Протокол: Новый Архимаг 5.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Я посмотрел сначала на Архимага, потом на Преступника.

— А что, если… понемногу? По чайной ложечке? Технология лечения рака — пожалуйста. Новый источник энергии — держите. Рецепт идеального молока — вообще без очереди. Мы не будем давать человечеству оружие. Мы дадим им удочку. И посмотрим, что они с ней сделают. Может, поймают рыбу. А может, отлупят друг друга до полусмерти. Но это будет их выбор, — я немного помолчал, раздумывая. — Ну и себя немного прокачаю, чтобы меня не того этого… в обезьянью клетку не определили.

— ПО ЧАЙНОЙ ЛОЖЕЧКЕ⁈ — Преступник Ярослав взвыл так, что багровый туман над нами пошел волнами. — Ты предлагаешь раздавать божественный огонь этим примитивным обезьянам, чтобы они грели на нем свои задницы⁈ Ты хочешь стать не богом, а… космическим соцработником⁈ Раздавать гуманитарную помощь из сингулярности⁈ Это самая жалкая, самая отвратительная идея, которую я слышал за все свои эоны существования!

— Ты даже не представляешь, что ты выбрал, Семен, — тихо произнес Архимаг. В его голосе не было осуждения, только бесконечная, вселенская усталость. — Это самый сложный путь. Самый опасный. Ты станешь мишенью. Для всех. Для тех, кто захочет все и сразу. Для тех, кто испугается перемен. Ты обрекаешь себя на вечную битву, на вечный выбор. Каждый день решать, кому дать лекарство, а кому отказать. Кому дать свет, а кого оставить во тьме. Ты готов нести это бремя?

— Честно? Я даже к зачету не готов, не говоря уж про эту вашу космическую ответственность, — я пожал плечами. — Но кто-то должен. И лучше это будет парень, который помнит вкус дешевых пельменей, чем двое богов, которые забыли, что такое быть человеком.

Архимаг смотрел на меня долго. А потом медленно кивнул. Он посмотрел на своего яростного двойника, который все еще кипел от негодования, а затем снова на меня.

— Я принимаю твое решение, Семен Ветров, — сказал он. И в его голосе прозвучало нечто похожее на надежду. — Кажется, эволюция все-таки существует. И она только что дала нам всем пинка под зад.

Я поднял голову, глядя в багровый туман над головой.

— Я сейчас, наверное, скажу самую банальную банальность, но… Я не ты. И не ты. Я — Семен Ветров. Студент из Нижних Кварталов. И этого достаточно.

В тот миг, когда я произнес свое имя, саркофаг взвыл. Белый свет хлынул изнутри, затапливая мое подсознание. Я почувствовал, как нечто чужеродное, два могущественных осколка одной души, вырывают из меня. Это было больно, но это было… освобождение. Я видел, как Преступник и Архимаг тянутся друг к другу, сливаясь в единую, целостную, сияющую сущность. В настоящего Ярослава.

И этот сияющий сгусток был с силой вытолкнут из моего сознания. Вышвырнут. Направлен по невидимому каналу куда-то вовне.

Матрица Переформатирования выполнила мою волю. Она не уничтожила. Она разделила.

Гул стих. Крышка саркофага бесшумно поднялась.

Я сел. Вдохнул. Воздух был холодным и чистым. Внутри меня больше не было голосов. Только тишина. И сила. Огромная, спокойная, полностью подвластная мне сила. Я был… цельным.

Я посмотрел на свои руки. Они были моими. Только моими. Я встал. Тело ощущалось легким, послушным, полным энергии. Иссиня-черная броня исчезла, оставив лишь простые джинсу и рубашку.

Ура! Кажется, я теперь — это только я. А не кто-то ещё.

Я огляделся. Неподалеку стоял андроид. Его синие глаза ярко горели. На руках он держал спящую Киру.

Рядом, все еще скованная синими путами, сидела Серафима. Она смотрела на меня с недоверием и страхом.

Я подошел к ним. Андроид, управляемый Алисой, инстинктивно сделал шаг назад, прижимая Киру к груди, словно защищая.

— Все в порядке, Алиса, — сказал я, и мой голос был спокоен. — Это я.

— Докажи! — потребовала Алиса, ее кибер-глаза сузились в подозрительные щёлки. — Или я врубаю кошачье техно на полную громкость! Я серьезно!

Я криво усмехнулся, глядя на ее воинственную позу.

— Только если хочешь, чтобы я рассказал всем, что этот трек был из твоего секретного плейлиста? Который на самом деле называется «Для грустных вечеров и захвата мира». Там, кажется, еще были хиты бойз-бэнда Второй Эпохи, да?

Глаза Алисы на мгновение замерцали, объективы широко распахнулись

— Это… это был плейлист для… э-э-э… ироничного прослушивания! И вообще, это конфиденциальная информация!

Она замолчала, а затем внимательно посмотрела на меня. Напряжение в ее фигуре спало. На безупречно смоделированном лице появилась теплая, искренняя улыбка.

— Ладно. Это ты. С возвращением, босс.

Я протянул руки. Алиса, поколебавшись секунду, осторожно передала мне спящую Киру.

Я взял ее на руки. Она была такой легкой, такой хрупкой. Я смотрел на ее лицо, на чуть подрагивающие ресницы, на растрепавшуюся прядь волос, упавшую на щеку. И мое сердце сжалось от такой нежности, что стало больно дышать. Все битвы с богами, все интриги аристократов — все это показалось таким мелким и незначительным по сравнению с этим мгновением.

— Кира, — тихо позвал я.

Она вздрогнула во сне и медленно открыла глаза. Сначала в них была пустота. Потом — узнавание. А затем — страх. Она увидела не меня. Она почувствовала силу, что теперь текла в ее венах. Силу Серафимы.

— Сеня… — прошептала она, пытаясь отстраниться. — Не подходи… Я… я не…

— Тш-ш-ш, — я прижал ее крепче. — Все хорошо. Я знаю.

Она замерла, глядя на меня с недоверием.

— Ты… не боишься? Не ненавидишь меня?

— Ненавидеть? — я усмехнулся. — Кира… Она была в твоей голове, но она не была тобой. Ты — это ты. Та, кто переживал из-за экзаменов. Та, кто злился, когда я пропадал. Та, кто… поцеловал меня в своей комнате. Это была ты. Не она.

Слезы хлынули из ее глаз. Это были слезы не горя, а облегчения. Она уткнулась мне в грудь, ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

— Я не знала… я не могла ее контролировать… она заставляла меня… — шептала она сквозь слезы.

— Я знаю. Но теперь все закончилось. Она больше не причинит тебе вреда, — я посмотрел на скованную фигуру Серафимы. Та с ненавистью смотрела на нас.

— Но эта сила… — Кира подняла на меня испуганные глаза. — Она во мне. Я чувствую ее. Она… страшная.

— Мы научимся ее контролировать. Вместе, — сказал я твердо. Я коснулся ее щеки, стирая слезы. — Ты больше не одна, Кира. И я больше не один. Мы справимся.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах, полных слез, зажглась надежда. Она медленно подалась вперед. И я поцеловал ее.

Это