Хоррормейкеры - Пол Дж. Тремблей

Съемки почти закончены. Почти. Съемки перезагрузки порядком разочаровали меня. Совсем не то, что я себе представлял. Хотя оправдать мои истинные ожидания, полагаю, было попросту невозможно. По правде говоря, я более чем подавлен всем этим.

Не поймите меня неправильно, вас ждет отличный фильм. Вы все его увидите. Большинству из вас он действительно понравится. Вы будете в восторге от этого зрелища, а затем примете участие в шумихе – в обсуждении на форумах, в социальных сетях (я использую слово «шумиха» предельно язвительно). Но станет ли этот фильм чем-то, что вы, зрители, уложите в свой жизненный багаж? Чем-то, что останется с вами, проникнет в вас и будет жить в тихом уголочке вашей души? Этого я не знаю.

Постановка была сверхпрофессиональной. Все актеры оказались ужасно талантливы. Ребята выкладывались по полной. Режиссер-постановщик крутой и трудолюбивый, но очень уж отчужденный тип. Здесь нет аналогов Марку. Актеры, играющие Клео, Карсона и Валентину, замечательные. Я имею в виду – такие же замечательные, как и любой человек, ведущий себя дружелюбно, улыбающийся и поддерживающий зрительный контакт в ходе двухминутной непринужденной беседы ни о чем. Замечательные в том смысле, что я о них ни черта не знаю. Хорошие люди, но они – не Клео, Карсон и Валентина. Это, казалось бы, очевидное до глупости условие; зачем вообще на таком заострять внимание?

Я думал (и возможно, надеялся), что находиться в компании молодых актеров, особенно во время наших сцен, будет все равно что общаться с духами – и мне будет неловко рядом с новыми Клео и Валентиной, а на вечеринке по случаю окончания съемок я напьюсь и наговорю им всего, чего не хотел и не мог сказать настоящим Клео и Валентине. Но новые актеры – не призраки, они всего лишь воплощения. Они напоминают о том, что это совсем не тот фильм. И боже, эти актеры так чертовски молоды. Мое сердце разрывается от мысли, что и мы когда-то были такими молодыми. Вместо того чтобы делиться с ними волнением и энтузиазмом по поводу того, что мы снимаем крутое кино, я хочу сказать им, что на самом деле лучше этого ничего не будет, что это тоже закончится, а может быть, все для них уже кончено. Никогда бы не подумал, что стану на съемочной площадке таким вот понурым осликом Иа-Иа. Я скучаю по всем актерам оригинала… очень-очень скучаю по ним.

По крайней мере, новый Глист выглядит как испуганный кролик и дотошно копирует мой актерский метод. Я не спрашивал Марли, требовала ли она такого основательного подхода к персонажу, или это его личная инициатива. Новый Глист на съемочной площадке говорит мало или совсем не разговаривает, а свободное время проводит в своем трейлере. О, я даже записываю время, когда он покидает свою скорлупу, а потом заползает обратно.

Я не знаю, чего ждал от перезагрузки. Надо полагать, чувства удовлетворения от того, что помог наконец воплотить в жизнь замысел Валентины и Клео – после тридцати лет бедствий, трагедий, жертвоприношений, разочарований, боли и какой-то глупой, упрямой, токсичной надежды, проросшей в трещинах моего сердца, как те ростки травы, что пробивают себе дорогу сквозь тротуар. Черт, после тридцати-то гребаных лет я ожидал эмоционального катарсиса, апофеоза! Чего-то вроде осмысления жизни, понимаете. Я совсем не ожидал скуки, цинизма и тщеславия (по большей части – моего собственного, увы-увы). Не ожидал долгих, пустых часов в одиночестве в буфете; блуждания по съемочной площадке, как второсортный Призрак Оперы. Возможно, еще есть шанс на апофеоз.

Вся соль в том, что не очень-то я и нужен ей, этой перезагрузке. Меня в ней почти что нет. Рано или поздно вы сами увидите.

Повод поговорить о растрачиваемых попусту ресурсах…

Марли обещала мне много всего, но по факту мое экранное время можно без ущерба вырезать из фильма. Такова печальная правда. Не думаю, что вина за это лежит на ней одной. Не думаю, что она лгала мне в глаза, распинаясь о том, как сильно хотела бы видеть меня в этом проекте. Не окажется ли шутка «Не волнуйся, тебе всегда найдется местечко в Голливуде» слишком дешевой, слишком легкой для исполнения?

Возможно, когда высокие идеи и идеалы, а также сценарий встретились с реалиями съемок, бюджетом, рынком и пожеланиями студии, пришлось пойти на коррективы. Я – лишь винтик, в конце концов. С винтиком могут обойтись по-всякому.

Может быть, все дело в моем телосложении. Новый Глист как минимум на два дюйма ниже меня. К тому же возраст берет свое: несмотря на мою безрассудно жесткую диету, я все еще, вероятно, перевешиваю его фунтов на двадцать-тридцать. Хотя вряд ли у меня есть лишний вес, коим я мог бы ради съемок пожертвовать. Тут разве что руку отрубить. Раз так – то и нет для меня особого смысла видеться с преемником так часто, как планировалось вначале.

Возможно, Марли и продюсерам не нравится, что я настаиваю на ношении оригинальной маски, а не их дорогостоящей дизайнерской. Я всем пообещал, что со мной будет просто работать, но, наверное, со мной и впрямь немного сложно. Признаю. Но это же не значит, что я придираюсь к размеру трейлера (у меня нет личного трейлера, да и не сдался он мне) или к шрифту, которым выведено имя моего персонажа на спинке съемочного стула. Я просто спокойно объяснил свою позицию касательно оригинальной маски и того, как она поможет мне помочь фильму. Дело не в том, что новая маска выглядит плохо или как-то не так спроектирована. Нет-нет, не в этом. Новая маска – высший класс, она удобна, достоверна и способна пройти грань между тем, чтобы быть маской и выглядеть как живое существо. И вам она понравится, когда увидите ее на экране. Но когда я ее надеваю, она не работает. В новой маске нет души оригинала. Я не могу быть собой в новой маске.

Возможно, после того, как гримеры обнаружили чешуйки на моем торсе и шероховатую пластину на кончике мизинца, слухи о постигших меня «телесных метаморфозах» (за неимением лучшего определения) просочились куда-то – и напугали тех, кто принимал решение о создании перезагрузки, побудив тех «уменьшить бремя» моих «экранных обязанностей» (тут я цитирую слова, подслушанные в разговоре с одним из продюсеров, прямо). Что ж, я ничего не могу поделать с тем, кем