Ее имя ярость - Эмили Варга

– Какое наказание предусмотрено в Басрале за воровство? – спросила я срывающимся голосом.

Лицо Касильдо было красным, и это было заметно даже в темноте площади. Люди вокруг нас стали шептаться.

– Трудовые лагеря, – выплюнул Дарбаран, ликуя. Может быть, потому, что Дарбарану нравилось использовать свою власть, чтобы причинять страдания, или потому, что его долг Касильдо теперь был погашен, – но было очевидно, что он получал от этого удовольствие.

При упоминании изнурительных трудовых лагерей, которые Вахид организовал на севере страны, Касильдо побледнел.

– Ты обокрал меня, – четко произнесла я, делая шаг вперед и по-прежнему прикрывая лицо. – А в Басрале никому не позволено преступать закон. – Я облизнула губы, готовясь к представлению. – Но из этого закона есть одно исключение.

Стражники двинулись, чтобы арестовать его.

– Подождите! – крикнул он с отчаянием в голосе. – Какое исключение?

Мои губы растянулись в зверской ухмылке.

– Тебе позволено, – я произносила слова медленно, смакуя их, – выбрать кого-то из членов семьи, чтобы он занял твое место, если ты того пожелаешь.

Касильдо уставился на меня, разинув рот:

– Но у меня нет семьи.

– Но ведь это неправда, так ведь? – Мой голос был обманчиво мягким.

Я шагнула ближе. Касильдо нахмурился, когда, прищурившись, посмотрел на меня.

– У тебя есть дочь. Она может занять твое место. Закон признает ее кровь взамен твоей. – Мои слова были чуть громче шепота.

Касильдо отшатнулся и схватился за грудь. Мне хотелось смеяться от иронии судьбы: в этом городе детей каждый день отправляли в трудовые лагеря – сирот, тех, кто зарабатывал, будучи карманниками и мошенниками. Но отправить туда ребенка богатого торговца – это было неслыханно. Это шокировало. Когда я попала в тюрьму, никто и слова не сказал. Кроме моего отца.

Я позволю Касильдо сделать со своей дочерью то, что он сделал со мной.

– Таков закон, – повторила я. – Ты можешь отправить отбывать наказание кого-нибудь другого. Это твой выбор: либо ты, либо твой ребенок.

Я видела, как напряженно он думает, прищурив глаза. То, что он сразу не отмел эту идею, наполняло меня торжеством. Словно в подтверждение моих слов, появилась Нур с его дочерью, которую подняли с постели на севере города, – маленькой девочкой с милым личиком и темными волосами, прижимавшей к груди маленькую куклу. Лучшей мученицы и представить было нельзя. Женщина, которая забирала ее из школы, тоже была здесь; когда она, рыдая, бросилась к девочке, солдаты Дарбарана удержали ее. Касильдо выглядел так, будто его вот-вот вырвет. Он переводил взгляд с маленькой девочки на меня.

– Ладно, – выплюнул он, не глядя на свою дочь. – Заберите ее вместо меня.

Я тихо выдохнула. Вокруг меня послышался ропот. Он сделал это. Он действительно выбрал себя. В итоге он решил не спасать даже собственную дочь.

Женщина с изумрудной дупаттой закричала.

– Баба? – Голос его дочери был умоляющим и мягким.

Нур бросила на меня взгляд, но я не смотрела на нее. Я крепко сжала кулаки и пожелала, чтобы сталь в моем сердце сохранилась для осуществления следующей части. Если я буду слишком пристально смотреть на эту маленькую девочку, если вспомню свою собственную травму, вызванную арестом, когда я чувствовала себя такой одинокой, что могла бы разорваться надвое, тогда я не смогу сделать то, что нужно.

Эта девочка только что увидела, как тот, кого она любила, предал ее и бросил из-за собственной жадности. Этот урок ей лучше усвоить сейчас.

– Трус всегда остается трусом, – пробормотала я, в основном для себя, но Касильдо услышал меня.

Он поднял взгляд и прищурился. Я улыбнулась ему, показав зубы.

– Что ты только что сказала?

– Ты готов отправить собственную дочь в трудовой лагерь за преступление, которое совершил сам? Приговорить ребенка к тюремному заключению? – На этот раз мой голос разнесся над толпой, вокруг нас начали собираться люди.

– А было бы лучше, лишись ребенок отца? – прошипел он. – Я смогу вытащить ее, как только поговорю с императором.

– У тебя что, совсем нет чести? – крикнул кто-то.

Касильдо огляделся вокруг, его глаза расширились. Казалось, он только сейчас заметил толпу, которая собралась вокруг него. Разъяренная, настроенная на протест толпа начала напирать на нас. Площадь наполнилась свистом и криками. Толпа обратилась против Касильдо.

– Подождите! – слабым голосом крикнул он разъяренной толпе. – Подождите, я не имел в виду…

– Я думала, ты столп этого города. А, сахиб? А теперь выясняется, что ты воруешь и предлагаешь ребенку понести твое наказание?! – Я выкрикивала эти слова на всю площадь, подстрекая толпу, доводя ее до исступления.

– Ты сказала… сказала… – бормотал он, прижимая руку к сердцу, и выглядел не как сильный мужчина, а как испуганный маленький мальчик.

Я наклонилась и встала перед ним на колени, не обращая внимания на крики толпы. Нур и стражники теперь сдерживали их, и только Касильдо мог слышать мои слова.

– Тебе нравится так поступать с людьми, не так ли?

Он посмотрел на меня дикими глазами, но мой вопрос просочился сквозь его страх.

– Что?

– Ты услышал. Я только что сделала то же, что и ты. Я отняла у тебя все: твою репутацию, твою семью. Это то, что ты сделал с моим отцом, верно? Ты воспользовался его доверием, его любовью к своему ребенку – и уничтожил его.

Касильдо посмотрел мне прямо в глаза:

– С твоим отцом? Санайя, я не знаю твоего отца.

– Ты слишком умен, чтобы быть таким глупцом, Касильдо. Мой отец доверял тебе. И вместо того, чтобы помочь ему, ты оговорил его перед императором, и его убили.

В его глазах зажглось понимание.

– Дания? – прошептал он едва слышно. Его лицо побелело, когда он окинул меня взглядом. Он покачал головой. – Ты не можешь быть ею. Ты совсем не похожа на Данию.

Я улыбнулась ему, но ничего не сказала. На его лице отразился ужас.

– Я отняла у тебя все, так же как и ты отнял все у меня.

Я встала и окинула взглядом разъяренную толпу, а затем снова повернулась к нему.

– Кстати, закон не предусматривает исключений. Тебе придется самому отбывать наказание в трудовом лагере. Но теперь, по крайней мере, все знают, что ты за человек… Арестуют Касильдо, а не эту девочку, – обратилась я к толпе.

Толпа зааплодировала, а Касильдо рухнул на землю, уткнувшись лицом в ладони. Нур жестом приказала стражникам увести его. Я легонько взяла Дарбарана за руку, и он одарил меня масленой улыбкой. От одного его присутствия у меня по коже побежали мурашки.

– Отошлите его сегодня же. Чем быстрее вы это сделаете, тем богаче станете.

Глаза Дарбарана загорелись, и он кивнул. Я наблюдала, как