Эхо 13 Род Которого Нет. Том 1 - Арий Родович

Он на миг перевёл взгляд вперёд, но добавил, не меняя тона:

— Ещё они без ума от Эхо. И этот, как только зацепил наш след, уже бы не отстал. Хоть мы и на машине, всё равно прицепился бы до конца.— он задумался на миг, слегка скривившись — Змей, Кабан 2 минуты готовность, контакт.

—Есть — ответили они, в унисон поняв что хочет команда.

— Парни, мне было приятно с вами работать, Змей, Кабан работаем втроем, Мелкий гони вперед, увози Господина.

— Ух, сейчас повеселимся! — оскалился Толик.

— Это точно! — расстегивая застежки на клинках, улыбнулся Алексей.

Тварь подняла голову, раздула ноздри и пошла быстрее, цепко вбирая запах, который мы оставили. Она выдохнула и вонь стала еще сильнее. Её силуэт занял половину дороги. Кабан, стоявший в кузове, молча бросил последнюю тушу.

Мелкий резко завёл машину в поворот. Кузов занесло, песок хлестнул по бортам, а глухие удары тяжёлых шагов за спиной стали оглушающе близкими. Панцирная морока набирала темп — ещё мгновение, и её хватит на один прыжок, чтобы достать нас.

— Готовься! — скомандовал Максим.

И тут всё рухнуло в тишину, даже в вакуум. Так словно кто-то щёлкнул пальцами, поставив мир на паузу.

Я рефлекторно начал смотреть струны Эхо, пытаясь понять, что произошло там, — и ослеп. Это не был свет, который можно описать — не солнце, не молния, не пламя. Это было чужое сияние, без цвета и формы, настолько яркое, что оно прорвало веки и впилось прямо в мозг. Не обжигая, а вырывая из реальности всё остальное, заставляя видеть только его.

В тот же миг это ощутили все. Кабан со Змеем, ещё секунду назад бросавшие туши, замерли, будто врезались в невидимую стену. Мелкий вцепился в руль, пальцы побелели, а глаза потускнели, превратившись в стеклянные. Воздух в салоне стал вязким, тягучим, будто его залили смолой. Сердце пропустило удар, а затем забилось рывками.

Рядом дёрнулся Максим Романович — привычный, отточенный жест бойца, готового в долю секунды уйти в бой. Но это движение застыло в середине. Он выдохнул — медленно, почти с облегчением. Плечи опустились, подбородок чуть наклонился, и вся собранность, что держала его на протяжении всей погони, ушла, как вода из прорванного сосуда.

Вспышка угасла. Звон в ушах заглушил всё, кроме собственного дыхания. Машина летела вперёд, подвеска отрабатывала кочки, колёса шуршали по песку… и пустота. Ни шагов, ни рева, ни вони гнили. Там, за поворотом, панцирная морока осталась лежать мёртвой.

И тут пришло осознание. Это заняло всего пару секунд. Две секунды — и чудовище, которого даже воин одиннадцатого ранга опасался бы встретить в лоб, просто исчезло. Кто-то оборвал ее существование одним движением.

Холод пробрал до костей. Если он смог так с морокой… что мешает ему сделать то же с нами? И что будет, если он захочет?

Я вспомнил, что за всё время погони не чувствовал никакого постороннего эха. Ни малейшей тени чужой силы. А значит, тот, кто это сделал, сумел спрятаться так, что даже Эхо не могло его выдать — и при этом ударить с такой силой.

Максим сидел расслабленно, взгляд устремлён вперёд, будто ничего не произошло. И я не знал, что хуже: верить, что он уверен в нашей безопасности… или допустить, что он просто понял — шансов у нас больше нет.

Глава 18

Вспышка ушла, и мир вернулся, но уже каким-то другим. Кабан моргнул, повёл плечами, словно стряхивая невидимый груз, и шумно выдохнул. Змей, всё это время застывший с глазами-щелями, наконец моргнул и опустил арбалет. Даже Мелкий, сидевший за рулём с выцветшими глазами, вернул в них жизнь и осторожно отпустил руль, разминая онемевшие пальцы.

Воздух становился легче, но всё ещё тянул, будто внутри остались невидимые нити, связывающие нас с тем, что произошло.

Максим Романович оглядел всех, коротко кивнул и сказал:

— Ну всё, теперь здесь точно безопасно. Возвращаемся и вызываем группу сборщиков.

Он указал подбородком в сторону леса:

— Кабан останется. Проследит, чтобы никто не решил прибрать нашу добычу. Хоть это и наши земли, но такие всплески эхоэнергии чуешь за десятки вёрст. Соседи любят «проверить», что случилось.

Пауза. Его взгляд скользнул куда-то в пустоту, и уже без всякой связи с предыдущим он произнёс:

— Это был твой последний раз.

Я хотел спросить — что он имеет в виду, но не успел.

Всё, что удерживало меня до этого момента, вдруг потеряло смысл. Гул погони, натянутые до предела нервы, тонкая работа с Эхо Максима, выкачала меня до суха. Трудно и сложно, еще для меня.

Стоило увидеть, как Кабан, Змей и Мелкий перестали напрягаться, — и я понял: опасность ушла. И вместе с ней ушло всё, что ещё связывало меня с этой минутой.

Мир погас, и я ушёл вместе с ним.

Мысли оборвались на полуслове.

…

Я открыл глаза, и в поле зрения тут же попал знакомый силуэт светильника на тумбочке. Тёплый, безмятежный, он будто издевался над тем, как я себя чувствовал.

Я дома.

Несколько секунд просто лежал, вглядываясь в знакомые очертания потолка, позволяя телу привыкнуть к тому, что оно снова в покое. Руки и ноги налились свинцом, спина ныла глухо и протяжно, в голове стоял туман. Даже дышать хотелось медленнее, будто лёгкие боялись расплескать остатки сил.

Повернув голову к окну, я отметил мягкий, но прямой солнечный свет. Тени от деревьев во дворе короткие, почти прижаты к стволам — солнце либо в зените, либо уже перевалило за него. До вечера далеко.

Потянувшись к тумбочке, я нащупал телефон. 14:07. Выезжали мы ранним утром, значит, всего прошло часов восемь. Из них около четырёх я провёл в отключке: дорога туда, бой, дорога обратно… арифметика сходится. И в этом даже что-то хорошее — раньше я выпадал на дольше. Значит, всё-таки держусь чуть лучше.

Но это не моя заслуга. Меня тащила погоня, адреналин и работа с Эхо Максима. Я переделал его струны, сделал из него маяк, за которым шёл монстр. Это выжгло меня до донышка. Если бы не постоянный риск, организм давно бы вырубил меня в самом разгаре. А что будет, если это повторится и адреналин не сработает? Если накроет прямо в бою, то меня там же и закончат. Даже дети… если у них будут в руках палки.

Я закрыл глаза, и тут же перед внутренним взором встал Максим, сидящий в