Дети, сотканные ветром. Часть 3 - Артём Ерёмин

— Нужно уходить, парень! — окликнула Кагорта. — Дурень Полынь не славится аккуратностью.

Она крякнула, когда новый толчок повалил её на пол. Не только у Льва ноги отказывались слушаться.

Маленькая площадь с пирамидой начала оседать. Фонари в последней агонии налились ослепительным светом перед тем, как взорваться. Подземелье погрузилось в свою истинную и абсолютную темноту.

На ум Льва непрошено пришли слова Полыни. Для мира и вправду естественна непроглядная тьма. Жизнь и свет — вещи, которые приходят на мгновение.

— Вот и спаситель всего царства явился, — сквозь грохот донеслись слова Кагорты. Она была огорчена.

Глава 11. Раны.

Лев не помнил, когда пришёл в себя. Вернее, сомневался, что терял сознание. Вроде бы он утопал в громогласной темноте, а через миг его окружила тишина и мягкий свет походных лучин.

По обгоревшему остову трубочист понял, что лежит в зале, где Вий и Клим помогли злобному библиотекарю разобраться с человекоподобной машиной.

Подстилом ему служил чей-то форменный китель. Вокруг осторожно выхаживали множество людей в такой же одежде. В шёпоте городовых Лев различил сдерживаемое ликование, кто-то поговаривал о награде. Неподалёку сидела Скобель, застыв, словно каменная статуя. Один из мужчин в строгом костюме проверял на ней оковы.

Шуршание одежд и тихие разговоры разом прекратились. Стук трости крошил возникшее безмолвие.

— Я не нашёл учителя Полынь. На разбор завала уйдут месяцы…

Голос Киноварного задумчиво замолк. Лев зажмурился, без особого старания пытаясь отсрочить внимание к себе.

— Господин Беляев, соизвольте со своим отрядом подняться на поверхность первыми, — вновь заговорил Киноварный. — Будьте добры, доставьте неизвестный артефакт в мой кабинет. Тело же следует надёжно скрыть от взглядов подмастерьев и прочих любопытствующих, которые вскоре наполнят край Собора. Один из запасников льда подойдёт для этой цели.

«Тело отца… — мысль возникла в пустой голове мальчика. — До чего же прекрасная пора была секунду назад. Благословенное забытьё».

Вдруг Скобель ожила и рухнула на колени. Охранявший её мужчина потянулся за оружием, висевшим на защитном жилете.

— Не прикасайтесь к его маске! — взмолилась Скобель.

Её жалобный вопль успокоил кромешника. Даже Льву стало ясно, что человек в состоянии Юлии Скобель способен причинить вред только себе.

— Прошу, не трогайте его лицо, — без слёз рыдала женщина.

— Уверяю вас, госпожа Юлия, никто не притронется к маске, — пообещал Киноварный. — Вылко Инецгой заплатил сполна, пытаясь подчинить её великую силу. Мы убережём многие жизни, уничтожив маску с последним хозяином.

Его слова успокоили Скобель, и она вновь погрузилась в своё бездонное горе. Где-то рядом заскрипели носилки, и несколько человек направились с ними к выходу. Киноварный продолжил говорить лишь тогда, когда замолкли их шаги:

— Следующим поднимется отряд сопровождения Главы Кагорты…

— Пф-ф, — презрительно фыркнула старуха.

Лев не удержался и повернулся на её голос. На удивление, он был рад тому, что седоволосая женщина не погибла под завалами. Сейчас она выглядела бодрее, чем у «Квочки», и оттого нахальнее. Её окружали около полудюжины городовых, которые нервничали, несмотря на кандалы и несколько устройств, прикреплённых к Пряхе. Ими командовал мужчина неподалёку, явно кромешник. Обаяние Кагорты на него не действовало пугающе. На локте он будто убаюкивал серебряную перчатку хозяйки Трезубца, посчитав её оружием. Левую руку Кагорты кто-то любезно обмотал шелковым шейным платком. Из присутствующих мужчин лишь одному подходил подобный дорогостоящий убор.

— Отринь уже своё раболепие, негодник, — проскрежетала старуха. — Никакая я тебе не Глава. Признайся: кому ты решил поднести дары. Меня своим старым хозяевам, а Собор царю? Или же наоборот?

— Наверху, госпожа, вас ожидает сопровождение до Златолужья. Сегодня же вы предстанете перед судом Государя. Его Волей с Собора снимается любая неприкосновенность и независимость за то, что в стенах Трезубца проросла тайная преступная организация.

— Брехня! — театрально воспротивилась Кагорта. — Это был всего лишь кружок по интересам.

— Во благо Праотцов, сыскалось мало любителей создавать армию безжалостных машин… Увидите госпожу.

Приказ направил в путь братию, окружившую Кагорту. Та, в свою очередь, вволю покрыла каждого из них отборными ругательствами. Эхо брани долго не стихало в древних залах.

Киноварный тем временем не унимался и выстреливал одним приказом за другим. В тайном подземелье оказалось чересчур много прохлаждающихся городовых. Лев с усмешкой заметил, с какой безропотностью законники и агенты тайной службы слушали наставление Поверенного.

Какие бы вещи сейчас ни происходило с самим Собором, в них Киноварный не ограничивался советом. Кагорта оказалась права: рыжебородый щёголь заранее выносил план по захвату Трезубца. И, судя по всему, у него всё получится без осечки.

Лев вновь закрыл глаза, надеясь, что про него забудут и он уснёт в холоде подземелья. Раствориться во сне. Когда ему подумалось, будто мольбы его услышаны, над ним склонились. Душок палёных волос и резкий запах медицинской перевязки не глушили лёгкий аромат духов.

— Нужно вытащить тебя отсюда, Лев, — сказал Киноварный.

Он показал знак, так как сразу две пары крепких рук оторвали мальчика от земли и уложили на носилки. Молча они добрались до подводного подъёмника. Молча ждали, пока он вернётся с поверхности. Киноварный хорошо сладил с чарами страты Воды.

Двое городовых нервно переступали под скрипучее пение, с каким толща воды сжимала корпус подъёмника. Киноварный оставался невозмутимым, словно они вновь едут со Львом на поезде из Златолужья. Только сейчас в полутьме он всячески обделял мальчика вниманием, и вместо франтоватого сюртука на нём висела одна разорванная сорочка. Облик у него был точно после нападения дикого зверя.

— Вероятно, в наш край прибыл поезд, забитый под завязку возбуждёнными служителями Опричнины, — поведал Киноварный. — Не стоит их дразнить. В особенности если они осведомлены о случившемся с их передовым отрядом.

— Да, сударь, — подал голос один из городовых. — Господин