Протокол: Новый Архимаг 5.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Пустая.

— Как?..

— Я всегда на шаг впереди, граф, — ее улыбка стала хищной. — Пока вы играли в Императора и строили свои грандиозные планы, я занималась делом. Собирала активы. Например, этот. И уже интегрировала наноботов в свое тело. Хотите покажу, на что я теперь способна?

Она поймала капсулу. Граф молчал. Впервые за долгое время… ему было нечего ответить.

— А теперь сделка. Простая и понятная. Вы отдаете мне все, что знаете о Глубоком Хранилище. Всю информацию, которую успели выкачать из… тела Семена. А я… я походатайствую, чтобы вам сохранили жизнь. По крайней мере до Имперского суда. Как вам такое предложение?

Это было полное, абсолютное унижение. Он хотел броситься на нее, разорвать на части. Но он был стратегом. Он понимал, что проиграл. Она переиграла его. По всем фронтам.

Медленно, с лицом, искаженным от бессильной ярости, он развеял свой покров. Подал сигнал своим людям опустить оружие.

— Я… согласен.

— Я так и думала, — кивнула Светлана.

Она подошла к нему вплотную.

— Знаете, граф, в чем ваша главная ошибка? — прошептала она ему на ухо. — Вы считали его оружием. А он… он игрок. И чтобы играть с ним на равных, нужно быть готовой поставить на кон все. Даже свою душу.

Светлана оглянулась на своих бойцов.

— Пакуйте их. И уходим.

Добравшись до командного центра рода Строгановых, Светлана прошла в личный кабинет. Она сняла мокрый костюм, приняла душ. Переоделась в простой шелковый халат. Подошла к панорамному окну, которое выходило на город. В руке она держала бокал с ледяным шампанским.

Вдалеке, пронзая ночное небо, чернела игла Башни. Теперь она была тихой. Ни света, ни звука. Словно затаившийся зверь. Военные остановили штурм. Городу больше ничего не угрожало.

Она сделала глоток. Пузырьки щекотали губы. Она выиграла. Она сломила Страхова. Род Строгановых, доказав свою верность Империи, увеличит свое влияние как никогда. Отец может ей гордиться. Она была на вершине.

Но победа не приносила радости. Только холодную, звенящую пустоту.

Ее взгляд был прикован к Башне.

Что он там делает? Жив ли он? И кем он выйдет оттуда? Союзником? Врагом? Или… чем-то совершенно иным, для чего в мире еще не придумали названия? Она думала о его наглой ухмылке. О его глазах, в которых плясали то безумные огоньки, то ледяная пустота. О том унизительном, обжигающем поцелуе.

И впервые за долгое время княжна Светлана Строганова, холодная и расчетливая Аргента, почувствовала не азарт охотницы. А тревогу. Тревогу и что-то еще. Что-то, похожее на… ожидание.

Она допила шампанское и поставила бокал.

— Что же ты там делаешь, Семен? — прошептала она в тишину. — Возвращайся скорее. Ты всё ещё должен мне… за тот поцелуй…

Там у меня на Бусти вышел личный музыкальный трек Алисы… она теперь еще и вокалистка) И хочет бросить вызов непобедимому Кошачьему техно! Композиция доступна для бесплатного прослушивания: https://boosty.to/archmage/posts/0ec5d528-a46b-4735–9594-e8156a50b747

Глава 39

Выбор студента

Крышка саркофага закрылась с тихим, финальным щелчком. Тьма, что окутала меня, была не просто отсутствием света. Это было небытие. Я перестал чувствовать холод металла. В дали затих панический крик Алисы. Мое тело, мои мысли, мое самоощущение — все это начало растворяться, как сахар в горячем чае, в бесконечном, гудящем потоке чистой информации. Я летел сквозь фрактальные туннели из света, мимо умирающих звезд и рождающихся галактик, теряя себя, превращаясь в эхо.

А потом я оказался там. Внутри. В ментальной проекции тронного зала Башни, но искаженной, хаотичной, как лихорадочный сон больного. Вместо звездного неба над головой клубился багровый туман, а пол под ногами состоял из треснувшего, пульсирующего обсидиана.

Откуда-то я знал, что это — мое подсознание. Мое поле битвы.

Первым пришел Голод. Он не имел формы, не имел голоса. Он возник в образе черной, ненасытной сферой в центре зала, которая втягивала в себя свет, мысли, саму реальность. Это был первобытный рев Вурма и холодная пустота Темной Жизни, слившиеся в одно желание — поглощать. Я почувствовал, как меня тянет к этой бездне, как моя воля начинает крошиться под ее давлением. Но я не стал вступать в бой. Я шагнул навстречу.

«Ты — часть меня, — мысленно произнес я, протягивая руку к черной сфере. — Ты — сила. Но я — воля. Ты будешь питать меня, а я буду направлять тебя. Ты больше не мой враг. Ты — мой двигатель».

Сфера задрожала, словно удивившись. Она не поглотила меня. Она… втянулась, влилась в мой силуэт, растекаясь по венам не болью, а чистой, первобытной мощью. Черный узор на моей груди вспыхнул и погас, став неотъемлемой частью меня. Голод был укрощен.

Затем из багрового тумана выступили они. Двое.

Один был в рваной черной форме, с безумным, хищным блеском в глазах, в которых плясало синее пламя. Преступник Ярослав. Он щелкнул пальцами, у него под седалищем материализовалось удобное кресло, в котором он с удобством и развалился. Закинув ногу на ногу.

— Ну что, носитель? — его голос был полон сарказма. — Гоняешь тараканов в подкорке? А посмотри на них!

Он махнул рукой, и стены зала превратились в экраны. Я увидел Вольскую, Строганову, Страхова. Их надменные, полные презрения лица.

— Они считают тебя пешкой. Мусором. Игрушкой, — небрежно говорил Ярослав-Преступник. — А ты можешь их сломить. Уничтожить. Заставить их ползать на коленях, моля о пощаде. Я дам тебе эту силу. Мы заставим этот мир гореть. Это будет даже немного весело!

На другом конце зала стоял второй. В строгой, белоснежной мантии, со спокойным, и бесконечно уставшим лицом. Ярослав-Архимаг. Вокруг него воздух сиял чистотой и отдавал запахом кофе.

Он смотрел куда-то вверх и чуть в бок, словно глядел на нечто, невидимое для меня.

— Ах, вечный подросток, — прозвучал его голос, лишенный тепла, но полный сухой, академической иронии. — Все та же заезженная пластинка: «Давайте все сожжем, потому что можем». Какая поразительная глубина мысли. Семен, не слушай этот гормональный всплеск, затянувшийся на пару тысячелетий. Он предлагает тебе фейерверк. Ярко, громко, а в итоге — только кучка пепла и запах гари.

Преступник Ярослав оскалился, его синие глаза гневно вспыхнули.

— О-о-о, вот мы и встретились, сухарь! — прорычал он. — А ты что предлагаешь? Разлиновать галактику на тетрадном листе? И раскрашивать звездные системы в разные цвета по степени их этичности? Парень жить хочет, баб за сиськи лапать, а не составлять графики!

— Я предлагаю нечто более сложное, чем твои одноклеточные импульсы, — невозмутимо парировал Архимаг, даже не повернув