Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— В Синви и Сэви эти кристаллы увидели первыми! — снова донёсся из плотного кольца Скогнов обиженный голос Шесека. Литейщик никак не мог успокоиться. Остальные перебирали «стекляшки» и передавали друг другу зеркальце; может, кто-то и возмущался «нарушением очерёдности», но на своём языке, а его Гедимин не понимал. Он, устроившись в углу, безуспешно пытался понять, какая разница, кто о чём узнал первым — если речь не о надвигающейся катастрофе. Шесек был очень недоволен, но суть претензий от сармата ускользала.

Он положил в чашку весов ещё один грузик. На базе она после этого уравновесилась; сейчас — осталась чуть выше, как будто взвешиваемый предмет отяжелел. Гедимин, беззвучно хмыкнув, проверил на другом образце, — и стеклянная скорлупа, и светлый металл здесь весили на доли грамма больше. Погрешность была невелика, существо с менее «натренированным» глазомером вообще её не заметило бы…

— И из Тогота, благословлённого Пламенем, нет ни одного ученика! — снова повысил голос возмущённый Шесек. Гедимин в недоумении пожал плечами. «Отправь к нам тоготцев. Мы ведь никому не запрещаем. Сами не идёте.»

— Из Синви и Сэви есть ученики, но благословения ни Синви, ни Сэви не дождались, — вмешался в разговор ещё один Скогн. — Не тебе возмущаться, мастер Шесек. Твой-то город наполнен силой Пламени, и сам ты стоишь рядом с ним, и Равные Куэннам чинят поломанные тобой печи!

От пронзительного визга у Гедимина зазвенело в ушах. Он увидел, как Айзек резко выпрямился, и поднялся сам, не зная, за что хвататься. Несколько очень громких секунд спустя из толпы выбрался сердито пыхтящий Шесек и, оставив всех верещать, отшвырнул в сторону дверную завесу и быстро куда-то пошёл. Гедимин оглянулся на Айзека и вставшего вместе с ним Гварзу, на Вепуата, прикрывшего «стекляшки» защитным полем и расправившего наплечные перья, и вышел из комнаты вслед за Скогном. Догнать его оказалось сложнее, чем сармат думал — рассерженное существо перемещалось очень быстро, но, на удачу, в знакомом Гедимину направлении.

— Шесек! — окликнул его ремонтник. Скогн остановился, крутнувшись вокруг своей оси, и вскинул на сармата сердитый взгляд.

— Пустишь меня в литейни? — быстро спросил Гедимин. — Есть одна мысль.

Шесек фыркнул.

— Только у Равных Куэннам бывают дельные мысли! У остальных в голове ил с песком и сухие листья. Иди за мной, Дим-мин. Глупая болтовня глупых Скогнов!

Он странно вскинул плечи и снова ускорил шаг.

— Та печь исправна? — спросил Гедимин — и снова услышал фырканье.

— Будто не останавливалась ни на секунду. Я припас для тебя кое-что, мастер Дим-мин. Из-за дураков чуть не забыл! Сломанные мной печи, — чем это было придумано⁈ Уж никак не тем, что в черепе!

Гедимин сочувственно хмыкнул.

— Это чушь. Все знают, что никто там ничего не ломал, — сказал он. — Плохо, что не чинил. Но вам же инструкций не оставили…

— Мы не Куэнны, мастер Дим-мин, — мрачно ответил Шесек. — А они к нам давно не заходят. Вот, спускайся…

Он пронзительно заверещал в приоткрытую дверь. Гедимин от неожиданности вздрогнул. Вздрогнули внутри и литейщики, разглядывающие цветные кольца вдоль корпуса печи, — очередная порция руды была проанализирована и ждала разложения на атомы и выделения нужной фракции. «Сложный всё-таки процесс,» — подумал Гедимин. «И очень энергозатратный. У Куэннов проблем с энергией не было. Но странно, что настолько отказались от экономии. Или проще всадить лишний мегакьюген, чем разбираться, что плавится, а что прессуется?»

Шесек быстро подошёл к печи, приложил ключ, выбрал одно из цветных колец. Гедимин заглянул в приоткрывшуюся опоку — там была снятая с рукояти кирка из синего металла. «Видимо, для твёрдой породы,» — подумал сармат. «Раз не из кости и не из камня…»

Он пересчитал печи, увешанные белыми лентами, — те, что давно не подавали признаков «жизни». «Так, стоп. Я тут по делу. Вот Шесек освободится…»

— Вот оно, мастер Дим-мин, — литейщик, быстро отойдя от печи, заглядывал в короба, поставленные в углу. Они были сделаны из листьев на костяном каркасе, и при этом Гедимин видел, что конструкция получилась прочная — хоть бы и для перевозки руды. Шесек достал из короба свёрток и вытряхнул из вытертой шкуры две тростниковые трубки.

— Akcoyi, — пояснил он, сжимая тяжёлые трубки в ладони. — Металл Куэннов. Ты отдал тогда часть своего. Нам её заменить нечем. Вот тебе металл, починишь броню.

Гедимин мигнул. Золотистый блеск из приоткрытого торца трубки невозможно было ни с чем спутать. «Аксойи? Вот он как здесь называется…»

— Тебе ничего не будет за то, что ты его раздаёшь? — смущённо спросил он, пряча ипроновые слитки под броню. Тут было явно больше металла, чем в одной пластине, ставшей деталью для печи, — но навряд ли Скогны могли взвесить и измерить ту пластину.

Шесек шевельнул вибриссами. Он пристально следил за Гедимином — и теперь выглядел почти довольным.

— Пока я в литейнях, мне виднее, кому давать металл, — отозвался он. — И кого сюда пускать. Заходи спокойно, мастер Дим-мин. Наверху много дураков. Незачем их слушать!

Сармат настороженно сощурился. Шесек чего-то не договаривал — и как-то это складывалось с недавними словами Кайшу…

Резко мотнув головой, как будто нелепые мысли от этого могли вытряхнуться, он взглянул на Шесека. Тот стоял неподалёку, глядя на печи. Две из них работали, остальные простаивали — видимо, руды привезли не очень много.

— Шесек, — начал Гедимин, непроизвольно прикасаясь к карману, где лежал один из пакетов с чёрным песком. — Можно сделать так, чтобы печь не разлагала шихту? Что положили, то и расплавила и залила в форму? Хочу сделать одну смесь…

Шесек навострил уши.

— Смесь? Тут, в литейне? Куэннскую смесь?

— Это для Пламени, — отозвался Гедимин, доставая прозрачный пакет. — В обычных печах не плавится. Может, справятся Куэннские.

Шесек резко обернулся к печам и взвизгнул. Гедимин, растерянно мигнув, повернулся следом — и увидел, что все литейщики смотрят на них и от обычных своих точек наблюдения незаметно подобрались почти