Протокол: Новый Архимаг 5.0 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

не меня. Она видела, как синие линии на полу тянутся ко мне, вливаются в мое тело, питают меня. Она видела, как я становлюсь одним целым с этой цитаделью. С этим оружием.

Я медленно поднялся. Усталости как не бывало. Я чувствовал себя так, будто только что выпил цистерну самого крепкого кофе во вселенной. Сила, чистая и холодная, гудела в моих венах.

Я посмотрел на нее. На великого Архимага. На богиню. И улыбнулся.

— Добро пожаловать в мой дом, стажерка, — сказал я, и мой голос эхом пронесся по залу, сливаясь с гулом Башни. — Надеюсь, тебе здесь понравится. Потому что, боюсь, уйти отсюда ты уже не сможешь. По крайней мере, не без моего разрешения.

Глава 38

Планы меняются… или нет?

Серафима не стала больше ждать. Не стала больше говорить. Ярость, холодная и чистая, как сердце умирающей звезды, затмила в ней все. В ее глазах, еще недавно полных шока, теперь горел лишь один огонь — желание уничтожить. Уничтожить меня, это нелепое напоминание о ее слабости, о ее унижении.

— Ты пожалеешь, что вообще существуешь, — прошипела она, и ее голос был похож на треск льда.

Она вскинула руки. Вокруг нее закружился вихрь из чистого, жидкого серебра. Это было не просто пламя или лед. Это была атака на саму суть, на душу. Серебряное пламя, которое не обжигало плоть, а сжигало волю, превращая сознание в пепел. Оно устремилось ко мне, готовое стереть Семена Ветрова… и даже Ярослава с Алисой.

Я стоял неподвижно. Спокойно. Я чувствовал, как Башня дышит вместе со мной. Синие линии на полу и стенах пульсировали в такт моему сердцу.

Серебряное пламя, коснувшись меня, не взорвалось. Оно… угасло. С тихим, разочарованным шипением оно впиталось в мою иссиня-черную броню, словно вода в сухую землю. Без следа. Без эффекта.

Серафима замерла. Она с недоумением уставилась на свои руки, потом на меня.

— Как? — выдохнула она.

— Ты в моем доме, стажерка, — сказал я, и мой голос был голосом Башни — глубоким, гулким, резонирующим. — А в моем доме действуют мои правила. Например, правило номер один: не жечь костры посреди рабочего пространства. Некультурно.

Я сделал шаг к ней. Пол под ее ногами ожил. Синие нити кода вырвались из обсидиановых плит, обвились вокруг ее лодыжек, поползли вверх по ногам, парализуя, лишая возможности двигаться. Она попыталась вырваться, но путы из чистого кода держали ее крепче любой стали. Они не просто сковывали — они впитывали ее силу.

— Что ты делаешь⁈ — взвизгнула она, чувствуя, как слабеет.

— Я возвращаю долг, — я подошел к ней вплотную. — Ты забрала у меня Киру. Я верну ее обратно.

Ярослав, молчавший до этого, подал голос в моей голове. Его тон был полон мрачного, хищного любопытства.

«А вот это уже интересно, носитель. Как ты собираешься разделить то, что стало одним целым? Это не просто симбиоз. Это полное слияние. Ты рискуешь уничтожить их обеих».

— Думаю, сейчас я могу почти все, — ответил я вслух, глядя в полные ужаса глаза Серафимы.

Я подхватил ее на руки. Она была на удивление легкой. Она пыталась сопротивляться, но ее тело, лишенное силы, было беспомощным.

Я понес ее к саркофагу, который все так же стоял посреди зала, открытый и пустой.

— Нет! Не смей! — она поняла, что я задумал. — Ты не знаешь, что ты делаешь! Это… это же Матрица Переформатирования! Она сотрет нас обеих! Превратит в первичные данные!

«Все верно, — констатировал Ярослав. — Эта штука не просто хранилище. Это инструмент. Очень тонкий и очень опасный. Редактор душ. Я бы сам не рискнул им пользоваться без инструкции. Которую я, к слову, так и не написал».

— Значит, придется импровизировать, — пробормотал я.

— Импро… что? — взвизгнула Фима.

Я осторожно положил ее в саркофаг, на холодное, покрытое инеем ложе. Она смотрела на меня снизу вверх, и в ее серебряных глазах впервые за все время была не ярость, а настоящий, животный страх.

— Яр… помоги… — прошептала она, ее голос дрожал. — Прошу…

— Его здесь нет, — холодно ответил я. — Здесь только я. И я забираю свое.

Крышка саркофага начала бесшумно опускаться, отрезая ее от мира. Последнее, что я увидел, — это ее широко раскрытые от ужаса глаза.

Саркофаг закрылся с тихим щелчком. По его поверхности пробежали светящиеся руны. Башня загудела, набирая мощь.

«Сеня, это как делать дефрагментацию души вслепую и с помощью кувалды! — голос Алисы звенел от паники. — Шанс на то, что ты получишь на выходе двух полноценных личностей, а не овощное рагу из их ментальных остатков, стремится к нулю!»

Я молчал. Я просто стоял и ждал, чувствуя, как Башня выполняет мою волю. Внутри саркофага, я это знал, сейчас происходило нечто за гранью понимания. Разделение невозможного. Хирургическая операция на уровне самой сути бытия.

Наконец, гул стих. Снова наступила тишина.

Крышка саркофага так же бесшумно поднялась.

На ложе из света лежали они. Две.

Одна — Серафима. В своем изодранном серебряном платье. Она выглядела изможденной, пустой, но целой. Ее глаза были закрыты.

А рядом, свернувшись калачиком, как спящий ребенок, лежала Кира. В своих обычных джинсах и футболке.

Я шагнул к ним. Сердце колотилось так, что было больно дышать.

Я наклонился и осторожно, словно она была сделана из хрупкого стекла, взял Киру на руки. Она была теплой. Живой. Она тихо вздохнула во сне и уткнулась лицом мне в грудь. Я почувствовал ее ровное, спокойное дыхание.

«Она… она в порядке, — голос Алисы был полон благоговейного изумления. — Ментальная активность стабильна. Физические показатели в норме. Она просто… спит. Сеня, ты… ты сделал это».

Я молчал. Потому что знал, что Алиса ошибалась. Я видел отчетливо это. Что кое-что… одна маленькая деталью… в Кире была не такой как раньше.

Я бережно провел рукой по ее волосам, убирая с лица растрепавшуюся прядь. Все то напряжение, вся та ярость, что кипела во мне, ушли. Осталась только бесконечная, всепоглощающая нежность. И облегчение. Она была здесь. Она была в безопасности.

В саркофаге шевельнулась Серафима. Она медленно села, ошарашенно глядя на свои руки, потом на меня, потом на Киру у меня на руках. Ее лицо было маской чистого, незамутненного шока. Она была больше не богиней. Она была просто… человеком. Лишенной своей главной опоры, своего Дара и протоколов. Она была… упрощена.

Я только сейчас по настоящему осознал, что вся ее сила… перешла к Кире.

Я так и знал, что где-нибудь накосячу…

Я передал спящую Киру в руки Алисы. Точнее,