Рекрут - Алекс Хай

— Подпустим ближе, — тихо сказал я Тени.

Она колебалась. Дёрнулась, как бы протестуя. И всё же подчинилась. Развернулась, растеклась по моим плечам, затаилась.

Тварь приближалась медленно, с почти… церемониальной грацией. Остановилась в пяти шагах от меня, и я сам направился к ней, продолжая держать Тень-Шаль обнажённым. Хотелось рассмотреть гостью поближе.

— Кажется, в прошлый раз мы не договорили, — сказал я и оказался всего в одном шаге от твари.

Огромная. Настолько чуждая, что, казалось, в этом мире вообще не могло такое родиться. Я почувствовал — это не просто зверь. Не просто уродец из Диких Земель.

— Что тебе нужно? — спросил я, и сам немного удивился, тому, насколько спокойно прозвучал мой голос. Один взмах когтистой лапой — и мою голову найдут в другом подсекторе.

Тварь не шелохнулась. Но пространство между нами словно зазвенело.

И тут…

«Ты пришёл за ответами», — голос раздался прямо в моей голове. Она говорила, общалась без слов. Сознание с сознанием.

Я замер. Всё внутри меня отозвалось, будто кто-то прикоснулся к старой, зажившей ране — и она снова разошлась.

«Один. Наконец-то. Это хорошо».

Мир вокруг словно отступил, оставив только нас двоих. Даже моя Тень тактично отошла, не почувствовав угрозы. Артефакты сошли с ума и бешено замигали. Даже скалы — те, что выглядели как рёбра — словно начали пульсировать в ритм с моим дыханием.

«Теперь ты готов…»

Я чувствовал, как внутри начинает что-то подниматься. Сначала лёгкое покалывание в пальцах, потом дрожь в груди. Образы. Обрывки. Огонь. Кровь. Ступени. Кто-то зовёт меня по имени

«…вспомнить. Я помогу. Сам не сможешь. Сильный блок».

И понял: если сделаю ещё шаг — если позволю себе вспомнить полностью — назад пути уже не будет.

Я стоял, затаив дыхание, перед существом, которое, как я теперь знал, ждало меня давно.

И помнило меня до того, как я стал Ромом.

Тварь протянула мне кривую лапу, словно приглашая.

И я прикоснулся к ней.

Глава 17

Внутри всё оборвалось. Не как в бою, не как при выбросе Ноктиума, нет. В этот раз — всё замерло. А потом вспыхнуло у меня в голове. Рвануло так, что я едва не захлебнулся воздухом. Моя Тень вскрикнула — будто на живую плоть наложили раскалённую артефактную решётку — и рассыпалась в клочья.

Я стоял посреди каменной площадки. Позади меня возвышались стены из белого камня — древние, местами разрушенные. Над головой застыли два небесных тела. Одно — привычный лунный диск. Второе — мертвое, изломанное, будто надломанная сфера, иссечённая трещинами. Из них сочилось слабое свечение. Оно давило.

Белый Утёс. Крепость у границ старого мира.

Я чувствовал тяжесть на плечах. Опустил взгляд вниз и увидел богатые тёмные доспехи. Символ на груди — звезда с кристаллом в центре. В руках у меня был артефактный клинок, по лезвию которого ползли рунные символы.

Передо мной замерла армия. Но не людей. Тварей.

Ряды. Сотни, тысячи. Разной формы и величины — некоторые на четырёх лапах, другие двуногие, третьи вытянутые, как змеи, с крыльями из тени. И все смотрели на меня.

Они ждали приказа. Моего приказа.

Память вернулась мгновенно. Я не просто был их командиром. Я — Ромулус эн Барлион, генерал Корпуса вторжения. Имя всплыло в голове, словно оно всегда там было. Я всегда его знал. Но… не мог вытащить.

На стенах Белого Утёса появились защитники. Люди. Их простенькие артефактные щиты вспыхнули, поднялся защитный купол. Тонкий, слишком тонкий, чтобы удержать когти моих солдат.

— Вперёд, — велел я, не повышая голоса. Солдаты слышали меня на телепатическом уровне. — Сломайте их.

Твари — точнее, солдаты заревели. Боевая ярость. Готовность. Преданность.

Первые ряды сорвались вперёд. Сначала десятки. Потом сотни.

Я шёл вместе с ними, наблюдая за тем, как первые группы уже приближались к стенам крепости. Сквозь бурю, сквозь потоки пламени, артефактные заряды…

Это было.

Я делал это.

Я вёл их.

Потому что нам был нужен новый дом.

Всё исчезло в белой вспышке боли. Я захлёбывался светом. И падал — в бездну, в воспоминание, которое никогда не должно было вернуться.

Свет исчез, но я не упал. Он унес меня прочь — не в пустоту, а в память. Не мою. Но… и мою тоже.

Я стоял перед имперскими советниками. Зал был высечен из чёрного обсидиана, под куполом сверкала имперская восьмиконечная звезда — символ могущества системы. Священное место. Сам воздух здесь был особенным. Лица советников скрывались за вуалями и масками, над креслом каждого были выгравированы гербы Домов Империи.

Моё кресло пустовало, ибо я стоял перед троном Императора. И слушал приказ, который оборвал мою жизнь.

— Ромулус эн Барлион, — объявил владыка. — Я дарую тебе разрешение на вторжение. Мы не выживем иначе. Ты станешь острием копья Империи и вонзишь свою армию в новый мир. Найди для нас новый дом…

И тогда я увидел… не мир — труп. Серый шар, с трещинами, что тянулись от полюса к полюсу, как разошедшиеся шрамы. Наш родной дом. Наша Империя. Погибающая.

То, что в Альбигоре называли ржавым солнцем, было мёртвым миром. Моим миром. Мою Империю убило то, что сначала сделало её великой.

Магусы называли это «естественным циклом упадка». Где были эти высоколобые учёные, когда их коллеги уговаривали Владыку засеять Ноктиумом всю свободную территорию? Невиданная энергия — говорили они. Универсальное топливо. Бесконечные возможности для модификации и преобразования материи…

Они не сказали главного.

Сначала Ноктиум дарил силу. Потом — требовал плату. Попадая в почву, Ноктиум прорастал, пускал корни и начинал самовоспроизводиться. И для этого вытягивал энергию из всего живого. Он убивал всё вокруг, чтобы выращивать свои чёрные кристаллы.

Мир, из которого я пришёл, не справился с этой платой. Он высох. Иссяк. Жизнь ушла. Но когда мы осознали, насколько просчитались, было уже слишком поздно.

Нужен был новый мир. И мы даже нашли его. Молодой, но пригодный для реализации нашего спасения.

Живой, необработанный, ещё не тронутый нашей жаждой. Мы назвали его по-военному просто — Альфа-Сфера. Это потом, много позже, название превратилось в Альбигор.

План был прост: обеспечить контролируемое вторжение, ограниченно засеять территории Ноктиумом, стабилизировать обстановку и строго ограничить распространение кристаллов. Переселить подданных. Не дать Империи погибнуть.

Сначала контролируемый выброс — мощный, грязный. Иначе вещество не приживается.

Затем — подавление аборигенов и адаптация. Слияние генов, восполнение