Ученица Злодея - Ханна Николь Мерер

У Эви подпрыгнуло сердце. Клэр и Татьянне пока что не повезло найти заклинательницу, чтобы восстановить завесу, и хотя неволшебники всё ещё могли накладывать заклинания невидимости, они не держались долго. Очевидно, так можно было лишь выиграть немного времени.

– Спасибо, Марв, – мягко улыбнулась Эви, не желая тревожить привратника ещё сильнее.

Марв снова порозовел и поспешил вернуться на пост.

Эви осталась на полу, глядя на Гидеона, а тот глядел на неё.

– Ну, можем продолжить неловко пялиться друг на друга, а можешь выложить всё, что скрывал от меня, – предложила она.

Гидеон поджал губы.

– Неловко пялиться – звучит заманчиво.

Эви перехватила кинжал поудобнее и поморщилась.

– Даже если я вырежу тебе глаз?

Брат нахмурился:

– Когда это ты стала такой кровожадной?

– Профессиональная деформация.

Он расправил плечи.

– Мне всегда хотелось стать рыцарем, Эва. Ты, наверное, помнишь.

Она помнила, но смутно, как и то, что сама хотела стать королевой или пастушкой. Одним летом, не достигнув ещё десяти лет, она пробовала стать цирковой артисткой огненного шоу и немедленно упала с крыши.

И прожгла такую дыру в лужайке, что трава так и не выросла.

Но всё это были детские мечты. Эви всегда думала, что Гидеон останется в деревне – может, унаследует мясную лавку, когда отец состарится. Она и представить не могла, что детские фантазии могут обернуться настоящей карьерой.

В таком случае ей самой полагалось стадо овец и корона на голове, что, вероятно, не стало бы самым странным зрелищем, какое доводилось видеть сотрудникам этого офиса, но неделя шла к концу, и у босса наверняка бы сосуды полопались. Хотя, скорее всего, это уже случилось, учитывая, как Эви вылетела из подвала и помчалась за братом, измазанная чужой кровью, – не из-за крови как таковой, а из-за того, что за ней оставался след. Босс ненавидел грязь.

– Прежде чем я продолжу… – Гидеон нахмурился, – позволь спросить: ты убила нашего отца?

– Гидеон, это очень грубый вопрос.

– Прошу прощения. Может, сперва сядем и попросим чаю?

Эви стукнула его по плечу и стёрла кровь с подбородка.

– Я не убила его. Просто пырнула в ногу.

Гидеон заморгал.

– А потом решила раскрасить его кровью лицо?

Эви раздражённо закатила глаза.

– Я поскользнулась на обратном пути, и вот результат. Доволен?

Брат прикрыл рот рукой.

– Поскользнулась? – Он очень старался спрятать свою реакцию, но Эви поняла, что он смеётся под трясущейся конечностью. – В крови своей жертвы?

Эви закатила глаза и сложила руки на груди.

– Не понимаю, что тут смешного. Кровь скользкая. Так ведь, сэр? – спросила она, почувствовав спиной босса.

Злодей кашлянул – наверное, всё это зрелище не радовало его.

– Полагаю, можно так сказать.

Гидеон поднял бровь и опёрся рукой о колено.

– Но вы сами когда-нибудь так падали?

Злодей сердито фыркнул.

– Нет, это было бы просто смешно.  – Тут он заметил, как сморщилась Эви, и на его лице проступил несвойственный ему испуг. – Я не хотел сказать… – Босс со вздохом потёр лицо. – Хочешь, я убью твоего брата?

– Нет. – Эви сладенько улыбнулась, и Злодей сделал шаг назад. – Вот тогда было бы просто смешно.

Гидеон прервал этот обмен любезностями: он встал и протянул руку Эви. Та помедлила, но приняла её, стараясь не подвернуть ногу.

– Сейчас меня швырнут под колёса кареты – мне стоит продолжить после того, как я поправлюсь? – спросил он.

Остальные сотрудники вернулись к своим делам или хотя бы сделали вид. Эви заметила нескольких, которые притворялись, будто пишут, но перья парили в паре сантиметров над поверхностью бумаги. Можно не сомневаться, что эта ссора станет почвой для слухов у фонтана в углу офиса, который магическим образом подавал воду. Там рождались лучшие слухи.

– Я делал домашку у себя, когда отец впервые пришёл поговорить о короле. Мне было лет двенадцать-тринадцать. – Гидеон нервно переступил с ноги на ногу. – Я мечтал стать Славным гвардейцем: благородным, отважным, всеми любимым. Помню, как смотрел, когда они проезжали через деревню, и не мог поверить, что такие мужчины существуют в реальности, а не в сказках, которые нам читали на ночь. Мне так хотелось к ним, Эви.

Брат отвернулся, подошёл к ближайшему окну – очевидно, ему не хотелось глядеть ей в лицо, что бы он там ни собирался сказать дальше.

– Магию всегда пробуждает травма, и моя пробудилась после той лихорадки, которую я подцепил от учителя.

Эви знала об этом, знаком ей был и миф о том, что дар может пробудиться от чистейшей радости. Фикция: настоящий дар всегда приносила лишь боль.

По словам лекаря, который осматривал Гидеона, он подцепил не Неведомую болезнь. Но Эви помнила, как беспокоилась за брата – и за маму, которая была беременна Лиссой. Гидеон пережил лихорадку, но после этого отстранился от Эви; она решила, что это её вина. Тогда она вообще часто думала, что всё на свете – её вина.

– После этого отец тайно нашёл для меня специалиста по магии, и я начал учиться. Он сказал, что в такой маленькой деревеньке никому нельзя рассказывать про то, как силён мой дар. Я обладал способностью своего рода блокировать магию: я мог подавлять дар других людей, каким бы сильным он ни был, и отца это тревожило. Он даже не разрешил мне сказать маме, потому что это плохо сказалось бы и на ней, и на ребёнке.

Гидеон отворачивался, но Эви видела, как он дрожит всем телом, словно раскаяние мучило его физически.

– А потом я встретил короля, – сказал Гидеон. Босс замер рядом с Эви, крепко сжимая кулаки. – Мой дар привёл его в восторг, а мамин ещё больше. Она недавно родила Лиссу, и её дар звёздного света расцвёл. Король сказал, что это магия спасителя… и что он слишком силён, мама не справится с ним в одиночку.

У Эви в голове зазвенел набат. Она поняла, к чему всё идёт, догадалась, что счастливого финала не будет. Потому что, в отличие от прекрасных сказок, жизнь не упаковать в коробочку с опрятным бантиком.

– Они попросили меня подавить мамин дар, чтобы он не одолел её. Сказали, что с мамой всё будет в порядке, что это мой долг перед королевством. Так что каждую ночь, когда она засыпала, я применял свою силу. Роды истощили её, и я думал, что всё снова станет хорошо, когда её дар уймётся с моей помощью. Но как-то вечером я заснул рано, и когда мама проснулась, её сила вернулась во всю мощь.