Театр стекла и теней - Энн Корлетт

– Я почти хочу, чтобы все это закончилось, – продолжила Анна. – Если будет как в прошлый раз, то, едва утихнет ажиотаж, наступит пара недель блаженной тишины, и только потом все опять завертится.

– А что было в последнюю кульминацию? – спросила Джульетта.

– Честно? – ответила Анна. – Мало что помню. Большой вечерний спектакль, вся труппа на площадке. Пара сюжетных линий закончились, возникли новые, и Шоу покатилось дальше. – Она улыбнулась. – Прости, от меня немного проку, но у меня ужасная память. Толком не знаю даже, что я видела сама, а про что мне рассказали, – или, может, я просто придумала.

– А часто такое бывает? – спросила Джульетта. – Когда ты не знаешь, что реально, а что нет? Ты бы могла забыть что-то серьезное? – Она приближалась к опасной территории, но отчаянно нуждалась в утешении. – Что-то важное?

– Например? – спросила Анна. – Джульетта, о чем ты? Я за тебя волнуюсь.

– Например, целый кусок своей жизни, – сказала Джульетта. – Ты бы поверила, если бы тебе внушали, что все происходило не так, как ты помнишь?

– Не знаю, – сказала Анна. – Мне кажется, вряд ли. Хотя бы где-то в глубине души знаешь, что все не так, как тебе говорят. Нет, ну серьезно, что происходит?

– Ничего. – Джульетта выдавила улыбку, хотя почти плакала. – Я тоже иногда забываю всякое. Решила спросить, вдруг не я одна.

– Пойдем в паб, – мягко сказала Анна. – Я думаю, тебе в любом случае полегчает, если вокруг будут люди, а внутри – пиво.

Джульетта отвернулась:

– В другой раз.

– Ну, если передумаешь – знаешь, где нас найти, – сказала Анна, встала и вышла, оставив Джульетту с болью одиночества.

* * *

Джульетта подождала, пока Анна не ушла из дома, а потом спустилась в кухню сделать себе бутерброд, который не смогла съесть. Она мыла посуду, когда услышала, как открылась дверь, голоса и шаги по лестнице. Затем в кухню вошла Салли, а за ней небольшая толпа. Мейси, Ян, еще какие-то последователи, чьи лица Джульетта помнила смутно.

Мейси помахала Джульетте:

– Привет, пропащая душа.

За ними в дверь протиснулась Анна.

– Наш обычный стол заняли, – сказала она. – Полный беспредел. Мы решили прийти сюда. – И покосилась на Джульетту. – Так что тебе не нужно тащиться в «Корабельные новости». Мы притащили «Корабельные новости» к тебе.

Джульетта почувствовала, что у нее взмок загривок.

Не сближайся с людьми.

В коридоре что-то загрохотало, и появились Юджин и другой мужчина, оба со стульями.

– Отлично, – сказала Салли. – Если кто-то еще явится, им придется сидеть на полу.

– И где ты пряталась? – спросила Мейси Джульетту.

– Просто была занята. – Джульетта подвинулась, чтобы Анна достала бокалы из буфета.

– Джульетта нашла новую работу. – В дверях раздался голос Эсме, но Джульетта подняла глаза и едва ее узнала. Эсме выкрасила светлые волосы в рыжий, лишь на тон светлее, чем натуральная рыжина Джульетты.

Шок, который сотряс Джульетту, не был облечен никакой связной мыслью. Чисто инстинктивный, животный ужас.

– Новая работа? – спросила Мейси. – Интересно.

– Вот-вот, Джульетта, расскажи всем, – блеснула глазами Эсме.

– Она временная, – наобум ответила Джульетта, и собственный голос странным эхом отдавался в голове. – Я жду постоянной.

– У меня сложилось впечатление, что в ближайшее время это вряд ли произойдет. – Эсме подняла брови. – Ну, с твоих же слов.

Джульетта не ответила, Мейси глянула на нее и обратилась к Эсме:

– Красивые волосы. Что тебя сподвигло?

– Хотелось перемен, – беспечно ответила та. Она не отрывала глаз от Джульетты. – Ты давно была на Шоу? Ничего новенького не видела? Все не выпадало случая спросить.

– Давно. – Джульетта постаралась, чтобы голос звучал ровно.

– А ты видела что-нибудь новенькое? – Мейси как будто нарочно отвлекала Эсме. – У тебя же вроде был какой-то новый приватный показ? Не хочешь поделиться?

– Пусть это останется тайной, – ответила Эсме, изогнув в улыбке губы. И повернулась к юноше рядом с собой. – Кстати, о приватных показах. Не хочешь рассказать нам про Девушку в Серебряных Туфлях? Вроде бы она тебя недавно выбрала?

Джульетта, хоть и натянутая как струна, почувствовала легкое удовлетворение. Эсме так увлеченно пыталась ее уязвить, что сама села в лужу. Вот-вот кто-нибудь ее поправит: у Девушки в Серебряных Туфлях приватных показов нет.

– Правда? – Мейси посмотрела на юношу. – Ты первый из всех моих знакомых, кому это удалось. С ней же никогда не знаешь, будет ли показ.

– Я так понял, никогда не знаешь даже, будет ли она, – сказал Ян. – Она не так много выступает в пиковые часы, что странно, если учесть ее популярность. – Он посмотрел на молодого человека. – Ты, должно быть, весьма немногочисленное и привилегированное меньшинство.

– У меня, я думаю, просто локти поострее, – улыбнулся тот. – Пришлось прибегнуть почти что к насилию, чтобы подойти поближе. Это было в субботу вечером, и вокруг нее была толпа в четыре ряда.

– Могу себе представить, – уныло сказал Ян. – Я однажды пошел за ней, но бросил это дело как бесперспективное. В первые дни сюжетной линии всегда настоящий психоз.

– И не забудь про отсылки к Лунарии, – добавила Мейси. – Ниточка для старых фанатов. Надеюсь, после кульминации мы будем видеть ее чаще. Кажется, все к тому идет.

У Джульетты пронзительно звенело в ушах. Сквозь этот звон она различала саднящий голос, словно кто-то пытался привлечь ее внимание. Они все так непринужденно и привычно обсуждали ее роль, словно уже говорили об этом много раз прежде, но это какой-то бред. Она никогда не выступала в пиковые часы. К ней никогда не рвалась толпа в четыре ряда. У нее не было приватных показов.

Эсме в дверях что-то говорила, но Джульетта не могла сосредоточиться. Напоследок лукаво улыбнувшись, Эсме коснулась тонкой серебряной цепочки на шее и вышла из комнаты, далекая и недостижимая, словно увиденная с широкого конца телескопа. Спустя мгновение открылась и закрылась дверь, и стук ее отозвался эхом из пропасти, разверзшейся в груди Джульетты.

– Джульетта, ты здорова? – спросила Мейси. – У тебя жуткий вид. Что такое?

– Я… – Руки у нее дрожали так сильно, что пришлось упереться кулаками в бедра. – Простите, мне что-то нехорошо. – На нее навалилась тошнота, мир покачнулся. – Я пойду полежу.

Не дожидаясь ответа, она выскочила из кухни и кинулась к себе. Закрыв дверь, привалилась к ней и зажмурилась. Мысли ускользали, складывались в какую-то бессмыслицу.

Но это не бессмыслица. Безжалостная неумолимость была в голосе Оливии. Ты знаешь, что это значит.

Не знаю, отчаянно подумала Джульетта в ответ. Я ничего не знаю.

Ты все знаешь, пришел ответ. Ты