Обратный отсчет: Равнина - Токацин

товар в лавке можно найти, и указания, по идее, должны были быть простыми, но Гедимин никак не мог разобраться в местной символике. Сигма-сканер, как обычно в Сердце Пламени, не показывал ничего, кроме ряби, шли сарматы слишком быстро, чтобы присмотреться как следует или дождаться выходящего покупателя, — Гедимин так и остался озадаченным. «Это не еда, определённо. Еду продают снаружи. Тряпки тоже. Что-то ремесленное?»

У ворот древнего завода их уже ждали. Кроме старейшины Кайри и мастера Шесека, наружу выбрался десяток их сородичей. Распределились они чётко на две группы — отдельно Бронны, отдельно Скогны. Шесек, едва обменявшись приветственными жестами с чужаками, двинулся вперёд.

— Мы хотим их увидеть, — заявил он, высматривая что-то среди вещей сарматов. — В Синви и Сэви их увидели раньше нас! Мы, здесь и в Тоготе, этому не рады…

— Хранящее Сердце ждёт, — перебил его Кайри, всем видом показывая недовольство. — Будет время для скогнийской болтовни. Новшества! Хранящее Сердце должно увидеть это. И когда оно скажет, велика ли опасность…

Шесек презрительно фыркнул.

— У Броннов одни мысли об опасности! Как вы ещё не замуровались в своих дуплах⁈ Впрочем, идём — Хранимое Сердце, и правда, ждёт вас.

Он несколько раз оглядывался на Гедимина, пока сарматов вели по коридорам древней энергостанции. Вепуат, хоть и нёс за плечами вполне заметный рюкзак странного вида, его не интересовал. Гедимин думал, что надо будет выбрать время и просочиться в литейни — болтовни он слышал много, Куэннские печи были куда интереснее.

Гигантская живая линза встретила их свечением, из серебристого перетекающим в зеленоватое. Итоговый оттенок был похож на окисленный кеззий. Зеленоватый знак радиационной опасности занял всю линзу изнутри. Гедимин подумал, что к такому приветствию пора бы привыкать, — но всё-таки ассоциации у местных жителей странные и незаслуженные.

— Мастера-сарматы, жрецы молодого Пламени! О ваших делах много говорят на Равнине, — услышал он гулкий голос Кайшу. — Вы, как Куэнны, приносите много нового. В Синви и Сэви рассказывают о странных кристаллах и о металле, гладком, как застывшая вода. Дим-мин, ты придумал эти кристаллы?

Гедимин, изумлённо мигнув, мотнул головой.

— Им тысячи лет. Говори с Вепуатом, это его затея.

Серебристо-зелёный луч упёрся в грудь Вепуату. Тот с кривой ухмылкой снял и открыл рюкзак. Стеклянная чаша, вынутая на свет, загорелась изнутри и отразилась в гигантской линзе.

Расставлять образцы на узкой галерее было негде, и Вепуат раздал их ближайшим сарматам. Гедимину досталась вся мелочь — нитка бусин и «Куэннские» фонари. Он держал их и смотрел, как предмет за предметом отражается в линзе. Луч «осматривал» их по очереди, будто сканируя. Гедимин надеялся, что дозиметр запишет и эти показания — он хотел сравнить луч «сканера» Кайшу со сканирующими сигма-потоками более привычных приборов.

— Вещи Куэннов, — заметило существо, погасив «изучающий» луч. — И выглядят, и делаются странно. Что это за камень, где огонь и жизнь вместе? И — я слышала ещё слова об отражающих пластинах. Их ты покажешь?

Вепуат, замявшись на секунду, вынул из-под брони зеркало — то самое, с узорами по краям, с которым Гедимин неудачно съездил в Алвен. Все голограммы внутри линзы погасли, сменившись отражённым белым светом — она будто превратилась в огромный зеркальный диск.

— Прозрачная часть — это расплавленная скорлупа из Сфена Огня, — пояснил Вепуат. — Какое-то животное вылупляется из стеклянных яиц. А металл — обычная ульсена очень ровным слоем. Разве у вас не делают зеркал из ульсены?

— Я видела шлифованный белый металл, — отозвалась Кайшу, хаотично меняя цвет — что-то привело её в замешательство. — Но не такой гладкий. Эта вещь способна отразить очень многое. Сфен Огня… Как тебе удалось умиротворить Сэта? Стражи, возвращаясь, рассказывают странное.

«Да уж представляю,» — Гедимин угрюмо сощурился. «Интересно, чего наболтал вчерашний. Обещал успокоить Скогнов, но их обещания…»

Вепуат пожал плечами.

— Сэта тоже уважают Пламя и его… жрецов. И им нравятся прозрачные кристаллы и гладкий металл. Мы построили печи, где можно плавить стекло. Сэта и Скогны учатся там попеременно. Выучатся — построят такие же печи у себя. Это несложно, Гедимин им покажет.

Гедимин мигнул. «Чего я-то⁈»

— Сэта и Скогны… Огонь и вода вместе, — медленно проговорила Кайшу, разделяясь на красную и синюю половины. Цвета постепенно смешивались, но вместо серой массы получалась многоцветная, похожая на какую-то расширенную радугу.

— Всё проходит на редкость мирно, — внезапно подал голос Гварза. — Хотя мы от этой затеи хорошего не ждали. Но Вепуат, и правда, организовал работу двойного цеха… удачно. В планах обмен сырьём между двумя народами. И хотелось бы, чтобы стражи… по возможности не мешали. Им бы неплохо следить, чтобы всё шло мирно. Но вместо этого идут провокации, неуместные вмешательства и подъём общей тревожности. Поговори со стражами. Им незачем усложнять нашу работу, она и так сложная.

Гедимин, ошалело мигая, хотел повернуться к Гварзе, но тот стоял за Вепуатом и Айзеком, и видно его было плохо. Кайшу, уже до краёв заполненная радужным свечением, накрыла сарматов широким ярким лучом, разложенным в спектр.

— Я рада, что огонь умиротворён, — сказала она. — И что Равные Куэннам умиротворяют все стихии, не делая различий. Вепу-а и Дим-мин щедры и милосердны, но очень неосторожны. Стражи тревожатся. Те, кто думает о вас хорошо, — из-за вашей неосторожности. Те, кто думает плохо, — из-за ваших новшеств и вашей неуёмности. Некоторые говорят, что вы принесёте на Равнину беду… заразу из вашего мира. Я много раз объясняла им, что у вас её нет. Но очень много встревоженных и сердитых. Вы хотите торговать со Сфеном Огня? Мастер Шесек об этом услышит. Если он одобрит, многие Скогны согласятся… Ну что ж, у вас есть просьбы?

…На выходе их ждали. Не только Шесек, — откуда-то набралась полусотенная толпа Скогнов. Были и Бронны — пятеро или шестеро, во главе с Кайри, оттеснённые на дальний край. Ближе они и не рвались — даже в комнате, вроде как принадлежащей Кайри, устроились у стен и оттуда настороженно смотрели на яркий свет и разложенные на подушке вещи.