Она, — согласился Николай. — Только жалко мне тебя. И супругу твою начальство любит. «Кабачок» смотрят в обязательном порядке. Считай, год уже благодаря ей на свободе ходишь. Ладно, перейдем к конкретике. Мне поручено тебя вести. Тебя и твое авто. Твоя Букашка — единственный прототип, который еще бегает. Все остальные батареи на основе лития и прочих металлов либо не оправдали ожиданий, либо уже взорвались. Пару штук твоих батарей мы на сервисе у тебя изъяли, когда колеса меняли. Заменили обычными, кислотными. Потерю мощности заметил?

Я пожал плечами:

— Вроде нет.

— Тестируем их под нагрузкой — держатся. Рассчитаны идеально! И теперь понимаю — почему. --Николай кивнул в сторону доски. — А теперь главное — за батареями охотятся. Фирмачи с автозаводов и спецслужбы: Штаты, Британия, Израиль. В последнее время французы с «Рено» активизировались.

— А что если… Наладить выпуск советского электромобиля и продавать его вместо нефти по миру?

— Ну ты, брат, наивен. А нахрена им это надо? Ну, допустим, произведем, начнем продавать. Батареи они скопируют, а машины сделают лучше. Электроники напихают, магнитолы с кассетными магнитофонами. Да мало ли чего еще придумают. Кожаные сидения, к примеру. Знаешь, за что импортные автомобили люблю? Там на сидении жопе удобно и спина не устает. Очень они жопу уважают. А мы — нет! Так что сделать красивую машинку в красивой упаковке они сумеют. А нефть не сделают! Нефть, она и есть нефть. Ее добыть нужно. Из наших великих недр! И пока у нас ее много, мы ее будем продавать. Начальство так решило. Понял?!

Я кивнул, но не очень уверенно.

— Твой доклад на конференции, считай, наживка, — подытожил Николай. — Под него и конференцию устроили с