Найдёныш - Павел Сергеевич Комарницкий

— Гм… — откашлялся капитан. — Радио, положим, имеется… только не работает оно. Ламп к нему нету. И радиста как назло аппендицит скрутил, едрить его…

Капитан ещё раз оглядел учёных оборванцев.

— В общем, так… Платить за проезд вам нечем. Провоз пассажиров «зайцами» воспрещён. Предлагаю такое решение — у меня имеется штатная единица кочегара. Был один забулдыга, списал я его. Могу взять вас на штат как временных, аккурат по полставки на брата. Работа нехитрая, бери больше, кидай шибче. Одному-то, может, оно и трудновато с непривычки, а так, ежели через вахту — любой задохлик справится. Дойдём до Туруханска, там радио точно есть. А коли до Игарки, то там уж мы и так развернёмся.

А ну как взбрыкнёт, пронеслась в голове у фон Гюлиха дикая мысль. Псих, он и есть псих, и чего от него ждать, никому неизвестно…

Вообще-то завзаготпунктом не соврал, и лодка-перевозня оказалась вполне крепкой и остойчивой, чтобы выдержать сплав по порожистой реке, и река не подвела — отплыли от фактории утром тридцатого июня, а уже восьмого июля к вечеру были в Устье. Только вот интенсивность судоходства на Енисее до сих пор немножко отставала от Миссисипи. Во всяком случае, сегодня было уже шестнадцатое июля, и это был первый причаливший пароход, к тому же шедший вниз по реке. Запас перловки и пшена, щедро отсыпанного на фактории, несмотря на жёсткую экономию, закончился позавчера, то есть четырнадцатого. Правда, вчера удалось поймать довольно крупную рыбу…

— И когда же вы намерены добраться до Красноярска?

— Нууу… — капитан почесал нос, — от груза зависит, конечно… Но к концу августа точно будем!

— Сегодня шестнадцатое июля!

— Больше ничем помочь не смогу, — лицо капитана парохода отвердело.

— Леонид Алексеевич, — заговорил барон задушевно-проникновенным голосом, — соглашайтесь, родной!

…

Ночи стали заметно длиннее, и здесь, на вершине сопки-чувала, ветер уже холодил разгорячённую стремительным бегом кожу. Бяшка стояла на голом каменном бугре, и звёзды наперебой подмигивали ей. Она знала, почему они мерцают — неоднородные турбулентности в атмосфере… Там, где летают звёздные корабли, эти страшно далёкие светила должны выглядеть острыми и немигающими.

Вот уже и август. Всё так же переливается огонёк на капсуле, из которой её вынули когда-то. А ответа всё нет… Никто не прилетает.

Или никто не ищет.

Бяшка молитвенно сложила руки. Подумав, сложила свои длиннейшие ноги, медленно встала на колени. Стоять на коленях девушке было очень неудобно, и к тому же гранит буквально высасывал тепло. Она не знала, услышит ли Бог молитвы на чуждом языке той, что вообще не является человеком. Но что ещё можно сделать?!

Закончив молитву, Бяшка поднялась, растёрла голые коленки. Скоро, совсем скоро ей не придётся бегать голоногой. Впереди осень, и мама уже связала дочуре-найдёнышу новые облегающие штаны из мягкой шерсти — поскольку бегать в меховых совершенно неудобно. Да, связала загодя. А папа с Охченом приготовили полную обойму чёртовых сапожек… Помирать собрался, а рожь сей, так тут говорят.

А следом за короткой осенью придёт длинная, невыносимо длинная зима. С ужасными морозами, не позволяющими дышать. И вновь она будет приседать как заведённая, чтобы не онемели от отсутствия движения ноги…

Как долго?

Как долго…

…

Город кишел толпами разномастнейшей публики, от прекрасных дам в модных европейских костюмах до шмыгающих носом пацанов-карманников, шныряющих в толпе в поисках поживы. Разумеется, основную долю граждан составляли серые пролетарские массы, как и положено в стране победившей рабоче-крестьянской революции. Но всё равно… как это прекрасно…

Гюлих даже зажмурился, отгоняя кошмарное видение — он и этот полудурок, одетые в рваные шкуры, бредут по бескрайней тайге. Творческий научный отпуск?

— Ну вот, дорогой Александр Эмильевич, — Кулик, облачённый в новый, но уже варварски измятый костюм, вручил помощнику кассовый чек. — Денежки наши в целости, как и ожидалось, всю начисленную зарплату можете получить хоть сегодня. Надеюсь, на следующий год…

— Дорогой Леонид Алексеевич, — невежливо перебил начальника фон Гюлих, — вам говорили, что вы психопат? Так вот, я вам заявляю официально — вы психопат!

Барон говорил отчётливо, резко, словно вбивая гвозди.

— Нет там никакого никеля. Нет никакого метеорита. Есть ямы, наполненные тухлой водой, и только. Карстовые провалы — слышали такой термин? Обычное дело для вечной мерзлоты.

Фон Гюлих насмешливо вскинул два пальца к несуществующему козырьку.

— Желаю дальнейших успехов!

Кулик молча смотрел вслед уходящему от него барону. Подумать только… и этого человека он считал свои добрым приятелем, почти другом… Да больше, больше — соратником!

…

Глава 13

— …Таким образом, товарищи, мы имеем перед собой пример научной самоотверженности и беззаветного служения делу процветания советской науки. Я бы даже назвал это научным подвигом!

Зал, словно ожидавший этих слов, разразился бурными овациями.

— В связи с полученными товарищем Куликом данными я полагаю, уважаемые коллеги, что работы по поиску и извлечению Тунгусского метеорита следует продолжить всенепременно и архиобязательно, как говаривал наш вождь товарищ Ленин!

Новая волна оваций.

— Ну что, батенька, можете считать, ваше дело в шляпе, — вполголоса сообщил сидящему рядом с ним в президиуме Кулику академик Вернадский. — Этак скоро вы станете мировой знаменитостью.

— Да не обо мне речь, — Леонид Алексеевич улыбнулся. — Метеорит не даёт мне спать по ночам. Дело, захватившее целиком…

— Уж мне ли не знать… — понимающе кивнул академик. — Вы намерены начать подъём в этом сезоне?

— Боюсь, это технически неосуществимо. Нет, в этом сезоне планируем подготовить базы для работы в осенне-зимний период. Нужны жилые избы, лабазы под продовольствие… много чего нужно там устроить. И уже на следующий год начнём собственно извлечение осколков Тунгусского тела.

— Но мы по-прежнему рассчитываем, что ваша экспедиция не ограничится, тскзть, узкими задачами…

— Я прекрасно понимаю, Владимир Иванович, что экспедиция должна быть комплексной. Минералогия, топография, даже зоология и ботаника — всё что угодно, если Академия сочтёт нужным…

— Именно этого ответа я от вас и ожидал. Кстати, сейчас вам по регламенту должны дать заключительное слово, очень хорошо было бы вкратце упомянуть…

— Я всё понял, Владимир Иванович, — вновь улыбнулся Кулик.

— … И в заключение, дорогие коллеги, мне хотелось бы предоставить слово нашему герою дня, нашему уважаемому Леониду Алексеевичу Кулику. Леонид Алексеевич, прошу!

…

— Узнаёшь?

Бяшка, помедлив, осторожно извлекла из коробки ажурные сверкающие снежинки, вырезанные из шоколадной фольги.

— Па… неужто те самые?

— Они!

— Надо же, нашлись… а где?

— Хех! — Полежаев довольно ухмыльнулся в бороду. — Кто ищет, тот всегда найдёт!

— А это чего? — Дарёнка на правах самой младшенькой, разумеется, тут же сунула свой любопытный нос. — Ух тыыы!