Ненормальный практик 6 - Отшельник Извращённый

Рядом с ним стоял полковник Чернухин, отвечавший за наёмнический контингент, также на левом фланге. Моложе остальных, лет сорока. Он был из числа тех, кто родился в знатной семье, но пошёл в армию не для галочки, а всерьёз. Стоит сейчас, скрестив руки на груди, лёгкая усмешка на губах. Пожалуй, единственный, кто не был в столь хреновом настроении.

Также в палатке присутствовал майор Сергей Крылов — начальник разведки. Невысокий, худой, лет сорока. Сидит сбоку, делает пометки в записной книжке. Глаза постоянно бегают, замечают всё. Олег Железнов — главный военный контурщик армии. Семидесятилетний, высокий, сутулый. Длинные седые волосы, борода по грудь. Измождённый, уставший, так как провёл весь день, координируя работу тысячи контурщиков. Но аура мощная, стабильная. Неудивительно, ведь он — архимагистр. Сидит сейчас, закрыв глаза, восстанавливает силы, но слушает внимательно.

Разин поднимает взгляд, оглядывает собравшихся. И говорит. Спокойно, с хрипотцой:

— Господа. Первый день закончен. Подведём итоги.

Переводит взгляд на Крылова.

— Майор, обрисуйте общую картину.

Тот встаёт, подходит к карте, указкой показывает на позиции.

— Британцы начали атаку в девять утра, как и ожидалось. Три волны в течение дня, последняя закончилась на закате. Использовали силы, примерно в двадцать пять тысяч человек из пятидесяти. Основная армия осталась в резерве, за второй линией холмов. — и показывает на синие фишки позади британского фронта. — Генерал Аннабель использовала классическую тактику прощупывания обороны. Искала слабые места, оценивала нашу силу.

— Нашли? — спрашивает Разин, хотя и сам наблюдал с возвышенности на противостояние, но всегда стоит уточнить мелкие детали, которые мог упустить даже генерал.

Крылов качает головой.

— Прорывов не было. Несколько попыток в центре и на левом фланге, но резервы оперативно затыкали бреши. С их точки зрения, оборона крепкая. Но теперь они знают нашу диспозицию, расположение артиллерии, примерную численность.

— Потери?

— По нашим оценкам, британцы потеряли от шести до семи тысяч. Убитыми и тяжело ранеными. Ещё тысячи полторы-две лёгких ранений, но те вернутся в строй через день-два. — Крылов делает паузу. — Наши потери — четыре тысячи из тридцати. Осталось двадцать шесть боеспособных.

Тишина. Цифры неприятные. Все понимают, что это значит.

Разин кивает.

— Контроль флангов и тыла?

— Мы заняли три ключевых возвышенности. — разведчик указывает на пометки. — «Холм Воронов» справа, «Холм Орлиный» слева, «Высоту Дозорную» в тылу. На каждом по взводу, смена каждые четыре часа. Сигнальные костры и контуры готовы. Если заметят обходное движение противника, подадут сигнал немедленно.

— Британцы поставили свой контроль?

— Всё так, господин генерал. Британцы не ошибаются в таких делах. При том, они не пытались обойти нас сегодня, атаковали только в лоб. Но завтра могут попробовать и флангующий манёвр.

Разин задумчиво смотрит на карту. Что-то его настораживало. Что-то, что он не мог пока понять.

— Территория большая, — произнёс он задумчиво. — Контролировать абсолютно все подходы невозможно. Если они пошлют крупный отряд большой дугой, в обход наших наблюдателей… — и смотрит на присутствующих.

— Подобное возможно, господин генерал, — соглашается Крылов. — Но маловероятно. Для манёвра потребуется слишком много времени, а также координация. Плюс местность труднопроходимая — леса, овраги. Крупные силы не останутся незамеченными.

Разин кивает.

И всё же…

И всё же его интуиция никак не успокаивается.

— Удвоить патрули на флангах и в тылу, — произносит он наконец. — С завтрашнего утра. Каждые два часа доклад. Любое движение противника, даже небольшие группы — сообщать немедленно.

— Как прикажете, господин генерал.

Разин переводит взгляд на полковников.

— Доклады по секторам. Суворин, правый фланг.

Хитроглазый с бородкой выпрямляется, подходит к карте, указывает на свой участок.

— Правый фланг держался крепко, господин генерал. Отбили три волны, потери умеренные. Примерно семь сотен. Британцы пытались прорвать в двух точках. — и показывает на отметки. — Здесь и здесь. Оба раза резерв оперативно закрывал бреши. Артиллерия работала отлично, скосили много противника на подходе.

— Отличившиеся?

Суворин кивает.

— Капитан Сергей Ласкин, командир третьей роты. Лично убил двух британских магистров в ближнем бою. Первого зарубил, когда тот прорывался к нашим позициям. Второго заколол. Вдохновил весь батальон своим примером. Предлагаю к награждению орденом Доблести третьей степени.

Разин кивает.

— Одобрено. Передайте капитану мою благодарность. Присаживайтесь.

Суворин возвращается на место. Разин смотрит на Гусева.

— Центр.

Усатый здоровяк, стоявший у стола, указывает на центральный участок толстым, крепким пальцем.

— Центр принял самый тяжёлый удар, господин генерал. Британцы решили давить в лоб, массой. Мы потеряли около двух тысяч человек. Самые большие потери из всех секторов.

Разин хмурится.

— Прорывы были?

— Один, во второй волне. Британцы проломили участок на стыке второго и третьего батальонов. Прорвались метров на пятьдесят в глубину. Лейтенант Павел Орлов со взводом бросился затыкать брешь, пока резерв подходил. Держались десять минут. Все тридцать один человек погибли, но задержали противника. Резерв подошёл, отбросил британцев обратно.

Тишина в палатке. Тридцать один человек против сотни. Десять минут ада. Все погибли, но выполнили задачу.

— Лейтенант Орлов, — повторяет Разин тихо. — Записать. Посмертное награждение орденом Доблести второй степени. Всем тридцати бойцам — орден Доблести третьей степени, посмертно. Семьям — пенсии и компенсации.

— Слушаюсь, господин генерал.

— Ещё отличившиеся?

Гусев кивает.

— Магистр Виталий Слободин. — и кивает в сторону Железнова, который открывает глаза и слушает. — Контурщик, магистр второй ступени. Создал мощный групповой щит над третьим полком, когда британская артиллерия начала методичный обстрел. Держал десять минут подряд под непрерывными ударами. Спас минимум две сотни жизней. После падения контура потерял сознание от истощения, сейчас в лазарете, но выживет.

Железнов медленно кивает.

— Виталий — хороший боец. Жаль, что выбыл. Он бы пригодился завтра.

— Сколько боеспособных контурщиков у нас осталось? — спрашивает Разин.

— Из пятидесяти двух магистров и мастеров, которые были утром, осталось сорок три, — отвечает старик Железнов глухо. — Двое убито, семеро тяжело ранены и истощены до предела. Плюс потери среди подмастерьев и адептов.

Разин угрюмо кивает.

Железнов добавляет уже и про остальных практиков.

— Также погиб магистр первой ступени — Алексей Снегирёв. Магистр Ирина Ледова. Тяжело ранен магистр Дмитрий Каменев. Потерял правую руку.

— Ясно, — сухо отвечает Разин, — Какие потери среди высших практиков у британцев?

— По собранным данным, убито четыре магистра, тридцать мастеров, неизвестное количество ранено, — зачитывает информацию уже Крылов. — Обмен вполне себе неплохой, но недостаточный. Завтра, в основную фазу разница в количестве высших практиков может стать решающей.

Разин кивает, переводит взгляд на Мещерякова, командовавшего регулярными войсками на левом фланге.

— Левый фланг, доклад.

Мещеряков подходит к столу, указывает на левый участок карты.

— Левый фланг регулярных сил держался стабильно, господин генерал. Потери около одной тысячи двухсот человек. Британцы пытались прорвать