Долина Зерпентштайн - Саша Левашов

– Не понимаю, я ведь с ней договорился. Наверняка она и Ниссу схватит в плен ради лишнего довода, – пробормотал Ганс, растерянно оглядывая хозяйские покои.

– Или сожрёт сразу! – Бернар схватил его за грудки. – Очнись! Хватит ей верить! Помоги мне! Плевать, что ты думаешь – помоги мне ради меня! Умоляю!

Ох, этот его взгляд! Эти голубые глаза, от которых никуда не деться. Конечно, ничем хорошим поиск филактерия не мог закончиться. Но как Ганс мог отказать?

Нисса осталась совсем одна, наедине со своим кошмаром – если, конечно, не считать Зубила, но с ним разве поговоришь? Тишина долины давила со всех сторон. Сердце бешено колотилось, страх тихой сапой перерастал в безумие. Гноме казалось, что раз она слышит только скрип снега под ногами, да лязг Зубила, да бряцанье склянок в сумке, значит, они двигаются предательски громко, а те, кто жаждет её схватить, – пугающе тихо. Наконец алхимица и вправду начала улавливать за спиной шорохи и видеть краем глаза шевеления в тенях. Но каждый раз, когда перепуганная бедняжка, затаив дыхание, оборачивалась туда, где замечала угрозу, там никого не было.

Добравшись до оврага, скрытого от посторонних глаз с трёх сторон, Нисса приступила к опусу, который должен был отвадить от неё призрачных псов. Она распалила спиртовую горелку и подожгла клок шерсти зильбергайста, который принёс Карл. Воняла эта шерсть так же, как и обычная. Гнома поморщилась.

Полученный пепел алхимица ссыпала в колбу с му́риевой кислотой, испускавшей на воздухе едкий пахучий пар. В ту же колбу пошли антимо́ний и рвотный камень, после чего Нисса начертила на снегу формаментум – эвольвенту окружности – и поместила шипящий пузырящийся раствор в центр. Разложив на полочке над дымящей колбой мелкую древесную стружку, впитывающую запах, гнома принялась медленно ходить вокруг, меняя направление через разное число шагов. Числа составляли строгую последовательность дэ Гизо. Нужно было, чтобы вся одежда равномерно пропиталась едким запахом.

Через пару котелков опус завершился. Гнома разложила опилки по карманам и тщательно осыпала ими свой шерстяной плащ и голову. По задумке магического произведения, первертивный аромат начисто отбивал обоняние именно у собак породы зильбергайст, и именно у призрачных собак. Думать о том, что произойдёт, если опус не сработает, было выше Ниссиных сил.

Хютер медленно скрывался за горными вершинами. Тени удлинялись, и за каждой из них теперь могла прятаться серебристо-чёрная псина. Нисса дрожала, то и дело нервно озиралась. Скоро Бернар найдёт браслет или Ганс проведёт суд. Так или иначе весь этот кошмар закончится. Живот без конца крутило спазмами из-за раны – так, что гнома шла сгорбившись. Маковое молочко уже теряло свой эффект, а от повторной дозы помутился бы разум – недопустимое состояние в такой ситуации. Стиснув зубы, гнома направилась к реке.

На берегу алхимица провела ещё один опус. Она достала из сумки два прута бузины, веточку можжевельника, масло календулы и золу, оставшуюся после нападения чёрных гадюк – если их насылал Хаймунд, значит, эта зола должна хранить память о нём. Затем гнома начертила на земле череп в клети – символ погребённых останков вступал в неизбежное противоречие с реальным положением дел, давая отличный формаментум. От клети по четырём сторонам света расходились линии, напоминавшие трёхзубые вилки. Встав в центр рисунка, Нисса подожгла веточку можжевельника – им принято окуривать дома, если приходится хоронить новорождённых; то был инфлюкс. Наконец, лекарица приготовила висцеру: замешала золу в масло календулы и этой смесью натёрла прутья бузины. Опус был готов.

Держа прутья в руках, Нисса медленно шла по течению реки. Когда она приближалась к костям Хаймунда, прутья начинали двигаться, указывая в направлении останков. В таких местах Зубило нырял в реку и вскоре действительно возвращался, сжимая в стальной пасти очередную косточку.

Так заварился котелок, затем другой и третий. Ноги Ниссы околели, нос побелел, но в её сумке набралось уже несколько рёбер да махонькая нижняя челюсть. Вдруг раздался душераздирающий вой, и вскоре к реке один за другим спустились одиннадцать призрачных псов. Если бы они шли по следу гномы, её опус с опилками и шерстью точно их остановил бы. Но Клотильда отправила своих псов обследовать берег реки – в надежде, что рано или поздно они наткнутся на маленькую слугу графа фон Аскенгласса, занимавшуюся, без сомнения, поиском Хаймунда.

Алхимица сжалась от страха. Она не могла вскочить и бежать – некуда. Не могла она и сражаться – чем? Пришла её смерть.

– Так-так-так, кто у нас здесь? – Из-за валуна, довольно улыбаясь, вышла Клотильда. Она говорила на вполне сносном орочьем. Нисса сразу вспомнила, как друзья переговаривались в замке, думая, что хозяйка их не понимает. Боги, как же они все были наивны!

– Совсем одна, так далеко от друзей, – продолжала Клотильда. – Неосмотрительно, радость моя!

В голосе ордфрау отчётливо слышались угроза и упоение властью над загнанной беспомощной жертвой.

– Я ищу останки Хаймунда… чтобы захоронить… чтобы хотя бы он упокоился… – пролепетала Нисса.

– Прелестно, прелестно! – улыбнулась Клотильда. – А я, так уж вышло, ищу пропитание. Как ты меня тогда назвала? Кошмарина?

Графиня рассмеялась высоким голосом, и эхо разнесло её смех по всей долине. Она подошла к гноме вплотную. Змеи на голове шипели и извивались в предвкушении долгожданной трапезы. Нисса почувствовала странный запах призрака: сырость, гниль и ещё что-то…

– Хютер защити! – взмолилась алхимица, выставляя свой левый кулак с символом бога-заступника. Затем она отвернулась в сторону заката, пытаясь посмотреть прямо на солнечный лик. Но, увы, Хютер скрылся за горным пиком – боги давно покинули это место…

И гнома смирилась, что останется навечно в этой долине, пополнит ряды серо-зелёных каменных статуй. В следующий миг Клотильда вошла в Ниссу.

Гнома почувствовала присутствие незнакомки – как будто в теле стало слишком тесно. Она не то чтобы смотрела на себя со стороны, нет. То, что она видела глазами, теперь было как будто нарисовано на большой стене, и она от этой стены отдалялась, проваливаясь в чёрное небытие. Теперь всё это происходило не с ней, а с Клотильдой, которая завладела её телом. «Так вот как она, оказывается, питается!» – пронеслась последняя мысль.

И вдруг на этой странной отдаляющейся стене розовый луч закатного Хютера скользнул по снегу, а после его заслонила большая тень.

– Хозяйка! – услышала гнома голос, доносившийся сразу со всех сторон. – Слава богам, я нашла вас! Там, в замке, смертный забрался в вашу комнату! Он шарится в сундуке!

– Ох уж этот мальчик! Прыткий какой,