Оракул с Уолл-стрит 6 - Алим Онербекович Тыналин

Зимний вечер окутал город серебристой дымкой, а электрические фонари превращали падающий снег в россыпь бриллиантов. Швейцар в золотых эполетах распахнул передо мной тяжелую дверь, и я оказался в мраморном вестибюле отеля, где хрустальные люстры отражались в полированном полу.

— Мистер Стерлинг ожидается в частном кабинете мистера Роквуда, — сообщил консьерж в безупречном фраке. — Лифт направо, двадцать восьмой этаж.

О’Мэлли и еще двое охранников проследовали за мной в вестибюль, его опытный взгляд отметил все входы и выходы, лестницы и потенциальные укрытия. Профессионалы в моей службе безопасности научились видеть опасность там, где обычный человек замечал лишь роскошный интерьер.

Охранники расположились у лифтов, откуда просматривались все подходы к зданию. О’Мэлли отправился со мной дальше.

Лифтер в белых перчатках и золотых пуговицах молча доставил нас на нужный этаж. Коридор тонул в мягком свете настенных бра, а толстый ковер поглощал звуки шагов. В воздухе витал аромат дорогого табака и воска для полировки мебели.

Когда я вошел к Роквуду, О’Мэлли остался у двери.

Дэвид Роквуд-младший встретил меня у двери своего временного кабинета. Высокий, худощавый мужчина, он излучал энергию человека, привыкшего принимать серьезные решения. Темно-каштановые с проседью волосы тщательно зачесаны назад с пробором посередине, серые глаза смотрели проницательно и сосредоточенно. Его костюм из английской шерсти цвета древесного угля сидел безупречно, а золотые запонки в виде нефтяных вышек выдавали профессиональную принадлежность.

— Уильям, превосходно, что смогли найти время в такой поздний час, — он протянул руку для рукопожатия. — После нашего разговора о международных возможностях я не мог дождаться продолжения беседы.

Кабинет представлял собой образец делового комфорта. Массивный стол из красного дерева занимал центральную часть комнаты, его поверхность покрывали развернутые карты, геологические отчеты и стопки телеграмм. На стенах висели детальные карты Ближнего Востока, Венесуэлы и Техаса, испещренные цветными булавками и пометками. Воздух наполнял аромат качественного шотландского виски.

— Садитесь, пожалуйста, — Роквуд указал на кожаное кресло напротив стола. — Виски? У меня превосходный Macallan двадцатилетней выдержки.

Я принял хрустальный стакан с янтарным напитком и устроился в кресле. Роквуд присел на край стола, что нехарактерно для его обычной чопорности, но выдавало волнение. Я кивнул, изучая разложенные на столе документы. Роквуд явно потратил недели на подготовку к этой встрече.

— А теперь к делу, — он встал и подошел к большой карте Аравийского полуострова. — После нашего разговора о возможностях Ближнего Востока я провел детальное исследование. И то, что обнаружили мои геологи, превзошло самые смелые ожидания.

Роквуд указал на восточные провинции Саудовской Аравии, где красными крестиками были отмечены несколько точек.

— Регион Эль-Хаса. Наши специалисты изучили образцы почвы, собранные британскими экспедициями. Геологические формации указывают на присутствие антиклинальных структур, аналогичных месторождениям Персидского залива.

Он развернул детальную геологическую карту с разноцветными слоями, показывающими залегание пород.

— Видите эти складки? — палец Роквуда проследил изгибы линий. — Классические нефтеносные структуры. Плюс наличие соляных куполов, которые служат естественными ловушками для углеводородов.

Я внимательно изучал карту. Знание будущего подсказывало, что именно здесь в 1938 году обнаружат месторождение Дамман, которое станет основой саудовского нефтяного богатства.

— Впечатляющие данные, — согласился я. — А какие суммы потребуются для получения концессии?

Роквуд вернулся к столу и достал толстую папку с финансовыми расчетами.

— Король Абдул-Азиз требует полтора миллиона долларов авансом золотом. Плюс ежегодные концессионные платежи в размере ста тысяч долларов. Роялти составляют четыре шиллинга за тонну добытой нефти.

Он открыл следующую страницу с техническими расчетами.

— Разведочное бурение обойдется в три миллиона долларов. Строительство базового лагеря, водоснабжение, подъездные пути — еще два миллиона. Создание портовых сооружений на побережье Персидского залива — полтора миллиона.

Я быстро подсчитал общую сумму. Около восьми миллионов долларов только на начальную стадию. Серьезные инвестиции, но ничтожные по сравнению с будущими доходами.

— А что с технической стороной? — спросил я. — Бурение в пустыне наверняка создает специфические проблемы.

Лицо Роквуда потемнело.

— Именно здесь начинаются серьезные трудности. Пустынное бурение требует оборудования, устойчивого к песчаным бурям и экстремальным температурам. Днем термометр поднимается до ста двадцати градусов по Фаренгейту, ночью опускается до пятидесяти.

Он подошел к стеллажу и достал образец бурового долота, покрытого странными наростами.

— Видите эти повреждения? Песок действует как абразив, стачивая металл за часы. Обычные долота служат в пустыне в десять раз меньше, чем в Техасе.

— А водоснабжение?

— Колоссальная проблема, — Роквуд указал на карту побережья. — Ближайший источник пресной воды находится в двухстах милях. Придется либо бурить артезианские скважины, либо доставлять воду танкерами из Кувейта.

Он развернул схему будущего рабочего поселка.

— Для команды из трехсот человек потребуется минимум пятьдесят тысяч галлонов воды ежедневно. Питьевая вода, техническая вода для бурения, охлаждение оборудования.

— А местная рабочая сила?

— Практически отсутствует, — Роквуд покачал головой. — Бедуины отличные воины и торговцы, но никогда не имели дела с промышленным оборудованием. Придется везти специалистов из Техаса и Калифорнии.

Он показал фотографии пустынного ландшафта — бескрайние дюны, скалистые плато, редкие оазисы.

— Плюс логистические кошмары. Тяжелое буровое оборудование весом в сотни тонн нужно доставить через тысячи миль пустыни. Ближайшая железная дорога заканчивается в Дамаске, дальше только караванные тропы.

Я отпил виски, размышляя над услышанным. Роквуд обрисовал реальную картину, но не упомянул главное препятствие.

— Дэвид, а как обстоят дела с британским влиянием в регионе?

Лицо Роквуда омрачилось еще больше.

— Вот где скрывается настоящая проблема. Британское правительство рассматривает любые американские инвестиции в Персидском заливе как угрозу своим интересам. Anglo-Persian Oil Company контролирует концессии в Иране и Ираке. Shell доминирует в Кувейте.

Он подошел к политической карте региона, где красным цветом были выделены британские сферы влияния.

— Лондон оказывает дипломатическое давление на короля Абдул-Азиза, убеждая его не заключать соглашения с американскими компаниями. Предлагают более выгодные условия через Anglo-Persian.

— Конкретные действия?

— Британский консул в Джедде регулярно встречается с королевскими советниками. Обещают займы на развитие инфраструктуры, поставки современного вооружения, политическую поддержку в территориальных спорах с соседями.

Роквуд указал на Йемен и Трансиорданию.

— Король ведет пограничные конфликты на юге и севере. Британская поддержка может оказаться решающей. А мы можем предложить только деньги.

Я встал и подошел к карте, изучая расположение британских баз и протекторатов. Знание будущего подсказывало решение этой проблемы.

— Дэвид, а что если мы предложим королю не просто концессионные платежи, но долгосрочное партнерство