Русская Америка. Голливуд - Михаил Дорохов

Штраус наконец открыл портфель и достал несколько листов, — Её собираются передать кинокомпаниям. Братьям Уорнер и какой-то студии «Будущее». Похоже, Крайер сделал ставку на их успех. Создаёт им хорошие условия. Они что-то сняли для него. В поддержку к выборам. И собираются продолжать снимать дальше… Гарри Чендлер, дружок мэра, тоже там каким-то боком. Я слышал про него краем уха…

Ардиццоне медленно откинулся на спинку кресла, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах вспыхнула холодная искра раздражения.

Гангстер тихо произнёс:

— Снова Крайер и этот его приятель Чендлер… Мэр и владелец газеты вообразили себя королями города. Решили поиграть в блюстителей порядка и прогресса, — он помолчал, выдерживая паузу, — Они поверили, что новый шеф полиции обеспечит им «светлое будущее». Забавно. Похоже, они даже не подозревают, какими делами их новый «защитник» промышлял раньше в другом штате, и чем обязан мне…

Штраус молча кивнул, ожидая вердикта Джо.

— Не переживай о земле, Лео, — голос Ардиццоне стал тише, — В крайнем случае я лично поговорю с этими… киноделами. Уорнерами и этой конторой «Будущее». Уверяю тебя, они сами откажутся от подарка мэра. Или с радостью передадут его нам. Так или иначе, эта земля никуда от нас не уйдёт.

Тон, которым были произнесены эти слова, не оставлял сомнений: гангстер уверен в своих возможностях и обещаниях. Штраус кивнул, изобразив радостную покорность. Собрав бумаги, Лео быстро покинул люкс мафиози.

Ардиццоне остался один. Он поднял стакан с граппой, наблюдая, как свет играет в золотистой жидкости. Джузеппе думал. Киношники. Мэр. Газетный магнат. Они думали, что могут диктовать правила. Что их связи в полиции что-то значат. Джо мягко усмехнулся. Мир, конечно, менялся, но не настолько, чтобы ломать привычные схемы жизни Лос-Анджелеса.

Дверь открылась снова. На этот раз вошёл личный помощник Сальваторе:

— Джо, там ждёт один джентльмен с Восточного побережья. Фред Биглоу из Тампы. Это с его кузеном Томом мы обсуждали поставки рома из Флориды.

«Железный человек» усмехнулся:

— Том, это тот, который затем пропал и мы его не нашли?

— Да.

— Я говорил с Биглоу на прошлой неделе по телефону…

Ардиццоне медленно поставил стакан на стол:

— Пригласи его, Сальваторе. Будем вежливы с этим Фредом. Пока что…

Помощник кивнул и вышел. Через пару минут дверь распахнулась вновь, и в комнате показался Фред Биглоу. Его взгляд, тяжёлый и оценивающий, скользнул по роскоши люкса и остановился на «Железном Человеке».

— Мистер Ардиццоне, — произнёс Биглоу ровным голосом, в котором не было ни угрозы, ни подобострастия.

— Мистер Биглоу, — Ардиццоне гостеприимно указал на кресло напротив, — Личное знакомство — это неожиданно. Прошу, присаживайтесь.

Фред медленно прошёл через комнату и занял предложенное место. Он не стал пить, не стал церемониться:

— Я здесь по делу, которое вы вели с моим кузеном, Томом, — начал он, опуская все формальности, — Думаю, вы понимаете, о чём я?

Ардиццоне внимательно посмотрел на него, лицо короля преступного мира Города Ангелов оставалось невозмутимой маской. Он дал паузе «настояться», сохраняя контроль над ритмом разговора. Джузеппе вёл за свою жизнь массу переговоров. И многие из них были совсем не добрыми. Опыт у гангстера имелся обширный…

— Понимаю, — наконец произнёс он, — Как и то, что с вашим кузеном Томом была достигнута договорённость на поставки. А затем он не явился. И поставки мы смогли наладить только спустя две недели. Это — неприятная задержка. Как минимум…

Биглоу слегка наклонился вперёд, его сцепленные пальцы лежали на коленях неподвижно:

— Но мы решили этот вопрос полюбовно, ведь так? И вы остались не внакладе. Мне кажется, нам есть что обсудить. Я здесь, чтобы предложить более выгодную сделку и укрепить связь между Лос-Анджелесом и Тампой.

Ардиццоне внимательно посмотрел на Фреда:

— Говорите…

[1] Закон Картрайта — появился в 1907 году и фактически стал основой для всех последующих антимонопольных законов Калифорнии. Там уже упоминались сговоры и создание трестов в целях полного контроля отрасли

[2] Статьи 319–327 УК Калифорнии до появления «Калифорнийского Закона о недобросовестной конкуренции» 1933 года были самыми опасными для бизнесменов, которых уличают в нарушении монополии, потому как по ним было сложно получить срок за уголовку, но гражданские иски на огромные суммы открывались только в путь. В будущем эти статьи станут основой знаменитого параграфа 17200 — страшного сна любого американского антимонопольщика — нарушителя.

[3] Кинетофон — технология, которую Эдисон попытался запустить в 90ые года XIX в. Усовершенствовал её к 1913 году, но она была настолько несовершенна, что рассинхрон вызывал у публики насмешки и нежелание идти на новые сеансы. К 1915 году Томас оставил попытки запустить «Кинетофон» в широкие массы.

[4] Томас Эдисон в 1888 году попытался подать общий патент на идею. В нём говорилось, что он подаёт заявку на устройство «которое будет делать для глаза то же, что фонограф делает для уха». В принципе, такой патент выдавался по законам того времени на год (на завершение исследований). Но из-за общей формулировки его отклонили.

Глава 14

Премьера

25 января 1925 года. Лос-Анджелес.

Кинотеатр «Уорнерс» сиял в вечерних сумерках Лос-Анджелеса как огромный светящийся дворец. Его ярко-алая неоновая вывеска отражалась в лакированных капотах десятков автомобилей, выстроившихся в очередь к парадному входу и занявших все окрестные переулки.

Это было непривычное зрелище — обычно такой наплыв машин случался лишь на премьерах самых громких голливудских блокбастеров с участием Чарли Чаплина или Дугласа Фэрбенкса. Но сегодня вечером звездой был не актёр и не режиссёр. Звездой была технология.

Я остановился на мгновение в тени напротив кинотеатра и понаблюдал за потоком людей. Небольшое волнение зарождалось внутри меня. Нет, сомнений в успехе не было, ведь и через два года в «моей реальности» звук был встречен на ура. Однако сегодняшний вечер был поважнее любого заседания комиссии или переговоров с инвесторами.

Сегодня суд публики. Последняя и самая главная инстанция. Почему так? Ответ прост: сколько блокбастеров, на которые возлагали большие надежды — провалились из-за того, что их не приняли зрители? В Голливуде со временем появится целая когорта режиссёров, которые снимали красивые фильмы с хорошим сюжетом, но каждая их кинокартина еле окупалась.

Для этого феномена даже придумали несколько ёмких названий: «кассовое проклятие» — для фильмов, или, например, «кассовый яд» — для тех актёров и режиссёров, с появлением которых, как по волшебству обваливаются сборы, даже если они сами признаются критиками и являются любимцами публики.

Сейчас для меня было важным как можно ярче «засветить» звук среди потенциальных зрителей. И обязательно нужны деньги, так как повторять судьбу Терри Гиллиама мне