Дети, сотканные ветром. Часть 3 - Артём Ерёмин

я побродил по башне. Искал своего старого приятеля Каспара. К сожалению, его никто не видел после ярмарки. Но сейчас не об этом разговор. В напрасных поисках я забрёл к лекарям. Мне подсказали, что трубочист был в одной из кладовых, но не выходил оттуда. К большому удивлению молоденькой лекарши в очках комнатка, где отдыхал трубочист, оказалась пуста.

Киноварный поменялся в лице. Коркунов же раздражённо поморщился:

— Вы тратите наше время, Песня. Мальчишка забился ото всех подальше. На его глазах прикончили отца. Куда обычному трубочисту уйти с Осколка, когда все поезда тщательно досматриваются.

Сыщик пожал плечами:

— Может быть, ступил на тропу крови.

Ледяное молчание заполнило багровую аудиторию.

«Сыщик-то непрост, — сообразил библиотекарь. — Редко кто понимает значение „Тропы крови“. На мальчишке, помимо древнего блюстителя, переходящего по крови, весит родовое проклятие».

— Вздор.

Князь обернулся за поддержкой к Главе Собора и так же, как библиотекарь, удивился неуверенности, застывшей на лице Киноварного.

— Мальчишке не выжить за Пеленой, — настаивал Коркунов.

Киноварный молчал, потому заговорил сыщик:

— Парнишка полон сюрпризов. Поставил бы своё жалование на то, что мы когда-нибудь услышим о трубочисте.

***

Лев зажмурился — от долгого разглядывания Пелены у него закружилась голова. Он прислонился к здоровенному механизму, пропахшему маслом и гарью. Солнце успело нагреть металл. Свежий ветерок обдувал лицо, а ноги холодили промокшие от росы ботинки.

Приятно вот так стоять под щебетание утренних птиц. Лев прислушался и разобрал в их копошении взволнованность.

— Так, ты всегда следил за мной, — Лев не спрашивал. — Наверное, нужно сказать тебе спасибо за то, что спас того всполоха на катке. Янтарь мог бы покалечить его сильнее, и тогда Кагорта не сумела бы выгородить меня… Почему ты ей помогал?

Собеседник молчал, потому Лев открыл глаза и посмотрел на него. Филин Дуромор восседал на паровой лебёдке мусорщиков.

— Цена/мирная жизнь, — наконец провещал он. — Неплохо/дожить век/у мёртвой/коряге.

Филин посмотрел туда, где поблёскивал в утренних лучах купол оранжереи. Грусть легко считывалась с его морды.

— Кагорта/сбежала. Мирная жизнь/конец.

— Как и моей.

Менее часа назад филин постучался в окно каморки Василисы и предложил помощь. Говорил, что леший ему житья не дал, умолял вызволить из западни росток и его непутёвого носильщика.

Лев глянул в сторону рощи, отсюда она едва виднелась. Над прудом таяла дымка от пожара, устроенного змеем Кагорты. Мальчик надеялся, что огонь не успел добраться до вотчины лешего. Сам древесный старичок не в силах отойти далеко от своей владетельницы, потому он переложил заботу о ростке Ладо на другого. На того, кто скрытно жил всё это время в оранжерее.

— Ты решил, будто в краю, куда я отправляюсь, найдёшь мирную жизнь?

— Так/поведал/леший.

— А лешие не врут, — кивнул Лев.

Такую истину подсказал ему янтарь. Лешим чуждо человеческое коварство, они верны только своей владетельнице.

— И он рассказал тебе, как добраться до укрытия?

— Осколок/сбережённый лес. Правит/в краю/старое дерево.

«Не худшее место для старого филина, чтобы дожить свой век», — прикинул Лев.

— Так ты не скажешь мне, где оно находится? Думаешь, после этого ты станешь для меня бесполезным?

Перья на филине ощерились, но вскоре ветерок уложил их на место. Дуромор оценивающе разглядывал мальчика, будто видел его впервые:

— Десятки лет/Дуромор/крадётся/меж/Осколков. Мышонку/надобен/Дуромор. Поодиночке/путь/заведёт/на стол/мясника.

Лев на секунду задумавшись, оторвался от механизма:

— Разумно. Только на этот раз не бросай меня.

Он раскрыл кулак. На нём компас, подаренный Вапулой, указывал вперёд на радужный туман, поднимавшийся до неба. Знал ли вихль, что его подопечный решится на губительное приключение? Или же вновь Кагорта направляет Льва через других? Трубочисту было наплевать, даже если он идёт в ловушку.

Мальчик вздёрнул сумку вперёд, приглашая филина. Это была прохудившаяся аптечка, позаимствованная у Василисы. Стыдливо Лев надеялся, что лекарша возместит утрату из оставшегося в башне жалования трубочиста. В сумку с трудом влезла щит-перчатка, малость необходимых лекарств и еда на несколько дней. Корзинку с праздничной снедью филин прозорливо прихватил с собой. Какая-то парочка, сбежав с арены, уединилась среди берёз. Им было невдомёк, что у лешего выдалось скверное настроение. Он выгнал неудачливых влюблённых из рощи, и благодаря им мальчику отныне не страшен голод в путешествии по скомканным пространствам. Разумеется, если улучшенный Вапулой компас исправен и если Лев верно разобрался в нём.

— Ну так как? — мальчик потряс сумку. — Янтарь за Пеленой защищает на небольшом расстоянии.

Филин с показным недовольством перебрался на сумку.

— Ты похудел? — вырвалось у Льва.

Дуромор помотал головой:

— Мышонок/сделался/сильнее.

Хотя Лев и подтрунивал над филином, он сам засомневался, прежде чем ступить первый шаг. Отнюдь не из-за страха перед таящимися за Пеленой ужасами. Ему было жаль, что не удалось попрощаться с друзьями. С Бабой Ярой. Он и так подверг их смертельным угрозам.

— Появился из ниоткуда и исчезнет в никуда, — вспомнил Лев и зашагал.

Теперь с янтарём и компасом ему откроют двери оба мира.

Пугач беспокойно заёрзал и Лев обхватил его крепче.

— В добрый путь, филин.

Туман обволакивал юношу с птицей. Призрачная завеса покрылась радужной рябью, но вскоре её волнение сошло на нет.

— В добрый путь/трубочист, — донеслось из пустоши миражей и неизведанных опасностей.