Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

Разобравшись со «свиньями» и состоянием вертолётов прикрытия, мы отправились на постановку задач. Войдя в класс, я заметил несколько человек, одетых в совсем новые песочные комбинезоны. Это оказался экипаж Як-44, который будет с нами работать.

Ребята оказались испытателями из конструкторского бюро Яковлева. Для них эта командировка весьма определяющая. По сути — боевое крещение для нового самолёта.

— Сначала думали дождаться окончания формирования корабельного истребительного полка и уже начать с ними работать. Но тут пришла директива «опробовать в условиях Сирии», — рассказывал начальник комплекса Як-44, который будет руководить работой штурманов наведения на борту.

— То есть, ваш борт только в морской версии существует? — спросил я.

— Ну, других не планировалось. Требования были создать именно палубный самолёт дальнего радиолокационного дозора, наведения и управления. Есть ещё варианты помехи ставить, — объяснил один из лётчиков.

Вот что, а мне начинает нравиться будущее нашей авиации. Такими темпами и Союзу не дадут развалиться.

В классе появился Мулин, войдя как обычно, уверенным шагом вразвалочку. Сев за центральный стол, он начал объяснять весь расклад.

— Мне поручено руководить вашей работой. Ответ будем держать лично перед генералом армии Чагаевым. По итогам работы боевой ударной группы «Конус» будут приниматься решения о целесообразности существования как нового вертолёта, так и нового самолёта. Вопросы на этом этапе? — спросил Антон Юрьевич своим шипящим голосом.

Мулин окинул колким взглядом всех, кто сидел на первом ряду. Кто-то опускал глаза, а кто-то старался отвернуться и не смотреть на полковника.

— Как будто змею слушаю, — за спиной прошептал один из лётчиков Як-44.

Антон Юрьевич аккуратно провёл рукой по лысине и продолжил.

— К делу. Вот ваши цели на первый вылет, — встал Мулин из-за стола и подошёл к карте.

Район работы был в провинции Идлиб. Проблем в этом нет, кроме одной — расстояние. От Тифора до Окрестностей Идлиба почти 160 км.

— Правительственные войска Хафеза Асада пока не могут полноценно начать контрнаступление в провинции Идлиб. Дороги из Турции не перекрыты, а с главного города не снята угроза обстрелов.

Заместитель командира корпуса обозначил самые сложные участки, где нет возможности отработать самолётами. Это были склоны хребта Джебель-Ансария.

— Порядок действий следующий. После определения координат цели и передачи их на борт Як-44, пара Ка-50 выполняет взлёт с аэродрома или площадки по команде с борта пункта управления. Вас будет прикрывать пара Ми-24.

Вот и первая несостыковка. Все наши Ми-24 находятся сейчас в Хмеймиме и в южных районах Сирии. Зачем тогда сюда пригнали Ми-28?

— Товарищ заместитель командира, вы сказали… — попытался Тобольский поправить Мулина.

— Что сказал я знаю, товарищ подполковник. Ми-24 сирийских ВВС будут прикрывать Ка-50. Это не обсуждается. Наши Ми-28 нужны для других дел. А садыки и так ничего не делают. Пускай хоть здесь помогают.

— Рискованно, — ответил ему Олег Игоревич.

— С вашим прикрытием сирийцы справятся. Одобрение этого решения от генерала Чагаева я получил. Ещё есть вопросы?

Тобольский помотал головой и продолжил записывать. А вот у меня один вопрос остался.

— Товарищ полковник, где мы будем размещаться в ожидании вызова с борта Як-44? — спросил я.

— Решение ещё не принято, — ответил Мулин.

— Но это необходимо выяснить сейчас. Расстояние с Тифора до Идлиба слишком большое. Оперативности достичь не удастся. Да и для расчётов штурманам наведения необходимо знать наше местоположение, — продолжил я.

Заместитель командира корпуса сморщил лоб, поставив руки в бока. Но данный вопрос нужно решить сразу. Сидящий рядом со мной начальник комплекса Як-44 несколько раз кивнул, подтверждая мои слова.

Мулин развернулся к карте и почесал лысину. Видно, что Антон Юрьевич начал думать над моими предложениями.

— Як-44 однозначно работает с Тифора под прикрытием МиГ-29, вылетающих вместе с ним. Вы же, товарищ Клюковкин, выдвигаетесь на одну из площадок подскока. В целях скрытности, их задумаем в количестве трёх. Местоположение сирийцам пока не будем доводить.

В принципе, неплохо придумано. Очень хорошо иметь несколько площадок подскока поблизости с районом боевых действий.

— После работы дозаправка в Хаме или на одной из площадок и возврат в Тифор. Только здесь есть приемлемые условия для сохранности техники.

— Принято, — кивнул я и записал к себе в планшет необходимые данные.

Началась подготовка к завтрашнему вылету. Як-44 готовили в своём ангаре. Ка-50 после подготовки необходимо было облетать. Рисковать не стали и решили сделать облёт в тёмное время суток.

Сразу после посадки, я подрулил к ангару и выключил двигатели. Только остановились винты, вертолёт подцепили водилом к машине АПА и закатили в ангар.

— Ну что, Сан Саныч? — спрашивал у меня старший испытательной бригады от конструкторского бюро.

— Годно. Прицел в работе, информация на индикаторе лобового стекла тормозила, но при заходе на посадку всё нормализовалось. Что у нас из средств поражения есть? — уточнил я.

Спектр АСП, который будем использовать, весьма большой. Тут и различные НАРы, и пушечные контейнеры, и управляемые ракеты.

Именно они привлекли моё внимание больше всего. Из ящиков уже достали несколько ракет и подвесили на борт Тобольского.

— Как тебе? — спросил у меня инженер из конструкторского бюро Камова, показывая на пусковые устройства.

— Цвет классный, — улыбнулся я, оценив чёрный корпус контейнера ракеты.

Тобольский ещё остался в ангаре, а я пошёл на высотку отдыхать перед завтрашним вылетом.

Тут меня и настиг Рубен. При его хорошей физической подготовке он сильно запыхался, пока догонял меня.

— Сан Саныч, без вас никак. Спасайте брата, — сказал Хачатрян, показав на окна медпункта.

Первая мысль была, что кто-то ранил Ибрагимова и там без помощи не обойтись.

— Настолько всё серьёзно?

— Очень!

Я рванул к медпункту как спринтер.

Однако всё было не совсем так, как я думал. Вот прям совсем не так!

В помещении медпункта была самая натуральная трагическая сцена.

— Ну-ну, молодой человек. Не вы первый и не вы последний, кто этим заболел, — спокойно и рассудительно объяснял доктор Рашиду.

Дежуривший в медпункте врач в звании капитана куда-то выписывал направление Ибрагимову. Рашид сидел бледный, как поганка.

— Товарищ доктор, а как мне теперь быть? Я ж теперь…

— Да не волнуйтесь вы так. Это ж просто как насморк. Он рано или поздно пройдёт. Но надо его полечить.

Судя по тому, что Рашид держал руки на «самом важном месте», заболел он «гусарским насморком».