Немое Заклинание - Николай Павлович Иванников

до сей поры держал в руках. И чтобы справиться с демоном мне вовсе не нужно размахивать шпагой, бегать по воздуху на потеху толпе и проявлять чудеса гибкости, уклоняясь от летящих мне в лицо языков и хвостов.

Достаточно просто сделать ЭТО…

И я сделал.

Глава 22

Сюрприз для Румпельштильцхена и грандиозные планы Кристофа

Я выпрямился во весь свой немалый рост, широко расставил ноги, упираясь в воздух, как в твердую землю, и раскинул руки в сторону. Я даже глаза закрыл, потому что мне не нужно было зрение, чтобы видеть то, что происходит вокруг. И сквозь опущенные веки я видел, как демон бросился на меня, явно намереваясь покончить со мной одним ударом. Он желал превратить меня в грязь, в гниль, в тлен. Он очень торопился. Но все же движения его были во много раз медленнее моего темпа восприятия окружающей реальности.

Для меня Румпельштильцхен практически стоял на месте. Лишь слегка сдвинулся с места, намереваясь переместиться в новую точку на площади рядом со мной. Он слегка подался вперед, пасть его начала раскрываться.

«Амарти!» — мысленно выкрикнул я.

Демон больше не замедлялся — он замер окончательно. А потом и вовсе исчез из вида. Мир вокруг качнулся, и я почувствовал, как закружилась моя голова от смены ракурса зрения. И я понял, что вижу самого себя.

Черт возьми, я видел самого себя! Я возвышался в нескольких вершках от мостовой, раскинув руки и закрыв глаза. Вид мой был спокоен и безмятежен. Я был уверен в собственных силах.

А вот Румпельштильцхена нигде не было видно, и я закрутил головой, пытаясь поймать его взглядом. И понял вдруг, что все это бессмысленно, что демона мне ни за что не увидеть. Потому что я находился сейчас в его голове!

Тело мое стояло в отдалении, но разум мой находился внутри Румпельштильцхена, как еще совсем недавно разум куратора Амосова находился внутри меня. Или же как сущность светлейшего князя Черкасского вселилась на время в тело графа Румянцева и подавила в нем его истинное «я».

Подсадная сущность всегда находится в более выгодном положении, чем сущность истинная. Она знает, что она подсадная, а вот истинная может и не подозревать о наличии подсадной…

— Возьми шпагу! — приказал я демону.

Я сделал это даже не мысленно, а вслух. И было немного странно слышать собственный голос, доносящийся из шевелящегося рта Румпельштильцхена. Демон все еще не мог понять, что с ним происходит, но все же попытался воспротивиться приказу. Однако я быстро подавил в нем это желание и направил демона к лежащей неподалеку шпаге.

Он послушно подошел и взял ее за клинок.

— Подойди! — приказал я.

Демон дернулся было, словно хотел сбежать, но я без усилия удержал его и подтолкнул в свою сторону. Он как-то понуро направился ко мне. Язык его свисал из пасти, костяной набалдашник хвоста постукивал по булыжнику позади при каждом шаге.

Подойдя, он остановился в трех шагах от меня. Замер со шпагой в вытянутой руке.

— Вонзи клинок себе в сердце, — приказал я.

Демон дернулся, жалко замотал головой.

— Вонзи клинок себе в сердце! — рявкнул я.

— Это тебе не поможет… — дрожащим голосом отозвался демон. — Так меня не убить…

Тем не менее, он послушно приставил острие шпаги себе к груди, крепко сжал клинок и надавил. Шпага вошла в его тушу сразу дюймов на пять. Он заскулил, но остановиться уже не мог — он давил и давил на шпагу, а она погружалась все глубже и глубже, пока не уперлась в кость и не остановилась.

Я боли не чувствовал. Должно быть это ощущение осталось за истинной сущностью, которая скулила и стонала, но продолжала давить на клинок. Мне показалось даже, что я слышу, как острие царапает кость где-то внутри, но сам при этом ничего не чувствовал. Да и слава господу…

А потом мир у меня перед глазами помутился. Заклинание, наложенное на клинок, действовало. Сила демона таяли. Он медленно опустился передо мной на колени, вывалил язык и просипел:

— Не надо…

Но я прекрасно понимал, что стоит только проявить жалось, стоит оставить демону хоть малейший шанс, он обязательно его использует. А потому оставлять ему шансов я не собирался.

Площадь перед моим взором стремительно крутанулась, и в следующее мгновение я увидел стоящего передо мной на коленях демона. Из груди его торчала моя шпага, которую он сжимал за клинок обеими лапами.

Моя сущность вернулась в тело. Оказывается, управлять этим было проще простого…

— Прощай… — сказал я хрипло. — Румпельштильцхен!

Схватил свою шпагу за рукоять и рывком выдернул ее из груди демона.

Оглушительный визг пронесся над площадью. Толпа всколыхнулась, кто-то упал в обморок, кто-то бросился прочь, зажимая уши обеими руками. Мои чувства в этот момент обострились настолько, что я мог видеть каждое лицо в отдельности и всех одновременно, мог различать голоса, мог даже слышать, как тихо шепчет герцогиня Иоханна: «О майн год! О майн год!»

А маркграф Хардинер ничего не говорил — он так и смотрел на меня со смутной усмешкой. Но зато для меня он больше не был Неприметным, теперь это был Кривой Нго. Потому что отныне я мог видеть его истинный облик. И был он мне неприятен.

Это был старый, очень старый человек. Если бы я не знал, что он маг, то мог бы сказать, что ему лет девяносто, не меньше. Но он был магом, одним из самых могущественных кстати, и ему легко могло быть и две сотни, а может и того больше лет.

Он был высок и сутул, а лицо его напоминало полумесяц с крючковатым носом. Кожа на лице была очень сухая и какая-то желтая, даже слегка грязная. Редкие и длинные седые волосы слипшимися прядями ниспадали ему на покатые плечи. Из приоткрытого сильно искривленного рта выглядывали мелкие зубы, напоминающие пилу. Вот такой он был без магического прикрытия, Кривой Нго.

Потом его покосившийся рот дрогнул, губы шевельнулись, и я отчетливо услышал единственную фразу, сказанную неприятным и каким-то потусторонним голосом:

— Это была хорошая работа. До встречи, Белый маг…

А демон передо мной тем временем стремительно испарялся. Он лежал у моих ног бесформенной кучей грязи, вздрагивал, пузырился и непрерывно стонал, пока звуки эти не потонули в груде гнили. Потом на мгновение полыхнуло над останками его туши алое пламя, и Румпельштильцхен исчез, оставив