Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

— Мы вам хотим оказать услугу. Ваша армия нам помогает. С вами мы справляемся с врагом…

Тобольский не выдержал и решил ответить сирийцу.

— Вижу, как вы справляетесь. Мы в очередной раз попали под обстрел с земли. Причём в районе организованной вашими коллегами площадки.

Тут сириец совершил главную ошибку.

— Пустяки. Ничего серьёзного в этих краях нет, — ответил он, и Тобольский перестал терпеть.

Он резко схватил высоченного сирийца за воротник и потащил к вертолёту. Сирийцы тут же встрепенулись и потянулись за оружием.

— Стоять! Назад! — поднял я автомат, не давая им приблизиться.

В это время Олег Игоревич показывал заместителю командира базы «пустяки».

— Я чуть не сдох. Ваши вертолёты должны были прикрывать. Других баз рядом нет. Ни один ваш вертолёт не взлетел, — тряс его Тобольский, показывая на пробоины в фюзеляже.

— Мы… не… знали, друг, — пытался что-то сказать сирийский командир.

Тут подъехали ещё две машины.

— Прекратить! Тобольский, Клюковкин отставить! — выскочил из машины Мулин, у которого в этот момент с головы слетела фуражка.

Он быстро подошёл к нам, и я опустил автомат. Олег Игоревич убрал руки от сирийца и тот начал поправлять форму, с которой слетели планки наград.

— Вы что тут устроили, товарищ офицеры? — возмутился Мулин.

— Разбор полётов, товарищ полковник, — сказал Тобольский, расстёгивая жилет НАЗа.

— Предварительный разбор, — добавил я.

— Бардак вы устроили. Оружие уберите и не пугайте народ, — сказал Мулин и увёл в сторону сирийца.

У них состоялся короткий разговор, но полковник выглядел весьма сурово. Лицо сирийского командира выдавало в нём тревогу.

— Я этого так не оставлю, товарищ подполковник, — сказал Мулин и ушёл, оставив сирийца размышлять на месте.

Наши техники быстро занялись осмотром вертолётов. К ним в помощь подключились и сирийцы. Пока пару Ка-50 готовили к буксировке в один из ангаров, к нам подошёл Мулин.

Он дышал как взбешённый бык, а покрасневшее лицо вот-вот покроется тёмными пятнами.

— Не сдержались, Олег Игоревич? — зашипел полковник на моего комэска.

— А вы бы сдержались? Мне надоело, что нас в Сирии подставляют на каждом шагу.

Мулин закатил глаза, показывая, как ему всё надоело.

— Не перегибайте. Всё не то, чем кажется на первый взгляд. Случайности вы принимаете за какую-то систему, — повысил голос заместитель командира корпуса.

Я выдохнул и решил «открыть глаза» товарищу полковнику. А то он их слишком часто закатывает.

— Атака на генерала Чагаева, засада в ущелье в момент эвакуации, отмена десантной операции. А теперь ещё и атака на площадке подскока. Не много ли случайностей, Антон Юрьевич? — спросил я.

Мулин потёр затылок. Он неглупый человек и должен прекрасно понимать — мы слишком доверяем нашим садыкам.

— Повреждение Ка-50 нам встанет боком. Сроки восстановления сейчас можно оценить? — спросил полковник у одного из инженеров испытателей, прилетевших в Хама.

— Пока сложно сказать. Если только двигатель повреждён, то несколько дней.

Мулин кивнул и направился к машинам. Я снял автомат с плеча и начал расстёгивать жилет.

— Вообще, вертолёт хороший. Но очень устаёшь, — сказал Тобольский.

— Думаешь, из-за того, что один в экипаже?

— Ну это моё мнение. Будь Ка-50 с двойным экипажем было бы лучше.

— Значит, так и будет, — ответил я и, повернув голову, посмотрел вслед нашим вертолётам.

Ка-50 уже почти укатили в ангар, а у меня на уме появилась хорошая мысль. Теперь этот вертолёт может с гордостью носить звание боевой.

В этот момент к нам вернулся Мулин. На его лице было напряжение. Будто собирается с мыслями, а что сказать не знает.

— Вообще-то, спасибо, мужики. Технику спасли и сами живы. Молодцы, — сказал заместитель командира корпуса и подал каждому из нас руку.

Поблагодарив нас, Антон Юрьевич опять ушёл.

— Олег Игоревич, а жизнь-то налаживается, — улыбнулся я.

— Но ещё есть куда расти. Предлагаю его позвать на «обмывон» наград, — сказал Тобольский.

— Ага, только вот наград нам ещё дождаться надо.

Спустя неделю подбитый Ка-50 был уже в строю. Ситуация на фронте поменялась в лучшую сторону. Подстав от сирийцев стало меньше, а вот командование у них менялось чаще. Видимо, какую-то работу местный мухабарат всё же начал проводить.

С Тобольским мы выполнили ещё по два боевых вылета, доказав большинство характеристик вертолёта. После каждого лётного дня мы устраивали разбор совместно с испытательной бригадой и одним из операторов Як-44. Обычно с тем, кто управлял нами.

В один из вечеров споры были весьма жаркие. Только что завершили очередной вылет на уничтожение опорных пунктов противника, а представители конструкторского бюро недовольны.

Собравшись рядом с вертолётами в ангаре, мы начали обсуждение. Тобольский сильно устал и уснул на одном из ящиков, подложив под голову жилет НАЗа.

— Сан Саныч, мне кажется вы недостаточно хорошо используете манёвренные характеристики машины, — предположил один из инженеров.

— Например, — уточнил я.

— Вот посмотрите, — разложил он сигналограмму полёта на ящике из-под запасного имущества.

Смотрел я на изогнутые линии параметров полёта и не мог понять суть вопроса.

— Я вам что хочу сказать. Можно ведь использовать «воронку» для нанесения ударов. Или разновидность её — воронку с выводом в разгон и переводом в горку. Почему бы и нет?

— Мужики, всё что вы говорите, это хорошо. Пускай Ка-50 умеет это всё делать. Проще его будет потом продать зарубеж.

— В смысле?! — уточнил инженер.

— Большинство манёвров предназначены только лишь для создания вау-эффекта. Что у самолётов, что у вертолётов. «Воронка» это красиво, но чем дольше и ближе ты находишься в зоне поражения средств ПВО противника, тем больше возможность тебя сбить. А кому это надо?!

С моими доводами представители «фирмы» спорить не стали. Тем не менее пока ещё весь потенциал изделия В-80 или Ка-50 мы не раскрыли.

— Сан Саныч, мы уже разговаривали с вами по поводу вертолёта, и вы настойчиво говорите, что лучше его делать двухместным. Зачем? — задал мне очередной вопрос представитель конструкторского бюро.

— Одному тяжело справляться со всей работой. И никакие автоматические режимы это не изменят, товарищи. Двухместная машина с РЛС и всем комплексом средств Ка-50 сможет эту проблему решить. Такой вертолёт сможет работать без внешнего целеуказания.

Представители КБ задумались. У них однозначно есть проект