Геном хищника. Книга шестая - Евгений Александрович Гарцевич

Разговор затянулся. Когда у меня вопросы закончились, к допросу приступила Оса. Как бы мы ни хорохорились, что оба любим приключения, но соваться в опасную зону совсем вслепую никто не собирался. Другой вопрос, что Мак толком и не знал, с чем можно столкнуться внутри. Развалины «Древних», а по описанию это был целый город. И располагался он на границе с землями, куда, так сказать, не ступала нога ни цивилизованного человека, ни кого-то из племени. Точнее, там и был проход в те земли.

На попытку объяснить, что такое аномалии, как они выглядят и чем грозят, Мак потратил ещё два часа. Но как ни старался подбирать слова, чуть ли не выскрёбывать их из своего небольшого словарного запаса, понять его было сложно. Бум, шмяк, большой бум-бум и дальше он скатывался в непереводимую игру слов, похожую на тот самый вызов духов, что я слышал, пока был без сознания.

В общем, мы мало что поняли, но готовы были ко всему.

А когда рассвело, принялись собирать лагерь. Здесь я уже оторвался по поводу трофеев, но всё сугубо прикладное для обустройства полевого лагеря. Фонарь, похожий на кемпинговый, который работал на геномах. Какая-то хитрая конструкция, которая, практически не нагреваясь, очень медленно перерабатывала огненные геномы. Причём при помощи специальной перегородки в механизме его можно было включать и выключать, без потери сырья. Навес из очень лёгкой, но прочной ткани, который можно было использовать в роли палатки. Объёмный рюкзак из такого же материала.

Плюс по мелочи: наличные деньги (почти двадцать тысяч), несколько довольно подробных карт Ганзы, ключи от машины (на тот случай, если мы найдём, где они припарковались) и документы. Как айди с регистрацией, так и какие-то охотничьи билеты и лицензии. И ещё я забрал бестиарий. Наверное, это самое ценное было среди всех трофеев. И с точки зрения информации, и на продажу после изучения.

Мы выступили вместе с Птичьими. Мак шёл впереди, а за нами тянулась вереница воинов-носильщиков. Выносили как тела своих, так и всё, что осталось от чужаков.

— Куда их теперь?

Спросил я у Мака, проверяющего, что его помощники собрали вообще всё, до последнего кусочка мусора и засыпали кострище. Землю всю перекопали, чтобы скрыть следы крови, и даже листья каким-то образом подчистили. Один раз пройдёт дождик, и уже никакая криминалистическая лаборатория никаких следов здесь не найдёт. Не то что битвы, даже лагеря.

— Наши отправятся к предкам, чужие сгниют в ущелье, — ответил Птичий. — Когда злые люди не вернутся, кто-то придёт их искать. Мы не оставим для них следов. И сами уйдём, будто нас здесь никогда не было.

Мак рассказал, что в прошлый раз было так же. Первый отряд они заманили к «духам» и, прежде чем этот отряд начали искать, увели племя на новое место. Спорить на тему, что вечно бегать не получится, я не стал. Как говорится, критикуешь — предлагай, а предложить мне всё равно было нечего. Остаться с племенем и в засаде ждать второй отряд? А потом третий? Четвёртый? И надеяться, что «Волкам» либо надоест, либо они закончатся? Птичьи или их «дорога» выбрала другой метод — сделать вид, что их не нашли, что их не существует и сменить место жительства. Им это проще, они и так на месте не сидят.

Я подвис на этих размышлениях почти на всю дорогу. Загрузился и единственное, на что реагировал — это удивлялся, как уже Птичьи подчистили тропу. Все следы и разбросанные вещи, по которым я легко шёл за убежавшим племенем, уже исчезли. А нашу процессию замыкали сразу четыре человека, маскируя уже наши следы. Ну и на мелкого отвлекался просто потому, что нёс его на руках, а он вертелся из стороны в сторону. Чуял дичь и всячески пофыркивал, призывая меня поохотиться. И в его понимании бежать за ними должен был я, потому что он после ранения. Хотя выглядел он при этом совершенно здоровым. Подозреваю, что сорви я повязку, там уже даже шрама не останется.

— Так какой план? — спросила Анна, выводя меня из задумчивости.

— Собрать геномы, создать нулевой, — пожал я плечами. — Вылечить нас обоих.

— Это понятно, — кивнула Оса. — Я про вообще? Ты собираешься мстить? UNPA? Разведывательный департамент? Кристина? Драго? Кто ещё?

Вопрос на мгновение поставил меня в тупик. Хотя — это, наверное, был самый частый вопрос, который я себе задавал. Ответ, правда, откладывал. Как минимум до момента, когда зафиксирую геном и не нужно будет уже бежать наперегонки с кризисом. Но неожиданно понял, глядя в перья на спине Макадебинеси, что ответ я уже знаю.

— Я не хочу мстить.

Ответил я, остановившись и потрепав шакрасика по загривку. Оса тоже остановилась, разглядывая меня с недоверием, но молча дожидаясь продолжения.

— Но? — всё-таки спросила она, когда пауза затянулась.

— Но я не хочу убегать. И не хочу ждать, что за мной кто-то придёт, решив, что ему нужен я, мой геном, мой шакрасик или мои близкие… — я помолчал немного, но потом добавил: — Поэтому я приду сам.

— Интересная у тебя интерпретация фразы: кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет, — усмехнулась Анна. — Но мне нравится. Я с тобой.

* * *

Стоянку Птичьих уже тоже привели в порядок. Даже ощущения, что все сидят на чемоданах, не было. Мак сказал, сегодня прощание, а переезд начнётся завтра.

В центре поселения подготовили большой костёр, вокруг которого лежали тела погибших. От костра проложили тропу из факелов, которые двумя линиями проходили через всё поселение и дальше в гору к «заповеднику», где обитали духи предков. Я всё-таки спросил у Мака, не пострадают ли предки, если племя уйдёт. И получил ответ, что предки всегда живут рядом и последуют за ними. На другом конце деревни расставили столы и тоже подготовили костёр, но сильно меньших размеров. Там уже всё напоминало праздник, на котором я уже присутствовал.

Я, наверное, никогда не привыкну к тому, как жители Аркадии реагируют на потерю близких. И, честно говоря, это последнее, к чему я бы хотел привыкнуть здесь.

Когда стемнело, над поселением разнёсся плач. Порядка двадцати женщин, выстроились в три ряда. Практически хор, который сначала причитал, а потом будто выдохнувшись, затянул бессловесную песню, похожую