Русская Америка. Голливуд - Михаил Дорохов

— Мистер Уорнер, это прекрасная новость! — вежливо ответил я, — Я искренне рад за вас с братьями.

— Да-а-а, мы это заслужили, — задумался Сэм, и его улыбка стала мечтательной.

Внезапно он встрепенулся и добавил:

— И говоря о «мы»… У меня сегодня утром состоялся неформальный разговор с мэром. Я звонил вам на студию, но мне сказали, что вы не на месте. Джордж Крайер сказал, что бумаги он, конечно, подпишет, но у него есть одно небольшое приватное пожелание.

Я насторожился. В бизнесе, особенно в голливудском, «пожелания» людей у власти всегда имели ценник.

— Какое же? — спросил я как можно более нейтрально.

— Он хочет, чтобы вы выступили поручителем в этой сделке. Номинально, конечно. Но его друг, Гарри Чендлер, владелец «Лос-Анджелес Таймс»… так вот, Чендлеру очень понравился наш ролик. Он готов финансировать производство звуковой рекламы для крупных компаний через студию «Будущее». Но для этого ему нужны гарантии. И часть павильонов на новой студии мэр хотел бы зарезервировать для вашей кинокомпании. Чтобы в конкретное время снимались ролики по заказу Чендлера. И всё было в одном месте, под одной крышей. Удобно и эффективно. Крайер сказал, что по условиям Чендлер поговорит с вами лично и для этого с вами свяжется его человек. Как вам такое предложение?

Внутри у меня всё замерло. С одной стороны — это то, о чём я мог только мечтать несколько месяцев назад. Финансовая поддержка от одного из самых влиятельных в будущем медиа-магнатов Западного побережья! Стабильные заказы, признание, собственная дополнительная площадка на студии Уорнеров, которая позволит расширить моё производство.

— Это… более чем щедро, мистер Уорнер, — ответил я, скрывая смешанные чувства, — Я, конечно, рад такому предложению. И готов обсудить детали с мистером Чендлером.

— Вот и славно! — Сэм улыбнулся и добавил, — Я всегда твердил братьям, что мы изменим этот город! Тогда жду от вас звонка. Нужно ещё раз сделать пробный прогон ролика в кинозалах перед премьерой. Созвонимся завтра, чтобы обсудить график.

Мы пожали руки, и он пошёл к своему «Паккарду», оставив меня наедине с вихрем противоречивых мыслей.

Я сел на заднее сидение «Кадиллака». Поймал взгляд Фёдора в зеркало заднего вида и коротко скомандовал:

— В студию…

Машина тронулась с места, но мысли мои в этот момент были далеко, и я не стал разглядывать по пути улицы Лос-Анджелеса, как делал это ранее.

«Пожелание» мэра. «Выгодное предложение» Чендлера. Всё это было упаковано в красивую обёртку, но суть проглядывалась вполне отчётливо. С похожим я сталкивался пару раз и в прошлой жизни. Среди людей, подобных владельцу местной «Таймс» бывают и те, кто смотрит на других исключительно как на ресурс.

Хотели бы мэр со своим другом поставить меня, мои технологии и мою студию «Будущее» под свой контроль? Думаю, да. Ведь это возможная перспектива. Конечно, у них другие методы, нежели у мафии. Такие люди не работают напрямую. Они действуют через контракты, через поручительства, через аренду павильонов на их земле…

Сначала — рекламные ролики. Потом — какие-то оговорённые темы. Потом — «рекомендации» по кадровому составу. И вот уже «Будущее» превращается из независимой студии в удобный, высокотехнологичный цех по производству звуковой рекламы для газетного магната и его друзей. И никакого права голоса…

Фёдор резко свернул на бульвар Сансет, и лучи солнца ударили мне прямо в глаза. Я прищурился и отодвинулся от окна.

Нет. Этого допустить было нельзя. Вставать под чей-то слишком плотный патронат я не собирался.

Чем быстрее «Будущее» начнёт снимать полнометражные фильмы без чужого финансового участия, тем лучше. Мой успех должен быть по большей части только моим. Не обязательно это будет личный триумф Ивана Бережного. Я не настолько тщеславен. Но это должны быть победы киностудии «Будущее»! Мне больше интересно влиять на этот поистине исторический процесс.

Как можно скорее делать всё своими силами! Собственными деньгами. Пусть Чендлер финансирует рекламу — это даст на первых порах студии стабильный доход, новое дыхание. Но всю прибыль нужно вкладывать в собственное производство и павильоны. В тот самый музыкальный фильм, идея о котором уже вызревала в моей голове. Нужно спешить. Уорнеры для меня — союзники сейчас. Но никто не знает — кем станут потом… То же самое можно сказать и про всех остальных…

* * *

Тем же вечером.

Люкс в самом фешенебельном отеле Лос-Анджелеса был похож скорее на тронный зал, чем на гостиничный номер. Широкие окна от пола до потолка открывали панораму бурлящего города, но Джузеппе Ардиццоне редко наблюдал этот вид. Зачем? Мафиози прекрасно знал, что сколько ни вглядывайся сверху вниз — понять: чем на самом деле живёт город — невозможно.

Для этого нужно уметь смотреть «снизу — вверх»…

Ардиццоне вышел с улиц. Самых грязных, мерзко пахнущих, полных самыми отъявленными ублюдками. И он знал — как живёт Лос-Анджелес по-настоящему.

В свои сорок с лишним лет он прекрасно знал, как работают все механизмы в Городе Ангелов. А на улицах его прозвали «Джо Железный Человек».

В дверь заглянул один из подручных Джузеппе:

— Мистер Ардиццоне! Пришёл Лео Штраус.

— Впусти…

Властный взмах руки с дорогой сигарой вызвал колебание дыма, в котором утопал стол гангстера. На красной лаковой поверхности перед ним стоял стакан с граппой. Нетронутый.

В комнату вошёл Лео Штраус, деловой партнер Ардиццоне в нескольких сомнительных предприятиях. Его лицо было серьёзным, движения сдержанными, но в глазах читалось волнение и даже раздражение.

— Джо, — кивнул он, занимая предложенное кресло, — У нас проблема. Серьёзная.

Ардиццоне медленно перевёл на него взгляд, выпуская струйку дыма.

— В этом городе всегда у кого-то проблема, Лео. В чём ТВОЯ?

— НАША, Джузеппе! Земля. Тот участок под новое заведение. Тот, что мы с тобой обсуждали, — Штраус положил портфель на колени, но не открывал его, — Город выводит его из перечня земель, предназначенных для торгов. Готовится распоряжение мэра.

Ардиццоне оставался неподвижным, лишь его пальцы слегка постучали по ручке кресла.

Затем он произнёс:

— И? Люди в управлении городским хозяйством знают о наших договорённостях. Они получают хорошие деньги за то, чтобы такие сюрпризы не случались.

— Они не могли ничего сделать, — голос Штрауса сбился и стал нервным, — Распоряжение пришло сверху, лично от мэра Крайера. Мои люди сказали, что их руки связаны. Все наши вложения, все планы на совместное предприятие… под угрозой. Джордж Крайер одним росчерком пера перечеркнул месяцы работы.

Теперь Ардиццоне наклонился вперёд, его тёмные глаза пристально изучали Штрауса:

— У политиков не бывает просто желаний, Лео. У них бывают интересы. Зачем ему эта земля?

— Я навёл справки, —