Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

— Всё верно понимаешь, — усмехнулась Оля. Подумала и назвала цифру. — Тридцать пять процентов. Со ВСЕГО бизнеса. Включая второй и третий этажи. Если боярыни меня слышат, они понимают, о чём я.

Обе Сусловы закивали.

— Эти два заведения оформлены на подставных, — пояснил я. — Мы точно сможем «вписаться»? — Боярыни снова побледнели. Ибо не говорили мне, что на подставных. Но я ж не дурень, а как иначе?

Ответом стал смех.

— Саш, это очень и очень правильные вопросы, я рада, что ты достаточно зрелый, чтобы задать их. Да, сможем, плевать на кого оформлены — они находятся в одном здании. Но тут нюанс… Боярыни, отчётность о прибыли и доходах должна быть честной. Без чёрных касс и чёрных бухгалтерий. Все теневые и серые доходы также делятся на сто, и тридцать пять из ста — наши. А иначе я пошлю дружину уже к вам домой, и бедные будете. И убегать бесполезно.

— Сурово, но справедливо, — произнёс я и посмотрел на Сусловых.

Те переглянулись. Посмотрели на адвоката, но Дмитрий Анатольевич решил не вмешиваться в вопросы не своего уровня. «Что решите — то решите. Я лишь всё оформлю».

— Мы согласны, — произнесла Лизавета Ивановна. — Тридцать пять процентов клуба передаём Александру Годунову. Не семье, а персонально ему. Я ведь правильно понимаю, как надо?

— Да, всё верно, ему, — подтвердила Оля. — Семья не хочет связываться с вами, мама проявила к вам равнодушие — вы для неё пока не существуете.

Я один уловил это «пока»? И почему при этом напрягся?

— Саша несовершеннолетний, — заметила Лизавета Ивановна. — Как быть?

— Мама выправила на меня доверенность. Я не являюсь опекуном Саши и Маши, но могу за них подписывать подобные документы и распоряжаться их долями в предприятиях.

— Маше тоже нужно выделить? — подала голос Гульнара.

— Нет, мне не надо, — покачала головой младшая сестрёнка. — Только ему, — кивок на меня.

Все закивали в ответ. Понятно и закономерно. Маша оказалась девушкой честной, что лично меня радовало. Хотя два члена царской семьи в совладельцах круче, чем один, да ещё вскоре отправляющийся за границу. Спорный момент на самом деле, но разубеждать сестру не буду.

— Тогда только Саше, — продолжила Оля. — Белый нал будете перечислять по реквизитам… Предоставим. Чёрный будете сдавать отдельно, специальным присланным моим людям.

— А нам, царской семье, интересен чёрный нал? — удивился я.

— А кому не интересен чёрный нал? — усмехнулась Оля. Да, я удивлён. Но с другой стороны, Годуновы — первые среди равных, а не абсолюты типа Луи Четырнадцатого, короля-солнце, с его: «Государство это я». И правда, почему нет?

— То есть, тридцать пять процентов доли мне, и дружина под ружьём? Не вяжется, — заметил я. — Я — не вся семья. А доход будет перечисляться мне. Сейчас пока тебе — по доверенности, но я же вырасту. А мне хочется гарантий.

— Не веришь ты в семью, — усмехнулась старшая сестра.

— Я никому не верю. Я параноик, — схохмил я… Только ни икса это не хохма.

— Наверное, это хорошо, правильно. Особенно после покушения, — неожиданно поддержала меня Оля. — Саш, у нас с мамой был разговор на эту тему. Ты только собирался, а мы уже обо всём подумали.

Камень в мой огород если что.

— В общем, это будут твои деньги. На мелкие расходы. Ты стремился их заработать, а не получить, как милость — вот, пожалуйста, мы тебе их дарим.

— В чём подвох? — осторожно спросил я, обдумав мысль и так и так, и с той стороны, и с этой.

— Вы несовершеннолетний, Александр, — подал голос адвокат. — И до шестнадцатилетия не сможешь снять ни копейки. А чёрный нал будут забирать люди её высочества царевны Ольги, и, вероятно, класть на ваш счёт. С которого также ничего без доверенности нельзя будет снять.

— А, ну тогда понятно! — искренне заулыбался я. — Вот это понимаю, это правильно. А то я уже подумал, что с моей семьёй что-то случилось, что они решили мне в кои веки что-то просто дать. Нет, всё хорошо, семья в норме.

— Оль, зачем вы так? — воскликнула Маша с обидой в голосе. — Зачем вы… ТАК? — уточнила она интонационно.

— Маш, этот ушлый парень выкрутится, поверь, — усмехнулась старшая сестра. — Помяни моё слово. Я сама попросила маму так сделать — она была готова ему эти деньги просто так отдать. Хочу посмотреть, как наш братец выкрутится, что придумает. Он же выдумщик.

— Всё равно. Я не он, но мне за него обидно — не передать как! — не сдавалась младшая.

— Маш, всё хорошо, — осадил сестрёнку я, ибо она не совсем права. Это эксперимент на мою фантазию, но правда в том, что семья меня не бросит. Если я ПОПРОШУ денег — дадут. Они просто хотят посмотреть, попрошу или нет. А это уже не так и страшно, просить у семьи кому как, но мне не зазорно. — Я потом объясню, что Оля хочет, не хули её.

— Спасибо, Саш. — Старшая сестрёнка на том конце заулыбалась.

— Как вам передать документы о разделении долевого участия? — спросил адвокат.

— Передайте пакетом или конвертом страже на Боровицких воротах. Конверт с пометкой, что для меня. В течение двух дней, после проверки, мне их передадут.

— Понятно. Спасибо, ваше высочество, — вежливо кивнул адвокат.

— Туда же вложите контакты для моих квесторов, — попросила Оля. — С кем связываться для получения нашей доли, а также с кем связываться аудиторам в случае чего.

— Всё предоставим. — А это Лизавета Ивановна. — Что-то ещё, ваше высочество?

— Нет. Этого достаточно. Маме вы не интересны, а с Сашей решайте свои дела напрямую. Саш, считай, семья тебе их, род Сусловых, подарила.

— Спасибо. Хороший подгон, — воскликнул я и даже поднял палец вверх, хоть Оля его и не увидит.

— Но учти, дружина защищает от крупных «наездов». Мелкие вопросы и мелкие их проблемы на тебе. И не думай, что будет легко.

— И мысли такой не было! — честно признался я.

— Тогда разъединяюсь. И жду документы.

Пик-пик-пик… Положила трубку. Я положил на рычаг свою и оглядел присутствующих.

— Маш, я могу взять тридцать, тебе пять. Всё же это была наша общая идея — ехать на день рождения Ани. Ты меня поддержала и пригласила кучу девчонок в поддержку.

— Нет, — уверенно покачала головой сестрёнка. — Поддержка-поддержкой, но я твоя сестра, а ты с амнезией. Это мой долг. А это — твои люди, — обвела она присутствующих рукой, — а Аня твоя девушка. Решай всё сам. Я помогу при нужде,