Белый журавль обнимает меч рассвета. Том 1 - К. Рэдлиф

на главную площадь на подмогу своему другу, злобный дух уже захватил тело заклинателя. Одной копии не хватило бы на это, поэтому в теле Суй Чжуна собрались все оставшиеся силы Хэй Яня.

Сянь Мин замер, застав одну из самых страшных сцен: Шан Ло, сидя в обломках досок, жалась спиной к деревянной стене полуразрушенной постройки. Суй Чжун, почти не дыша, направил на нее свой клинок. Еще пара цуней [23] – и острие вспорет легкую ткань и нежную женскую кожу.

– Сянь Мин! – отчаянно воскликнула женщина. Ее крик раненой птицей разнесся по площади. Одержимый дернулся и замер на мгновение.

Цзэ Сюлань взглянул на Сянь Мина. Зрение хозяина Туманного склона замылилось, глаза щипало, но он смог различить «прости», беззвучно слетевшее с бледных губ заклинателя по имени Сянь. Вот как. Он не собирался помогать.

В это же мгновение меч проткнул сердце Шан Ло. Широко распахнув глаза, она смотрела не на своего убийцу, а на лучшего друга семьи, что изваянием самому себе застыл в чжане от них. Предсмертной искрой в ее глазах мелькнуло что-то отдаленно похожее на сильную душевную боль.

Испустив последний вздох, Шан Ло рухнула на землю, так и не закрыв глаза. Точный удар крепкой мужской руки забрал сразу две жизни.

Сянь Мин, рвано вздохнув, при помощи цигуна преодолел оставшееся расстояние и точным движением заблокировал акупунктурные точки на теле старого друга, а потом быстро нацепил ему на грудь и спину печати, что давно уже валялись в его рукавах.

Суй Чжун, одержимый Хэй Янем, замер, безвольной куклой рухнув ему под ноги. Сянь Мин взвалил на плечи крепкое мужское тело и ушел. Куда – Цзэ Сюлань уже не смотрел. Разве это имело значение?

Чуть позже, когда совсем стемнело, пошел дождь. Остатки людей, которым удалось выжить, прямо посреди ночи в непогоду покинули разрушенную деревню, убегая со всех ног.

Цзэ Сюлань, пребывая в смешанных чувствах, уселся на каменную кладку, неподалеку от трупа девы Шан. Смерть всегда жестока. Особенно если она такая.

Протянув руку, заклинатель закрыл потухшие глаза женщины. Шел дождь, но мужчина не чувствовал холода, потому что душа его замерзала сильнее тела. Вот что хотел показать ему одержимый. Придя в себя, пусть и на короткий промежуток времени, он вспомнил не только то, что убил свою жену, но и то, как его лучший друг допустил это. Кажется, кого-то с самого начала не устраивала жизнь втроем. И это точно были не супруги.

Вдруг резкий толчок ударил словно изнутри груди, вышибая воздух из легких, и яркий свет снова ослепил заклинателя.

День смерти Цзыяни подошел к концу.

Глава 27

Этот мастер заканчивает расследование

Цзэ Сюлань не успел активировать сигнальную печать, прежде чем провалиться в чужие воспоминания, поэтому никто не знал, что сейчас происходит на главной площади Цзыяни.

Яо Вэньмин вместе со своими боевыми братом и сестрой внимательно осматривал очередной пустой дом.

– Мы бы могли пойти вместе с мастером Цзэ, – расстроенно проговорила Юнь Цзяо, пиная ногой потрескавшийся глиняный горшок. Тот покатился и разбился, ударившись о торчащий из земли камень.

– Это точно. Какой смысл разделяться? – Минь Ли жевал раздобытую где-то сухую лепешку. Скорее всего, стащил с гостиного двора, перед тем как выбежать на улицу.

– Ладно, нужно как-то ускориться, я думаю. – Девушка окинула горшок взглядом и пошла дальше по улице. Темные дома угрожающе нависали над головами, словно плечистые монстры. Было жутковато бродить по месту, совсем оставленному людьми и захваченному призраками, но никто из троицы и под страхом смерти не признался бы в этом.

– Хватит ныть, – Яо Вэньмин шел чуть впереди. – Нам дали задание. Так выполняйте его. А то как дети.

Он сказал это с такой презрительной интонацией, что Юнь Цзяо и Минь Ли почувствовали себя уязвленными и оскорбленными.

– Мы не дети! – Минь Ли спрятал покусанную лепешку в рукав и принялся с большим усердием заглядывать в пустующие дома. Толку от этого, конечно же, было мало.

– Не слушай его. – Юнь Цзяо неодобрительно покосилась в сторону Яо Вэньмина. – Он из тех людей, которым зубы жмут, вот и хотят покусать всех, кого только можно.

Яо Вэньмин не ответил, лишь скривил губы и пошел дальше, оставляя товарищей позади. Он не хотел с ними водиться. Они были слишком легкомысленными. Вэньмину нужны более серьезные соратники, которые будут смотреть на вещи глазами взрослых, а не наивных подростков.

Минь Ли и Юнь Цзяо пошли следом, тихо переговариваясь о ерунде. Оба были напуганы тем, что остались совсем одни в какой-то проклятой деревушке, так еще и без защиты кого-либо из взрослых.

– А круто это все, что нам подвернулась возможность увидеть одержимого! – Минь Ли широко улыбался, стараясь за улыбкой спрятать свою нервозность. От медленно накатывающего страха у него совсем пропал аппетит, и сухая лепешка тяжелым грузом оттягивала рукав серых ученических одеяний.

– Я все-таки опасаюсь. – Юнь Цзяо не хотела показывать свою трусость, но и храбриться сверх меры не хотела. – Нас никто никогда не выводил из ордена на задания, никто и никогда не учил нас сражаться с духами и демоническими существами. Что вот нам делать, если мы наткнемся на господина Суя?

– Мастер Цзэ же сказал, – Яо Вэньмин обернулся. Его голос был пропитан раздражением. – Если мы наткнемся на него, то нам тут же следует отправить сигнал. Понятно, что мы ничего не сможем сделать. У нас даже нормальных мечей нет. Так, железки.

Парень с досадой дал щелбан клинку, висевшему у него на поясе. Достигнет ли он когда-нибудь той ступени совершенствования, которая позволит ему найти и подчинить собственное духовное оружие? Например, как меч Синчэнь у мастера Цзэ. Его меч был так красив, что дух захватывало. С ученическими железными палками и сравнивать нечего.

– А если он сразу же нападет? Мастер Цзэ даже не сказал, как, если что, обезопасить себя. – Юнь Цзяо поежилась от порывов ветра. Дождь все еще не прекратился, хоть и стал намного реже. Ветер пробирал до костей.

– Да кому ты нужна.

– Не скажи, всякое может произойти.

– Если ты не сможешь справиться с простым одержимым, то что вообще забыла в ордене? – грубо рыкнул Яо Вэньмин и ускорился, плюхая по лужам.

Юнь Цзяо была возмущена, но сказать ей было нечего. Они и правда были никудышными учениками. Они не были виновны в том, что их до сих пор никто не взял под свое крыло