Рекрут - Алекс Хай

смотрел на неё дольше, чем следовало. Она заметила, конечно. Но не отвела взгляда. Только чуть приподняла подбородок, словно она эксперт, а я — экспонат, и она решала, заслуживаю ли я выставки.

Я уже видел её. Точно видел. Тень дрогнула под ногами.

Но вслух я не сказал ничего.

— Честь встретить вас, Пастор, — отозвался я. — И вас, лорд Альтен. Праздник Равенства объединяет всех, не так ли?

— Иногда, — усмехнулся Альтен. — А иногда просто показывает, кто к чему стремится.

Он чуть поклонился Элвине, затем мне, и сделал знак дочери.

— Не смеем вам мешать. Передайте моё почтение магистру Трейну.

Циллия кивнула — коротко, и только уголок её губ дрогнул, едва заметно. Улыбка? Или насмешка?

Они ушли в сторону мозаичной арки, оставив за собой аромат тонких благовоний.

Элвина молчала. Я — тоже.

Тень под ногами снова стала спокойной. Но у меня по позвоночнику пробежали искры.

Потому что эта Циллия тоже смотрела на меня так, словно узнала.

Глава 16

Вечер перед финальным экзаменом — Ночью Бдения — ощущался особенным. Даже стены казармы дышали иначе — напряжением, молчаливым ожиданием. Воздух казался гуще, словно сам Альбигор затаил дыхание, любопытствуя, кто из нас станет Лунным стражем, а кто останется с клеймом непригодного.

Я сидел в оружейной, окружённый запахами масел, ноктиумными растворами и металлом. В третий раз протирал рукоять Тень-Шаля, хотя она и так сверкала. Нужно было держать руки занятыми, пока в голове укладывались события последних дней. Своего рода медитация.

Со стороны входа донёсся шорох.

— Можно войти? — прошептала Лия. Я не обернулся. Просто кивнул.

Она вошла беззвучно, как всегда. В руках — две маленькие кружки с отваром чёрных зёрен. Ароматный пар поднимался над ними тонкими лентами, и в этом было что-то уютное, домашнее.

— Наше маленькое прощание, — сказала она и поставила одну из чашек передо мной. — Надеюсь, мы оба переживем испытание, но… Словом, на удачу.

Я усмехнулся и отложил Тень-Шаль на стойку.

— Обычно в казармах на удачу пьют что-то посильнее. Например, корень шалмары, настоянный на самогоне дядюшки Ройса из «Капли».

Лия слабо улыбнулась.

— Не думаю, что напиваться накануне Ночи Бдения уместно.

— Наверное.

Я взял кружку, вдохнул аромат отвара и сделал маленький глоток. Горький крепкий напиток разлился теплом по телу.

— Спасибо. У тебя здорово получается его варить.

Она молча кивнула и устроилась рядом со мной на деревянном ящике с ветошью. Мы долго молчали.

— Ты отдалился, — сказала Лия, не глядя мне в глаза. — Это из-за того, что случилось с Элвиной там, в секторе?

Я поднял взгляд. В её глазах, казалось, не было игры. Обычное человеческое беспокойство. Или очень хорошо отрепетированная имитация.

— Я сосредоточен на финальном испытании, Лия, — ответил я, глядя прямо на неё. — Завтра — ночь, которая может перечеркнуть всё, чего мы добились до этого. Не хочется погибнуть из-за того, что застёжка брони слетела в неподходящий момент.

— Это не только про завтра, Ром. Ты стал… другим. Словно отступил на шаг. Я не злюсь и не обижаюсь. Просто не понимаю, почему. Мне казалось, мы начали доверять друг другу…

Я вспомнил всё, что говорила Элвина о Лие и задании, которое она выполняла. Впрочем, нужно быть идиотом, чтобы доверять и Элвине. Пожалуй, единственным с кем я всё ещё чувствовал себя легко и комфортно, оставался Хван.

Но я не собирался демонстрировать свою осведомлённость. Если Элвина права, то со временем Лия оступится, и можно будет поймать её на горячем. Правда, понять бы ещё, что потом с этим делать.

— Всё в порядке, Лия, — сказал я, глядя в на чёрный осадок в кружке. — Просто я не из тех, кому нужны долгие прощания.

— Мне нужны, — возразила она. — Просто хотела… быть рядом.

Я мог бы спросить — с кем именно она хочет быть рядом. С Ромом, которого магистры изучают, как редкого зверя, и пытаются заточить в клетку. Или с тем, кому доверяют Тень и артефакты древности?

Но я промолчал. Не время выводить её на откровенность.

— Может всё же заскочим в «Каплю» на кружку грибного эля? — предложила девушка. — От одной вреда не будет. Да и народу там сегодня немного…

Я покачал головой.

— Спасибо за приглашение, но я предпочту отпраздновать там наше возвращение. Хочу ещё раз всё перепроверить. Оружие. Броню. Тень, — добавил я с кривой усмешкой. — Она у меня капризная.

Лия тихо вздохнула, но не стала настаивать. Взяла обе кружки и поднялась.

— Понимаю. Ничего, отметим возвращение, — улыбнулась она. — Тогда не буду тебе мешать. И… удачи.

Она шла к двери медленно. Как будто надеялась, что я скажу что-то ещё. Остановлю. Предложу всё же выпить с ней, посидеть, вспомнить наши тренировки, бои на арене, наш разговор на чердаке после ритуала с Кристаллом Памяти.

Но я молчал.

Когда дверь за ней закрылась, я снова взял в руки Тень-Шаль. Если кому я и мог доверять в Альбигоре, так это своему древнему мечу.

И Тени, которая явно знала больше меня.

* * *

Солнце цеплялось за шпили башен, словно не хотело покидать небосвод. Главная площадь квартала была вычищена до блеска. Тёмная брусчатка сверкала, отражая блики только что вспыхнувших фонарей.

Нас было всего двадцать человек — тех, кто оказался допущен до Ночи Бдения. Казалось бы, слишком мало. Но Лунных стражей никогда и не бывало много. И то, что мы дошли до этого этапа, уже вписывало нас в историю клана.

Молодые парни и девушки — рекруты в полном снаряжении, в черно-серой броне, с артефактными наручами, на которых мерцали символы Теней. Я стоял среди них, ощущая, как бронированные пластины слегка давили на плечи, а от грубой подкладки зудела шея. Всё как всегда. Для кого-то — в последний раз.

Нас провожали, как на войну. На площади собрались наставники, магистры, кураторы, а ещё — родные. Я увидел Элвину — она уже стояла с родителями: темноволосый мужчина в мантии с орденом на плаще и женщина с ледяной осанкой посла. Элвина что-то быстро говорила им, делая вид, будто ей неловко, что мать держит её за руку. Её отец что-то сказал, и Элвина рассмеялась, и тут же украдкой дотронулась до раненого бока.

Лия тоже была в строю, но в стороне. Её отец — барон