Шурик 1970 - Петр Алмазный

и ласково гладя меня по голове. — Меня сегодня в профком вызвали. Девки-то еще вчера про тебя сказали, так что я готова была к любым сюрпризам. Ну и… Не видать нам Польши, как своих ушей. Сказали, что польская сторона выдвинула неприемлемые условия, так что гастролей «Кабачка» не будет. Но мы-то понимаем, что откуда…

Я почувствовал, как на руку капнуло. Зина плакала. Плакала из-за меня. Так что я не только Шурику жизнь здесь напрочь испортил, я мечту Зины — как коту под хвост.

— Ну и ладно, — Зина резко встала, глаза ее мигом высохли. — Чего я там у пшеков не видела? Магазины? Подумаешь, магазины. Зато мне режиссер новую роль предложил. Ставить новый спектакль будем. С Хазановым. Слышал про такого? Молодой парень, талантливый. Работает конферансье в оркестре Леонида Утёсова. Сегодня первый прокат был с распределением ролей. Так что еще поживем, Шурик…

Пока Зина принимала ванную, я забрался на антресоли и извлек пишущую машинку. Древность-то какая! На ней, видно, еще первые декреты советской власти печатали. Работает ли? Я смахнул с нее паутину, поставил на стол, вставил новую ленту. Пару раз стукнул пальцем. Вроде работает. Только буква И западает.

Я почти закончил печатать обоснование по электромобилю, когда Зина явилась из ванной голая в бигудях. Хлопнула в ладоши, сделав темно, и поволокла меня на супружеское ложе.

Утро, кофе, тосты. Я наскоро перекусил, кофе с тостами поставил на столик у тахты. Зине сегодня на работу к обеду, пусть уж выспится. Правда и кофе остынет, и тосты. Надо что-нибудь придумать.

Провел ревизию в холодильнике. Надо бы чего-нибудь пожрать прикупить, а то в морозилке одни пельмени и курица. Что с мороженой курицей делать — просто не представлял. Я кинул курицу в сумку, прихватил листок с напечатанным обоснованием для Егорыча и двинулся на выход. Черт! А замок? Совсем забыл. В принципе, поменять личинку в замке -- дело десяти минут. Посмотрел на часы. Ладно, успею!

Прицепил новый ключ Зине на связку.

Почти бегом отправился к овощному магазину. Егорыч меня терпеливо ждал в своей инвалидке. Был наряжен в строгий черный пиджак с орденом Славы на лацкане. Видимо, действительно, в министерство собрался. Я вручил ему листок, он проглядел, аккуратно поместил его в папку, завязал тесемки и уехал.

Я же зашел в магазин, раскрыл сумку, положил перед Оксанкой курицу и денежную трешку.

— Девушки, выручайте.

— Опять брат? — хохотнула Оксанка.

— Жена, — признался я. — Она у меня актриса. Чем кормить — не знаю.

— Зато мы знаем уже, — крикнула из склада Настюха, показывая свежеснесенное яйцо и ласково гладя гусыню. — Вот ведь хитрец, скрывал, на ком женат, скромник. Хорошо хоть Егорыч — разведчик, сразу все выяснил, товарищ Тимофеев. Мы для пани Катарины такой ужин забабахаем! Мы ни одного «кабачка» не пропустили. Деньги свои убери. Но с тебя автограф на фото. Для обеих!

Я пообещал и пошел на выход, "заводиться".

Отсоединив провода зарядки, я закрыл капот. Залез в салон, вкрутил переключатель. Убедился, что зарядка — 100%. Начал уже сдавать назад, когда сзади, в районе заднего колеса раздался какой-то звук. Нехороший звук. Я спешно нажал тормоз, остановился. Подошел к заднему бамперу. Все вроде норм. Посмотрел на заднее колесо… Сначала ничего не понял, потом сообразил. Заднее колесо держалось на одном болте. Точнее, на той самой секретке, что выдал мне мастер на автосервисе.

Мне решили устроить автокатастрофу?

Глава 20. Тайные связи

Я внимательно осмотрел место задуманного, но не доведенного до конца преступления. Остальные болты с колеса валялись тут же. И еще три красных кирпича лежали у бордюра. Чуть поодаль в кустах обнаружились еще с десяток красных кирпичей.

Все ясно, убивать меня не собирались. Просто мою Букашечку хотели разуть. Неизвестному злоумышленнику, или группе злоумышленников очень приглянулась широкая импортная резина и литые диски? Три болта злодей открутил, но наткнулся на секретку, не совладал и бросил это дело. Как и принесенные кирпичи.

А куда Егорыч смотрел? Так он внутри павильона был, вражьи голоса слушал. Он и не нанимался всю ночь на улице сторожить.

Матерясь, я достал домкрат, ключ, приподнял Букашечку, вернул болты на законное место. Вот если бы не секретка, видок бы у меня сейчас был! Стоял бы я около «Запора» на кирпичах вместо колес и репу чесал, засоряя эфир ненормативной лексикой. Но нет толку материться, нужно ехать. Меня дети ждут.

Я приехал к станции, припарковался у ворот. У крыльца встретил Трофимыча, выяснил, что ничего для секции юных техников с завода не привозили. Зашел в кабинет, поздоровался с ребятами, собрал весь имевшийся пластилин в виде поделок младшей группы и предложил будущим конструкторам слепить первые два кузова. Джип и пикап — по одобренным большинством голосов чертежам. Колесную базу взял с уже имевшихся поделок не самого симпатичного вида. Сам собрался сходить на завод, серьезно поговорить с мадам Сидоровой.

В этот момент ко мне подошел Козлов и гордо сообщил:

— Мы с батей вчера стартер поставили на «Москвича». Вместе! Завелся с пол-оборота! Папа просил поблагодарить. Сказал, что с нас причитается.

— Не стоит благодарностей. Мы за стартер с Козловых сваркой возьмем, верно?

Детский коллектив такое решение решительно поддержал. Я же велел не шуметь, заниматься делом, а сам и отправился на завод, получить обещанное от Сидоровой.

Сидорову пришлось еще поискать, в заводском комитете комсомола ее не было, в профкоме — тоже. Но я был упорен. Обзвонил с проходной чуть ли не половину заводской администрации. А когда нашел ее все-таки в профкоме — она долго не выходила. Наконец, вышла. Я посмотрел ей в лицо и понял, уже в курсе про меня. Куда делась восторженность в глазах? Смотрит, как на чумного, руки не подала. Что ж, бывает…

— Товарищ Сидорова, — начал я без особого оптимизма. — Вы просили меня наладить работу кружка, увлечь ребят. Ребята увлечены. Но увлечение требует материального обеспечения. Что с моей заявкой?

Сидорова посмотрела на меня глазами срущей собаки. Ну да, будем считать, мы друг друга поняли. Наверняка Сидорова уже звонила в институт и устроила истерику, за то, что им обманом всучили антисоветчика и диссидента, то