Дети, сотканные ветром. Часть 3 - Артём Ерёмин

— Не смей!

Полынь уже целенаправленно волочился ко Льву:

— Отчего же? Ты отказался от него, как и от той женщины. Да ты даже не Вылко Инецгой! Всего лишь выеденная оболочка.

— Я ничего не знаю! — воскликнул Лев.

Он решил не отступать перед напирающим противников. Однако его правая нога предательски засучила каблуком по полу.

— Тогда чего ты попёрся за нами?! За отцом?! — вдруг Полынь замер и расплылся в догадливой ухмылке. — Припоминаю. Вы же все вьюны такие: обделённые отеческой любовью. То-то сопляки таскались за мной. За тем, кто проявил к ним крохи сострадания и давал ерундовые советы.

Льву сделалось противно, вьюны очень уважали учителя Полынь. Того, другого, который не выглядел истощённым и старым, чьи глаза до тусклого блеска не были выжжены безумием. За пару часов он будто прожил десятилетие в распутном упадке.

— Хорошо, что никто из вьюнов вас не видит, учитель, — удивительно спокойно сказал мальчик. — Им было бы стыдно за вас.

Полынь изумлённо икнул и рассмеялся. Скобель, не спускающая глаз с Кагорты, в мольбе протянула руку к нему.

— Не изводись, Яков. Вспомни, как тебе нравились уроки с вьюнами.

— Верно. Те забитые полуголодные ребятишки напоминают меня в детстве. А ты! — Полынь указал на Льва. — Ты воистину сын Вылко! Ха! Лицо другое, но держишься, так же как он! Гляди, Двуликий, это же кровь твоя!

— Знаю, — глухо ответил Вылко.

— Единственное наследие, что останется от тебя, если мы не победим сегодня! Надеюсь, ты понимаешь это? И даже такой молокосос окажется в опасности, когда враги поймут, что на верные решения у нас не хватит духа.

— Что ты замыслил, Яков?! — нотка мрачного подозрения проскочила у Вылко.

— Сегодня мы дадим бой. Достаточно с нас пряток! Наверху заперты несколько дорогих сердцу и царской казне гостей. Пусть будут разменной монетой, купим на них время, — Полынь указал на Двуличие. — Ты запросто способен разрушить мареву дорогу. Оборвем связующую нить, пока они не укрепились на станции. Так врагам труднее будет стянуть основные силы для атаки. По скомканному пространству они будут прибывать сюда малыми группами. Мы запросто расправимся с ними.

Полынь сорвался с места и воодушевлено обнял за плечи Скобель.

— Тем часом у нас вовсю будет клепаться армия бездушных машин для убийств. Ты же способна запустить нашу древнюю несушку? Уверен, в Соборе полно сырья для работы. Чем не превосходный план, а?! Да на Дальних Осколках банды с меньшими силами выдерживают осаду царской рати.

Скобель раздражено стряхнула с плеч руки Полыни. В её голосе звучали нотки нарастающей истерики:

— Для себя ты какую роль придумал? Опустошать винную кладовую.

— Я же возьму ту задачу, какая вам не по зубам, — Полынь хищно уставился на Кагорту. — Дайте день, и я разговорю хозяйку трухлявой башни. Она выложить на блюдечки ключ к её войску, которое явно ошивается неподалёку от края Собора.

Кагорта печально покачала головой:

— Ты никогда не мог рассчитать собственные возможности. Даже эта маска легко отравила тебя безумием.

— Ха. Безумия у меня полные закрома, и я поделюсь им с тобой, старуха.

Вылко подступил к своему другу и коротким движением руки приказал Льву оставаться на месте.

— Знаю, как тяжело принимать поражение, — начал он. — Но пока мы вместе…

— Несколько вельмож не остановят опричнину! — перебила его Скобель. Кажется, она нашла зерно смысла в плане Полыни. Её взгляд метался от зависшей в воздухе старухи до древнего механизма.

— Главный козырь Полынь придержал от твоих нежных ушей, милочка, — недобро усмехнулась Кагорта.

— Верно подмечено, карга. Ты сама им пользовалась большую часть жизни, чтобы втайне готовить свержение батюшки-царя.

— Я не позволю, — тихо сказал Вылко, но его голос пробрал до костей.

Алчность развёл руками:

— Я предполагал, что у тебя не хватит смелости. В ловушке у нас сотни детей влиятельных особ. Почти безграничный ресурс. Конечно, ты зря лишил разума сынка Миронова. Ныне цена ему — бочонок медовухи. Княжну Коркунову же мы сможем обменять на пару поездов, гружённых высококачественным сырьём.

— Отец, не слушай его! — выпалил Лев и тут же прикусил губу. Ему велели не вмешиваться.

— Брось, сударь-трубочист, — отмахнулся Полынь. — Твою первую любовь мы припасём напоследок. Начнём с тех, кто подешевле. Вьюнов не тронем — они не стоят и ломаного гроша. Зато если будут нам помогать, то у них представится случай поквитаться с детишками богатеев, которые превратили их обучение в Соборе в борьбу за выживание. У тебя будет время поворковать с ней. Слыхал, Двуликий? Сынишка у тебя не промах — захомутал невесту царевича. Воистину твоя кровь.

— Не притворяйся бессердечным злодеем, Яков, — Вылко приблизился к товарищу вплотную.

Он был выше Полыни, который без того скрючился, точно на его плечи взвалили тяжёлые мешки. Учитель не выдержал взгляда из-под чёрно-белой маски и опустил глаза в пол.

— Мы придумаем новый план.

— Новый? — всхлипнул Полынь. — Сколько же у нас их было? Я не выдержу ещё пяти лет в прятки под чужой личиной. Да я года не протяну!

— Отныне мы будем вместе, — сказал Вылко. Его обычный бестелесный голос, будто наполнился красками жизни. — Я… Мы убережём тебя и Юлию. Прости, жестоко было посылать вас сюда.

— Это было общее решение, — Алчность поднял маску, и пальцы, сжимавшие ее, побелели от усилия. — Она действительно превращает меня в чудовище…

Полынь отступил на шаг. Вспышка одержимой оживлённости угасла, теперь он выглядел разбитым.

— Хватит вам изливать