Память на продажу - Эдуард Сероусов

Марсель глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Он хочет, чтобы мы создали контрсеть. Группу людей, знающих правду о Коллективе и способных распознать их методы. Людей, которые смогут защитить других от насильственной имплантации воспоминаний и, в конечном счёте, разоблачить деятельность Коллектива перед обществом.

– Звучит знакомо, – заметила Окафор, бросив взгляд на Серу. – Мы как раз обсуждали нечто подобное.

– Но масштаб, – продолжил Марсель, – намного больше, чем мы могли представить. Согласно данным, которые получил Элиас, проект "Феникс" вышел на новый уровень. Они планируют массовое внедрение имплантированных воспоминаний через публичные каналы – стандартные энграммы развлекательного и образовательного характера, которые будут содержать скрытые паттерны, подготавливающие мозг к более глубоким модификациям.

– Боже мой, – прошептала Сера, осознавая масштаб угрозы. – Они собираются использовать рынок памяти как троянского коня.

– Именно, – кивнул Марсель. – И первая фаза должна начаться через месяц с выпуском новой линейки "исторических" энграммов, якобы предназначенных для образовательных целей.

Окафор встала и начала расхаживать по комнате, обдумывая ситуацию.

– Даже с данными Элиаса, нас слишком мало, чтобы противостоять такой угрозе, – сказала она. – Нам нужны ресурсы, инфраструктура, поддержка.

– Есть люди, которым мы можем доверять, – сказал Марсель. – Не все в правительстве и корпорациях контролируются Коллективом. Есть те, кто подозревает о существовании заговора и готов действовать при наличии доказательств.

– Но как мы определим, кому можно доверять? – спросила Сера. – Как узнать, что человек не является "составным субъектом"?

– Для этого Элиас разработал алгоритм, – ответил Марсель, указывая на энграмм. – Используя знания о структуре имплантированных воспоминаний, он создал метод их обнаружения. Не стопроцентно надёжный, но достаточно эффективный для наших целей.

Сера взглянула на светящийся кристалл с новым уважением. Даже находясь в таком уязвимом положении, Элиас продолжал бороться, используя свои знания и опыт торговца памятью для создания оружия против тех, кто манипулировал человеческими воспоминаниями.

– А что с самим Элиасом? – спросила она, возвращаясь к вопросу, который беспокоил её больше всего. – Каков его план относительно себя?

Марсель помрачнел, и Сера поняла, что ответ ей не понравится.

– Он планирует остаться с Мойрой, – сказал Марсель. – Продолжать изображать сотрудничество, собирать информацию и, по возможности, саботировать проект изнутри. Но он осознаёт риск – чем дольше он находится под влиянием Мойры, тем больше шансов, что она найдёт способ манипулировать его нестабильной личностью.

– Мы должны вытащить его оттуда, – решительно сказала Сера. – Прежде чем он полностью потеряет себя.

– Он предвидел такую реакцию, – слабо улыбнулся Марсель. – И чётко указал в своём послании – ваша задача не спасать его, а использовать информацию, которую он предоставил. Создать контрсеть, подготовить общество к разоблачению Коллектива. Он назвал это "большей картиной".

– К чёрту "большую картину", – не выдержала Сера. – Мы не можем просто бросить его там!

– Сера, – мягко сказал Марсель, – я понимаю твои чувства. Но Элиас прав. В данный момент он ценнее внутри системы, чем вне её. И у него есть план выхода, когда придёт время.

– Какой план? – спросила Окафор, всё ещё не полностью доверяя ситуации.

– Он называет это "Протокол Феникса", – ответил Марсель. – Полное разоблачение деятельности Коллектива через массовую передачу данных всем ключевым медиаплатформам одновременно. Но для этого ему нужно собрать ещё больше информации и дождаться момента, когда Коллектив будет наиболее уязвим.

Окафор задумчиво кивнула.

– Логично. Но рискованно. Очень рискованно.

– Весь план рискованный, – согласился Марсель. – Но это лучшее, что у нас есть.

Сера поставила контейнер с энграммом на стол и отвернулась, пытаясь справиться с эмоциями. Мысль о том, что Элиас остаётся с Мойрой, подвергая себя постоянной опасности манипуляций и потери личности, была невыносимой. Но она понимала логику его решения. Кто-то должен был быть внутри, кто-то должен был собирать информацию и подрывать планы Коллектива изнутри.

– Что ж, – сказала она наконец, поворачиваясь к Марселю и Окафор, – если это план Элиаса, мы должны сделать всё, чтобы он сработал. Создать эту контрсеть, подготовить общество, защитить как можно больше людей от манипуляций Коллектива.

– И быть готовыми вытащить его, когда придёт время, – добавила Окафор, угадывая невысказанную мысль Серы. – Но для этого нам нужно действовать сейчас. Начать с просмотра данных в энграмме и разработки стратегии.

Марсель кивнул и достал из кармана ещё один предмет – небольшой коммуникатор специальной конструкции.

– Это безопасный канал связи, – пояснил он. – Разработан, чтобы обходить системы слежения Коллектива. Элиас имеет такой же. Мы сможем координировать действия, не привлекая внимания.

Сера взяла коммуникатор, ощущая его вес как физическое напоминание о связи с Элиасом, о том, что, несмотря на расстояние и опасность, они всё ещё были командой, всё ещё боролись вместе.

– Итак, – сказала Окафор, переходя к практическим вопросам, – с чего начинаем?

– С того, что доверяем Элиасу, – ответила Сера, глядя на энграмм. – И с того, что готовимся к войне за человеческую память.

В следующие недели безопасный дом превратился в центр операций растущей сети сопротивления. Данные из энграмма Элиаса оказались бесценными – подробные списки агентов Коллектива, местоположения исследовательских объектов, технические детали процессов имплантации памяти и, что самое важное, алгоритм обнаружения "составных субъектов".

Сера возглавила техническую часть операции, адаптируя свои знания в области аутентификации воспоминаний для создания защитных протоколов. Она разработала программу, способную анализировать энграммы на предмет скрытых паттернов, внедряемых Коллективом, и создала первую версию детектора имплантированных воспоминаний – устройства, способного с высокой вероятностью определить, подвергался ли человек процедуре модификации памяти.

Окафор, используя свои связи в правоохранительных органах и навыки детектива, занималась поиском потенциальных союзников и координацией разведывательных операций. Она создала сеть информаторов, следящих за деятельностью Коллектива и его агентов влияния.

Марсель стал связующим звеном между группой сопротивления и Элиасом, периодически получая от него новые данные и обновления о планах Коллектива. Согласно этим обновлениям, Элиас успешно внедрялся в структуру организации, завоёвывая доверие Мойры и получая доступ к всё более конфиденциальной информации.

Но с каждым обновлением Сера замечала тонкие изменения в стиле его сообщений, в выборе слов, в расстановке приоритетов. Словно его личность постепенно трансформировалась, становясь чем-то новым – не полностью Элиасом Верном, которого она знала, но и не кем-то полностью чужим.

Однажды вечером, просматривая последнее сообщение от Элиаса, она поделилась своими опасениями с Окафор.

– Я не уверена, что он всё ещё полностью… он, – сказала Сера, глядя на текст сообщения. – Есть что-то в способе его выражения, что кажется изменённым. Не кардинально, но заметно для того, кто хорошо его знает.

Окафор задумчиво изучила сообщение.

– Возможно, это результат процесса стабилизации его личности, о котором говорил Марсель, – предположила она. – Интеграция фрагментов оригинальной личности Эзры