Атлантика - Ян Анатольевич Бадевский

Глава 38

Поднявшийся ветер шумел в кронах деревьев. На небе горели яркие тропические звезды. Денис задумчиво смотрел на перевернутый серп луны, оба края которого загибались кверху. Он сидел, уютно устроившись в плетеном кресле, с кружкой горячего чая в руке. Никаких суррогатов в бутылках. Настоящий травяной чай, заваренный по всем правилам в обычном чайнике. Простые вещи успокаивают.

Ветер, звезды и лунный серп.

С террасы открывался прекрасный вид на бухту, защищенную крепостной стеной. Лишнее напоминание. Человек больше не властен над своей планетой. Зверье слетело с катушек и готовится к войне.

Денис выпил уже третью кружку. Хотелось бы чего-то покрепче да компании не нашлось. А пить в одиночку оператор не привык. Сразу тянет на задушевные разговоры и накрывает неизбывной тоской.

В голове прокручивались образы из презентации, которую он просмотрел дважды. Всё, сказанное Егором, оказалось правдой. Из записей становилось понятно, что история Дениса — это стандартный сценарий. Дети, выращенные в рамках проекта «Солдат», имели общий генотип и были созданы исключительно для управления мясниками на высшем пилотажном уровне. Сама технология АБСУДов была позаимствована военной разведкой «Барона Самди» в одном из водных миров, где высокотехнологичные корпоративные группировки сражались за каждый клочок суши. Нет ничего удивительного в том, что любой человек мог стать оператором при удачно проведенном хирургическом вмешательстве и последующем нейролингвистическом программировании. Посредственным оператором, которому недоступен функционал, разработанный специально для борьбы с пришельцами.

Поэтому требовались кое-какие улучшения.

И эти улучшения были внесены в тела будущих операторов на генетическом уровне. Дальше шли ролики с брифингами, отчетами и прочей ерундой, которую Денис просматривал по диагонали. Его интересовали подробности реализации проекта на стадии рождения модифицированных воинов. Условия, в которых должны были расти дети. Легенды, внесенные в память «родителей» и самих операторов. Сроки заключения контрактов, механика исчезновения статистов.

Всё совпадало.

Большинство наемных родителей подписывали двадцатилетние контракты. Те, кто хотел заработать побольше, заключали договора на двадцать пять или тридцать лет. Если один из исполнителей намеревался соскочить досрочно, в реальности ребенка происходил развод. Или трагедия, о которой рассказала «мать». Дескать, папа отправился на заработки и ушел в другую семью. Или попал в аварию. Или сгинул в горячей точке, героически защищая Родину. Вариации зависели от культуры, в которой рос ребенок. Схемы согласовывались заранее, поскольку в назначенный час к наемным родителям возвращались исходные воспоминания.

Жестоко, но эффективно.

Досье операторов в архиве отсутствовали. По понятным причинам. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь мстительный организовал сопротивление бесчеловечной Системе. Никаких личных контактов. До выполнения миссии, во всяком случае.

В подлинности материалов сомневаться не приходилось. Всё это было отснято на неведомом языке, отдаленно напоминавшем смесь китайского с английским. Вшитая подпрограмма любезно переводила монологи ученых на русский, адаптированный для восприятия Дениса. Записи явно предназначались для внутреннего пользования и не были постановочными. Пожалуй, Денис мог бы попробовать отыскать отца, который никогда не интересовался своим внедренным сыном. Но это привело бы его к пустым городским архивам, пожимающим плечами соседям и подозрительным милиционерам. Мама говорила, что отец перебрался куда-то под Минск. В Борисов, кажется. А что дальше — одному «Барону Самди» известно.

Стоило ли проводить такое расследование в будущем?

Денис полагал, что не стоит. Отца он давно вычеркнул из жизни. А теперь получалось, что и не было никакого отца. Интересно, как они провернули похороны матери? Чье тело лежало в морге, кого он оплакивал на поминках? Наверное, это несущественные детали.

Ты появился из ниоткуда, Ден.

Конструкторское решение.

Думать о том, имел ли он право называть себя человеком, не хотелось. Видимо, имел. Мыслю, следовательно, существую. Чувствую, люблю жену и детей, страдаю. Значит — человек. Пока остановимся на этом допущении.

За спиной остался трудный и во многом неприятный день. Двойка выполнил свое обещание и подбросил Дениса в «ТрансБанк». Посодействовал в открытии кредитной линии на остров, формально не подключенный к спутниковым коммуникационным сетям. Пришлось пережить лютый формализм, пройти несколько сканирований, сдать образцы ДНК и обменяться кодами активации с банковской компьютерной системой. К счастью, присутствие Двойки волшебным образом снимало любые претензии к идентификации личности. А эти претензии возникли вполне обоснованно, учитывая тот факт, что Денис даже не родился на Пустыре.

Выяснилось, что в Гавани имеется крохотный филиал «ТрансБанка». Арендованная комнатушка на первом этаже старого двухэтажного дома. Рядом с продуктовым магазинчиком и парикмахерской на углу. Денис сотни раз проходил мимо этого места и даже не обращал внимание на вывеску. А ведь это, по сути, единственное место на острове, имеющее связь со спутниками.

Дениса заверили, что перевод успешно отправлен. Его жене забросят в почтовый ящик уведомление, так что она сможет получить кругленькую сумму в наличных рублях. Двойка на выходе из банковского отделения заметил, что всё сработает, как часы. Никаких поводов для беспокойства.

И вот он сидит в плетеном кресле с опустевшей чайной кружкой в руках. Смотрит на закат и размышляет о человеческой природе.

А потом раздаются тихие шаги.

Кто-то садится рядом — в точно такое же кресло. Денис поворачивает голову и встречается взглядом со Снежаной.

— Сюрприз, — угрюмо произносит девушка.

Вот кто заселился в соседний номер.

Денис кивает.

Общаться с кем-либо из своего звена — вот что в его планы точно не входило на сегодняшний вечер. Они смотрят друг на друга, и Денис понимает, что девушка пьяна. В руках у звеньевой вместо чая самая что ни на есть бутыль из темного стекла. Пахнет из бутыли ромом, но этикетка почему-то изобилует иероглифами. Не потому ли, что все карибские плантации тростника смыло большой волной полвека назад? А свято место пусто не бывает…

Снежана перехватила его взгляд.

— Будешь?

Денис молча протянул руку.

Судя по весу, бутыль опустошена на треть. Денис приложился к горлышку и сделал обжигающий глоток. Ром был неплохим. Можно сказать, даже хорошим.

— Это ром, — на всякий случай уточнил Денис.

— Поразительная наблюдательность.

Он сделал второй глоток, не обращая внимания на сарказм. Похоже, звеньевая тоже собиралась провести вечер в одиночестве. И прокачавшийся за счет Технокомитета выскочка из параллельного мира тоже не входил в ее планы.

Квиты.

Вернув бутылку, Денис откинулся на спинку стула. Кружка стояла у него под ногой, не задеть бы.

— У вас ром азиаты делают?

— А кто ж еще, — удивилась Снежана. — Это «Олд Монк», между прочим. Добротное индийское пойло. Теперь они его и в Тае производят.

— Здорово.

Посидели молча.

В плечо Дениса уперлось что-то холодное