Найдёныш - Павел Сергеевич Комарницкий

Леонид Алексеевич обвёл взглядом свою команду. Радость от обретения вожделенного эльдорадо с морд люмпен-пролетариев уже улетучилась, сменившись угрюмой настороженностью.

— Леонид Алексеевич, дорогой, — теперь барон говорил задушевно и ласково, как с буйным сумасшедшим, которого ни в коем случае нельзя злить. — Эпицентр мы нашли. Воронки метеоритные — вот они, перед нами. Цели и задачи экспедиции на этот сезон полностью выполнены, и более мы ничего всё равно сделать не сможем. Давайте в самом деле выбираться уже из тайги. Пока мы тут ноги не протянули.

…

— … Сколько он будет там ходить! Сеять без него сеяли уже! Картоху вот-вот сажать надо!

Асикай ожесточённо орудовала мутовкой, сбивая масло. Женщина была здорово расстроена — ну что такое, в самом деле, дома жена-дети, работы невпроворот, а муж шляется где-то в тайге с какими-то непонятными типами!

— Ты на него не злись, Аська, — Варвара штопала прореху на старых мужниных штанах. — Важное дело делает мужик, за пришлыми учёными пригляд осуществляет. Не хватало ещё, чтобы они заплутали сдуру да и на заимку нашу выскочили!

— Сё равно домой пора!

Варвара вздохнула.

— Пора вообще-то… Бяша, а Бяша!

— Чего, ма? — девушка, прибиравшаяся в соседней комнате, выглянула на кухню.

— Ты этих олухов не слышишь часом?

— Неа. Во-первых, далеко, и во-вторых, на кой мне их мысли?

— А Охчена?

Бяшка замерла на пару секунд, и вдруг сдавленно хихикнула.

— Вот Охчена как раз слышу. Встречайте героя. Аккурат к воротам подходит!

— Идёт! — встрепенулась Асикай. — Пойду встречу!

— И я, пожалуй, — Варвара отложила шитьё. — Из трудного похода мужик возвращается, как-никак.

— Ну а я-то уж точно пойду встречать, — в глазах Бяшки плясали бесенята. — Ванюшка! Дарёнка! Собирайте всех, идём дядю Охчена встречать!

Делегация встречающих успела в самый раз — только-только вышли за ворота, как из тайги показался герой-походник. Тунгус шёл тяжело, опираясь на палку, заметно прихрамывая. Правый сапог, явно просивший каши, был примотан верёвочкой.

— Ва! С добычей! — глаза Бяшки весело блестели. — А где никель метеоритный?

На измученном лице тунгуса проявилась улыбка.

— Никель там остался. С учёными дурнями. От ить как может быть, однако — такой учёный, и такой дурной!

…

— Ну вот, какая-никакая добыча! — Кулик разглядывал пару убитых уток с таким удовлетворением, точно это был как минимум лось.

— Да какая это нахрен добыча! — зло возразил один из люмпен-пролетариев. — Весенняя утка, в ей токо перья одни!

Лошадь равнодушно слушала перебранку, смачно хрупая молодую сочную траву. Барон фон Гюлих, рассматривая отваливающуюся подошву собственного сапога, ощутил прилив адской злобы. Жрёт, сволочь… здесь под каждым ей кустом был готов и стол, и дом… Почему, ну почему человек устроен не так, как лошадь?!

Возвращение героической научной экспедиции всё более напоминало бегство наполеоновских полчищ из-под Москвы. Плоты, оставленные у речного переката унесло половодьем, и сейчас они уже, верно, путешествовали где-то ближе к Енисею. Или приткнулись где-нибудь на отмели… неважно. Важно, что плотов на месте не оказалось, и искать их было бесполезно. Тем более нереально было пытаться срубить новые… на пустой-то желудок, ага!

Там, на перекате, они вытрясли из пустых мешков мучную пыль и в последний раз сварили жидкую болтушку. Дичь, на изобилие коей этот полудурок, возглавляющий экспедицию возлагал надежды, отчего-то не спешила лезть в котелок. Ни лося, ни оленя, ни даже завалященького зайчишки! То есть, вероятно, опытный охотник-абориген, да ещё и с собакой, нашёл бы достойную добычу, однако у членов экспедиции времени на обшаривание тайги не было совсем.

Поскольку в отсутствии плотов держаться берега Чушмо, разлившейся до полного безобразия во всю ширь своей поймы, смысла не имело, Кулик решил срезать крюк и двигаться на факторию прямиком, примерно тем маршрутом, которым они пытались пролезть тогда, ещё по глубокому снегу. Решение, в общем-то логичное, как оказалось, таило в себе изрядный подвох. Тропу пришлось прорубать в непролазных дебрях, и хотя рубщики менялись каждые полчаса, за день удавалось пройти километров двенадцать. Скоро и этого не удастся, подумал фон Гюлих, тоскливо глядя в блёклое небо. Как только жировая подкожная прослойка закончится и силы иссякнут…

Сегодня, правда, им повезло, причём дважды. Сперва они наткнулись на изрядную куртину какой-то растительности, напоминающей ревень. Один из люмпенов сообщил, что трава эта съедобна, если очистить её от листьев и кожицы, местные называют её «пучек» — очевидно, от слова «пучить». Калорийность растения оказалась весьма так себе, однако всё лучше, чем совсем пустой желудок. Лошадь одобрительно наблюдала за тем, как люди неумело пытаются пастись, и время от времени издевательски-ободряюще ржала — не огорчайтесь, опыт приходит со временем… Верным путём идёте, товарищи!

И вот сейчас они вышли на охотничью тропу, идущую в нужном направлении, в сторону хребта, за которым пряталась Ванавара. От хребта там уже всего вёрст тридцать…

— Да, следов полно, а дичи не видно, — Кулик разглядывал следы на тропе. — Вот интересно, как звери не боятся по охотничьей тропе бродить?

— Зверь, он не дурак, чтоб через непролазные дебри ломиться, — подал голос один из люмпен-пролетариев, ощипывая тощую утку. — Коли тропа есть, завсегда по ней пройдёт. Охотника али собаку зачует ежели, так в сторону уйдёт, и делов!

— Гм… — Леонид Алексеевич поправил очки. — Кондрат Кондратыч, вы, помнится, говорили, что всякого зверя по следу распознаете?

— Ну… — настороженно откликнулся другой люмпен, тот самый, что подстрелил уток.

— Подойдите-ка сюда. Вот это что за зверь тут прошёл?

Варнак нехотя поднялся, подошёл, вгляделся в следы.

— Чёрт…

— Так что за зверь?

Люмпен-пролетарий уже озирался вокруг дикими глазами.

— Во влипли…

— Вы про зверя так и не ответили…

— Чёрт тут пробежал, чего неясно?!

Кулик озадаченно заморгал.

— Какой чёрт? Что за чёрт? Да объясните толком!

— Какой-какой! Самый настоящий!

Стряхнув сонное оцепенение, обычное состояние после целого дня пути натощак, Гюлих подошёл поглядеть на источник скандала. Прочие люмпен-пролетарии также подтянулись.

Следы действительно выглядели очень необычно. Вообще-то Гюлих в своё время служил в кавалерии, так что в следах копытных мало-мало разбирался, но таких не видывал нигде и никогда. Некрупные, значительно меньше конских или лосиных, оригинальной формы… марал? Да нет, ерунда, откуда тут, на Тунгуске, маралы… что-то тут не то…

Барон почувствовал озноб. Чёрт там или не чёрт, но это существо бежало на задних лапах. На двух ногах бежало, понимаете?!

— Дорогой Кондрат Кондратыч, — начальник экспедиции протёр очки и вновь водрузил их на нос. — Современная наука отрицает возможность существования чертей. Полностью и абсолютно.

— Да что мне твоя наука! — варнак сплюнул. — Вот они, следы-то! Протри очки ещё раз!

— Уходить надо отсюда, начальник, — заговорил третий люмпен, до