Зачарованная река - Ребекка Росс

Юноша с усилием поднялся. Он чувствовал себя опустошенным, ведь он чуть не превратился в землю.

«Играть с особой осторожностью», – предостерегала Лорна. Теперь он понимал значение этого послания.

Джек протянул руку Адайре, помогая ей подняться.

– Мы должны ехать к Торину, – сказала девушка. – Он будет рад узнать новости.

– Да, – согласился Джек. – Нам следует поторопиться.

Они молча подошли к своим лошадям. Садясь на коня, Джек осознал, что на завтра назначен день свадьбы, а он понятия не имел, чего ожидать.

– Какой план на завтра? – спросил он, взяв поводья.

– У меня нет плана, – ответила наследница, подгоняя лошадь. – Я придумываю его на ходу.

Джек фыркнул, и его мерин затрусил следом за ней. Он уже хотел было бросить какое-нибудь язвительное замечание, когда глаза вдруг обожгло болью, как от резкой вспышки света, и дыхание перехватило. Руки свело так, словно он часами держал их в снегу.

Адайра что-то говорила. Она ехала впереди, ничего не подозревая.

Джек ощутил острую боль в носу, и у него пошла кровь. Юноша понял, что не обойдется без помощи.

– Адайра, – прошептал он.

Мир перед глазами закружился. Юноше казалось, что он парит, и в следующий миг он рухнул на землю, больно ударившись плечом. Он чувствовал, как трава щекочет его лицо, ощущал запах островной земли, слышал шелест ветра.

– Джек? Джек!

Адайра трясла его. Ее голос казался далеким, словно их разделяли километры.

– Настойка, – с трудом выговорил он, щурясь от света. – В футляре для арфы.

Джек слышал, как Адайра искала тоник. Прошла мучительная минута, прежде чем ее пальцы коснулись его волос, приподнимая голову, чтобы поднести флакон к его губам.

Тоник полился, как мед, сладкий и густой.

Джек сделал глоток, другой. Его все еще трясло, но боль начала утихать. Он моргнул, и лицо Адайры стало четче.

– Будешь еще? – спросила она.

– Просто… подожди.

Боль в глазах утихла, но головная боль осталась, а руки все еще сводило. Джек бы не удивился, если бы обнаружил, что вместо ногтей у него выросли когти.

Джек рассказал Адайре о мази в футляре. Девушка достала снадобье и втерла ему в ладони и суставы, вызывая покалывание в руках. Ощущение ее прикосновений погрузило его в транс. Стон сорвался с его губ.

Он не знал, сколько времени прошло, пока не почувствовал себя лучше, но когда наконец смог ясно разглядеть Адайру, то увидел, что она в ярости.

– Ты глупый, безответственный, невыносимый бард! – кричала она. – Ты должен был рассказать мне!

Джек вздохнул, прислонившись к ней. Он чувствовал, как ее тепло проникает в него, и положил голову ей на колени.

– Адайра… давай не будем ссориться из-за этого.

– Я пытаюсь понять, о чем ты только думал. Как ты мог скрыть от меня что-то настолько важное?

Джек не знал, что ей ответить. Что двигало им? Гордость? Страх, что наследница запретит ему играть? Осознание, что он лицемер? Желание найти девочек любой ценой?

Молчание Адайры побудило Джека посмотреть на нее. Лицо девушки исказилось от боли, и бард понял, что она вспоминает свою мать и связывает нить событий воедино.

– Все эти годы моя мама тайно играла для духов, – тихо начала наследница. – Я не понимала, чего ей это стоило, а должна была.

– Они с твоим отцом держали это в секрете, Адайра. Ты не могла знать.

– Но бывали странные дни, когда она заболевала, – продолжала девушка. – Я помню, что весной и осенью маму всегда мучила лихорадка, и у нее болели руки. Она целыми днями лежала в постели и всегда говорила мне, что это просто «из-за перемены погоды» и что ей «скоро станет лучше».

Джек слушал, и ему казалось, что внутри у него что-то надорвалось. Ему было невыносимо видеть ее печаль, видеть, как правда причиняет ей боль. Но прежде, чем он успел заговорить, Адайра посмотрела ему в глаза и нежно коснулась его волос.

– Мне не следовало просить тебя об этом, – прошептала она. – Эта музыка… Она не стоит твоего здоровья, Джек.

Юноша едва не потерял нить своих мыслей от ее прикосновений.

– Если не я, то кто? – сумел возразить он. – Ты не хуже своего отца знаешь, что Востоку нужен бард. Духам требуется всего две песни в год. Я легко могу это сделать, Адайра.

Она замолчала, по-прежнему касаясь его волос. Джек смотрел на нее, такую далекую, погруженную в мысли.

– Прости, – добавил он. – Мне следовало сказать тебе, но я не хотел, чтобы это помешало поиску девочек.

Адайра вздохнула.

– Твое здоровье важно для меня. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Я думал, что справлюсь без чьей-либо помощи, – признался юноша.

По лицу наследницы пробежала тень. Она как никто понимала необходимость скрывать боль и слабость от других.

– Такое случается, только когда ты играешь для духов, верно?

– Да. Когда играю для клана, все в порядке.

Адайра ничего не ответила, снова смотрела, как легкий ветерок играет в деревьях. Джек прочитал ее мысли: им придется вызвать духов ветра. У них не было другого выбора, поскольку духи земли оказались не так разговорчивы, как они надеялись. Джек знал, что Адайра ставит клан превыше своего благополучия, и это не было для него откровением; он понимал ее и не ожидал ничего меньше, когда соглашался стать Бардом Востока.

Однако Лорна никогда не играла для духов ветра. Они были самыми могущественными из всех. У Джека было предчувствие, что они не только знали, где девочки, но и наложили печать на уста других духов. Джеку придется сочинить для них балладу, и он содрогнулся, представив, чем для него это может обернуться. Если земля едва не поглотила его без следа, то как отзовется ветер на его музыку?

– Если сделка с Брекканами увенчается успехом, – сказала Адайра, – если мы сможем установить мир на острове… тогда, возможно, настанет день, когда магия не будет стоить нам здоровья и жизней. Ты сможешь петь для духов без боли, Мирин – ткать пледы без страданий, а Уна – ковать клинки без мучений.

Несколько дней назад Джек посмеялся бы над такой идеей. Но он изменился и теперь ощущал, как эти мысли порождают в нем новые чувства.

«Что ты со мной сделала?» – удивленно подумал он.

– Где мы поженимся? – спросила Адайра, потрепав его по волосам. – Полагаю, нам следует решить это сейчас, поскольку обряд сплетения рук уже завтра.

Джек чуть не рассмеялся от такой резкой смены темы.

– В зале